Книга Пирамиды Наполеона - Уильям Дитрих

— А по-моему, — подхватил Бонапарт, — священные писания иудеев, христиан и мусульман имеют общие корни. Все они поклоняются одному-единственному богу. Не считая нескольких мелких подробностей, вроде того, кто из пророков изрек последнее слово, эти религии скорее сходны, чем различны. Если мы объясним египтянам, что приветствуем союз вероисповеданий, то у нас не будет никаких религиозных осложнений. Как Александр, так и римляне благоразумно разрешали завоеванным народам поклоняться своим богам.

— Именно верующие сходных религий наиболее ожесточенно сражаются из-за этих мелких различий, — предостерег Конте. — Не забывайте о войнах между католиками и протестантами.

— Однако разве в наш просвещенный век мы не вернулись к разумному началу? — возвысил голос Фурье. — Надеюсь, человечество вскоре осознает целесообразность мирного сосуществования.

— Ни один верноподданный не станет размышлять о целесообразности, взяв в руки оружие, — парировал воздухоплаватель.

— Александр покорил Египет, объявив себя сыном как греческого Зевса, так и египетского Амона, — сказал Наполеон. — Я намерен относиться с равным снисхождением как к Мухаммеду, так и к Иисусу.

— Пока вы, подобно Папе, противоречите сами себе, — проворчал Монж. — Как же тогда вы относитесь к атеизму, провозглашенному революцией?

— Как к установке, обреченной на провал, самой большой ошибке. Совершенно неважно, существует Бог или не существует. Но как только вера или даже суеверие вступает в схватку со свободой, старые заветы неизменно одерживают верх над новыми идеями в людских душах. — Такого рода многообещающие политические суждения Бонапарт цинично использовал, противопоставляя свой интеллектуальный авторитет знаниям ученого собрания. Ему нравилось поддразнивать нас. — Кроме того, именно боязнь божественной кары удерживает бедняков от убийства богачей.

Наполеона также очень интересовала реальная подоплека мифов.

— Возьмем, к примеру, воскрешение и непорочное зачатие, — заявил он нам однажды вечером, не обращая внимания на изумленный взгляд рационалиста Бертолле. — Подобные истории встречаются не только в христианстве, но и в бесчисленных древних верованиях. То же самое случилось с вашим масонским Хирамом-Авием, верно, Тальма?

Он относился с вниманием к моему другу, рассчитывая, что этот журналист похвально отзовется о нем в газетных статьях, отсылаемых во Францию.

— Такие легенды очень распространены, невольно начинаешь подозревать, что им могли предшествовать реальные события, — поддержал его Тальма. — Является ли смерть окончательным завершением жизни? Или ее можно избежать или отсрочить на произвольное время? Почему фараоны уделяли ей так много внимания?

— Насколько нам известно, самые ранние истории воскрешения восходят к легенде о египетском боге Осирисе и его сестре и супруге Исиде, — заметил Вентюр, наш ученый-востоковед. — Осириса убил его злой братец Сет, но Исида собрала расчлененное тело и вернула к жизни. Потом Осирис возлег на ложе со своей сестрой, и они зачали сына Гора. Смерть считалась всего лишь своеобразной прелюдией к рождению.

— И мы с вами как раз направляемся в страну, где все это, по общему мнению, происходило, — сказал Наполеон. — Уж не заложено ли зерно истины в этих историях? И если в них есть доля правды, то какие же силы позволили египтянам овладеть столь могущественным искусством? Вы представляете себе, какие преимущества таит в себе бессмертие, неисчерпаемость времени! Как много удалось бы совершить!

— Или, по крайней мере, всласть пожить на проценты от вложенных капиталов, — пошутил Монж.

У меня возникли тревожные мысли. Уж не из-за этого ли на самом деле они задумали вторжение в Египет?.. Не только потому, что он мог стать новой колонией, но и потому, что оттуда тянулись истоки вечной жизни? Неужели именно по этой причине так много людей заинтересовалось моим медальоном?

— Все это относится к области мифологии и философских аллегорий, — усмехнулся Бертолле. — Разве не все люди боятся смерти и мечтают избежать ее? И однако смерть неизбежно поджидает всех, включая и египтян.

Генерал Дезе выплыл из дремотного состояния.

— Христиане верят в иной вид вечной жизни, — мягко заметил он.

— Но если христиане лишь молятся о ней, то египтяне всерьез готовятся к ней, пакуя вещички, — возразил Вентюр. — Подобно народам многих ранних цивилизаций, они притаскивают в свои гробницы все, что может понадобиться для путешествия в ином мире. А вот светильники берут далеко не всегда, что, по всей вероятности, не случайно. Эти гробницы зачастую набиты сокровищами. «Пожалуйста, пришлите нам золота, — писали соперничающие правители фараонам, — ведь золота у вас больше, чем грязи».

— Вот такая вера по мне, — радостно пробасил генерал Дюма. — Ощутимая, весомая вера.

— Возможно, они теперь живут в иной ипостаси, как цыгане, — громко произнес я.

— Что?

— Цыгане, потомки египтян. Они утверждают, что их род пошел от египетских жрецов.

— Или они являются к нам в виде Сен-Жермена или Калиостро, — добавил Тальма. — Эти люди утверждали, что прожили на земле тысячелетия и в свое время задушевно беседовали с Иисусом и Клеопатрой. Вдруг все это правда?

Бертолле усмехнулся.

— Правда в том, что Калиостро абсолютно мертв; солдаты раскопали его могилу в папской тюрьме и выпили за его здоровье вина из его собственного черепа.

— Если только этот череп действительно принадлежал ему, — упорно гнул свою линию Тальма.

— А вам известно, что масоны египетского обряда утверждают, будто стоят на пороге открытия таинственного могущества и древней магии? — спросил Наполеон.

— Эта египетская ложа стремится лишь извратить основы свободного масонства, — возразил Тальма. — Вместо того чтобы следовать светлым нравственным заветам Великого Архитектора,[23]эти еретики погрузились во мрак оккультизма. Калиостро создал извращенную масонскую ложу, допускающую участие женщин в сексуальных обрядах. Они будут использовать древние силы в своих корыстных целях, а не ради блага всего человечества. Просто позор, что они завоевали известную популярность в Париже и совратили таких людей, как граф Силано. Истинные масоны не признают их.

Наполеон улыбнулся.

— Поэтому вы с вашим американским другом должны открыть эти секреты первыми!

Тальма кивнул.

— И использовать их для общего блага, а не для их темных целей.

Мне вспомнилась легенда Стефана, в которой рассказывалось, что египтяне скрыли свои тайны, решив дождаться того времени, когда люди достигнут морального и научного совершенства. И вот мы явимся за ними на кораблях, оснащенных тысячами пушек.

* * *

На завоевание средиземноморского острова Мальта потребовался один день, оно стоило жизни трем французам и четырех месяцев предварительных разведывательных операций, переговоров и взяток. Этот Мальтийский орден являлся своеобразным средневековым анахронизмом, и сотни три его рыцарей, половину из которых составляли французы, больше интересовались приличными пенсионами, чем славной кончиной. После чисто формальной короткой обороны они сдались на милость завоевателя. Нашего геолога Доломье, с позором изгнанного из ордена после его юношеской дуэли, радушно, как блудного сына, приняли обратно, и он помог провести переговоры о капитуляции. Мальта перешла во владение Франции, Великому магистру назначили пенсион как главе ложи в Германии, и Бонапарт с полным знанием дела приступил к изъятию сокровищ острова, как всегда поступал в Италии.