Книга Ледокол - Виктор Суворов

— дать приказ усилить гарнизоны укрепленных районов на «Линии Сталина»;

— приказать заводам, производящим вооружение для УРов, резко увеличить выпуск продукции;

— то же самое приказать заводам, производящим оборонительное вооружение: противотанковые пушки и противотанковые ружья;

— мобилизовать всю строительную технику государства, все ресурсы, для того чтобы резко ускорить строительство «Линии Сталина»;

— завершив строительство «Линии Сталина» и приведя ее в полную боевую готовность, начать строительство второй такой же (или еще более мощной) оборонительной системы впереди «Линии Сталина»;

— кроме двух мощных оборонительных систем можно было бы построить и третий пояс укрепленных районов, позади «Линии Сталина», например, вдоль восточного берега Днепра;

— приказать войскам Красной Армии рыть тысячи километров траншей, противотанковых рвов, окопов и ходов сообщения от Балтийского моря до Черного, переплетая полевую оборону войск с полосами укрепленных районов, используя последние в качестве стального каркаса непреодолимой для противника обороны.

Так мог бы действовать Сталин. Но он действовал не так… Осенью 1939 года, в момент начала Второй мировой войны, в момент установления общих границ с Германией все строительные работы на «Линии Сталина» были прекращены (В. А. Анфилов. Бессмертный подвиг. С. 35). Гарнизоны укрепленных районов на «Линии Сталина» были сначала сокращены, а затем полностью расформированы. Советские заводы прекратили выпуск вооружения и специального оборудования для фортификационных сооружений. Существующие УРы были разоружены; вооружение, боеприпасы, приборы наблюдения, связи и управления огнем были сданы на склады (ВИЖ, 1961, N 9, с. 120). Процесс уничтожения «Линии Сталина» набирает скорость. Некоторые боевые сооружения были переданы колхозам в качестве овощехранилищ. Большинство боевых сооружений было засыпано землей. Кроме прекращения производства вооружения для УРов советская промышленность после начала Второй мировой войны прекратила производство и многих других оборонительных систем вооружений. Так, например, было полностью прекращено производство противотанковых пушек и 76-мм полковых и дивизионных пушек, которые можно было использовать в качестве противотанковых (ВИЖ, 1961, N 7, с. 101; ВИЖ, 1963, N 2, с. 12). Имеющиеся в войсках противотанковые пушки стали использовать не по прямому назначению, а для решения других огневых задач, например для подавления огневых точек противника в ходе атаки советских войск (Генерал-лейтенант И. П. Рослый. Последний привал — в Берлине. С. 27). Противотанковые ружья не только сняли с производства, но сняли и с вооружения Красной Армии (ВИЖ, 1961, N 7, с. 101).

Все, что было связано с обороной, беспощадно разрушалось и уничтожалось.

Справедливости ради надо указать, что летом 1940 года прямо непосредственно на новой советско-германской границе началось строительство полосы укрепленных районов, которая, однако, так никогда и не была закончена. В советском Генеральном штабе эти новые укрепрайоны с определенной долей иронии неофициально именуют «Линией Молотова». Решение о начале ее строительства было принято 26 июня 1940 года (В, А. Анфилов. Бессмертный подвиг. С. 162).

Оборонительное строительство на новых границах шло очень медленно, а разрушение на старой линии шло удивительно быстро.

Весной 1941 года трагедия «Линии Сталина» достигла апофеоза. «Я не знаю, как будущие историки объяснят это злодеяние против нашего народа. Нынешние обходят это событие полным молчанием, а я не знаю, как объяснить. Многие миллиарды рублей (по моим подсчетам не менее 120) содрало советское правительство с народа, чтобы построить вдоль всей западной границы неприступные для врага укрепления — от моря и до моря, от седой Балтики до лазурного Черного моря. И накануне самой войны — весной 1941 года — загремели мощные взрывы по всей 1200-километровой линии укреплений. Могучие железобетонные капониры и полукапониры, трех-, двух — и одноамбразурные огневые точки, командные и наблюдательные пункты — десятки тысяч долговременных оборонительных сооружений были подняты в воздух по личному приказу Сталина» (Генерал-майор П. Г. Григоренко. В подполье можно встретить только крыс. С. 141).

Итак, «Линия Сталина» на старой границе уже уничтожена, а «Линия Молотова» на новой границе еще не построена. Советские генералы и маршалы после войны и смерти Сталина хором высказали свое возмущение. Вот главный маршал артиллерии Н. Н. Воронов: «Как могло наше руководство, не построив нужных оборонительных полос на новой западной границе 1939 года, принять решение о ликвидации и разоружении укрепленных районов на прежних рубежах?» (На службе военной. С. 172).

Возмущение маршала Воронова фальшиво. Он ругает «наше руководство». Но разве в момент уничтожения «Линии Сталина» не занимал высших командных постов в Красной Армии? Разве он сам в то время не имел звания генерал-полковника артиллерии? Разве без его ведома были сняты с производства противотанковые и капонирные пушки? Разве он не знал о разоружении и уничтожении артиллерийских капониров на «Линии Сталина»? Сама постановка вопроса Вороновым неправильна и имеет целью отвлечь внимание от существа проблемы. Воронов ставит вопрос: почему одну линию уничтожили до того, как построили другую? Воронов своим вопросом оправдывает действие «нашего руководства», упрекая его не в уничтожении «Линии Сталина», а только в том, что это уничтожение было совершено преждевременно. По Воронову выходит, что надо было сначала построить «Линию Молотова», а уж потом ломать «Линию Сталина». А почему бы не задать другой вопрос: зачем вообще было ломать «Линию Сталина»? Разве две линии не лучше одной? Разве в обороне бывают лишние оборонительные сооружения, лишние траншеи, форты и казематы, лишние минные поля и проволочные заграждения? 1940 год дважды подтвердил, что две полосы лучше, чем одна. В 1940 году Красная Армия ценой большой крови прорвала финскую «Линию Маннергейма», и это вынудило Финляндию идти на переговоры со Сталиным и уступить его требованиям. Но давайте представим, что позади «Линии Маннергейма» в глубине финской территории есть еще одна линия!

В 1940 году германская армия обошла стороной французскую «Линию Мажино», вырвалась на оперативный простор, и это означало для Франции конец войны. Давайте представим, что в глубине французской территории есть еще одна линия, которую обойти нельзя. К сожалению, ни у Франции, ни у Финляндии второй линии в глубине территории в то время не было. А вот у Сталина такая линия была! И именно в то время он ее интенсивно ломал.

Коммунисты выдумали множество всяческих объяснений случившемуся. Одно из них: на новой границе не хватало вооружения для новых укрепленных районов, поэтому вооружение пришлось снять с «Линии Сталина»… Такое объяснение может удовлетворить только коммунистических пропагандистов. А нормальный человек задаст вопрос: если на «Линии Молотова» не хватало вооружения, то почему бы не дать приказ артиллерийским заводам увеличить выпуск вооружения? Но такого приказа никто не дал, наоборот, был дан противоположный приказ: производство УРовского вооружения сократить или прекратить вовсе (Маршал Советского Союза М. В. Захаров, «Вопросы истории», 1970, N 5, с. 33).