Книга Правила боя. Исток - Анна Московкина

— Опа! — вырвалось у меня.

Он улыбнулся и покивал. Пошарил глазами по столу и, выхватив у меня кружку, запил.

— Как же я соскучился по Ядиговой стряпне! Здравствуй, Айрин!

— Ты исключительно поесть приехал?

— И это тоже. — Новая порция сухарей перекочевала из тарелки в парня. Кружку он так и не вернул, уже не жадно, а по глоточку допивая мой сбитень. — А тут еще у Айны праздник, и отчитаться надо.

— И как на границе дела?

— Отвратительно, — помотал он головой. Сел за противоположный конец стола и придвинул к себе одно из полных блюд. — После смерти смотрящего все пошло наперекосяк. У его заместителя вожжи из пальцев выскальзывают. Вот сейчас напьюсь и донос сяду строчить. А ты, говорят, уезжать собралась?

Ответить я не успела.

— О, Айрин уже пришла! — раздался радостный голос за спиной. Мы обнялись. Рыжая расцеловала меня в обе щеки, обняла моего соседушку и уселась рядом со мной.

— Признайся, подруга, ты забыла, что у меня день рождения!

— Признаюсь, — покаянно склонила я голову. — Из головы вылетело.

— Как всегда. Как всегда тебе надо напоминать!

— Айна, мне правда стыдно!

— Не ври. Ни беса тебе не стыдно. И за это я тебя и люблю! Ты у нас нынче персона бродячая, а мы тут зады просиживаем на лавках.

— Это вообще загадка, кто и за что меня любит, — буркнула я.

— А где мой муж? — завертелась рыжая. — Только что был!

— Вон он, с Филиппом разговаривает, — ткнул пальцем в парочку на пороге наш собеседник.

— Хорошо, что ты приехал, Бренн, — улыбнулась Айна. — Мы тут уже соскучились по тебе!

— Ох ты ж! Спасибо. — Бренн опорожнил мою кружку и теперь тянулся к кувшину. — Эй! Хорхе! Хватит корчму выхолаживать, идите сюда!

Муж Айны с моим братцем подошли к столу. Фил залихватски мне подмигнул. Зараза, ни словом не обмолвился о моей дырявой голове.

— О! Айрин, память-то все девичья? — веселился брат, мне сразу стало ясно, что развлекать гостей сегодня буду я.

К столу подплыла Катарина. Именно подплыла. Волос у Катарины был светлый, густой, плетенный в толстенную косу цвета небеленого льна. Глаза, как два болотца, приглушенного серебристо-зеленого цвета. Кожа тоже серебром отдает. Колдунья была высокая, крепкая и очень высокородная. Она приходилась внучкой Аглае — предыдущей Владычице Инессы, а Катарину пророчили в следующие. Она была старше нас с Айной лет на семь и никогда не упускала случая это напомнить.

— Добрый вечер. — Она присела на скамью, перекинула косу через плечо и сложила руки на коленях.

— Привет. Вот почти все в сборе. — Именинница вертелась на месте, как уж на сковородке.

— Почти? — удивилась я. Но спросить — кто, не успела. Ответ сам шел сюда. А я аж сглотнула в ужасе. Лисса вкатилась колобком и целенаправленно устремилась к нам. Сначала все мы были расцелованы, потом обняты и расхвалены (вот только покупаться на эти похвалы не стоило, это как воспринимать за поцелуй укус болотной гадюки).

— Айночка! Заинька! Как я рада, такой праздник, третий десяток пошел! Скоро совсем большая будешь! Еще немного, и Катариночку догонишь. Ты не переживай, рыбка, Катариночка совсем не старая, вон смотри: кровь с молоком, платье так и трещит по швам! Не то что у Айрин! Не обижайся, солнышко! Но ты совсем себя не жалеешь! У тебя даже нос длиннее стал от такой жизни! Сколько можно мечом махать? Мужика бы нашла справного! Вон как у Айны! И собой хорош, подумаешь, половины зубов не хватает и шрам на шраме, зато воин, сразу видно. — Хорхе зло скрипнул зубами, которых действительно недоставало, но не половины, а одной четвертой. — Нет, Бренн, ты, конечно, тоже мужик хоть куда. И зубы все на месте. Да нет тебя вечно. То на границу уедешь, то на край земли, то по бабам пойдешь. Филипп! Ах! Как я тебя не заметила! Как возмужал! Как похорошел! — Тот победно улыбнулся, мол, у меня придраться не к чему! — Все детишек дрессируешь! Молодец!!! Умница моя! — закончила Лисса и прыгнула к моему братцу на колени. Тот крякнул, а мы радостно заулыбались. Вот тебе. Получай, цитаделец силовой!

— Ты зачем её пригласила? — зашипела я на ухо подруге, пока Лисса лобзала Фила.

— Я сдуру на собрании с Катариной еду обсуждала, а Лисса рядом вертелась.

— Ну вертелась бы. Звать-то зачем?

— Чтобы она меня потом на всю Инессу ославила?

— Она и так ославит. За это не волнуйся! — рычала Катарина, проверяя швы на платье. Я поймала себя на том, что недоверчиво трогаю нос.

Праздник катился по классической схеме. Сначала все пили и ели. В процессе этого действа к веселью присоединились еще несколько лиц. Зашли ведьмочки из группы, где училась Айна, пришли двое воздыхателей рыжухи, которые хоть и побаивались Хорхе, но немножко меньше, чем возможности упустить шанс поцеловать в конопатую щеку объект вожделения. Явилась Катаринина ученица, худенькая пятнадцатилетняя девушка. Она что-то перепутала и пришла каяться. И тут же была усажена за стол, а раскрасневшаяся учительница только пива подопечной подливала. Лисса переползала с одних коленей на другие, продолжая истекать ядом, но больше никого не раздражала — яд, разбавленный алкоголем, перестал быть таким убийственным. Мы бились с Айной над вопросом — в чем секрет подобного противоядия. Я настаивала на том, что пьяная Лисса хуже соображает и медленнее говорит, а Айна встала за теорию, что гадость к нам пьяненьким не липнет. Сошлись мы только в одном — надо чаще Лиссу поить, авось подобреет.

От дыма и выпитого у меня обнесло голову, и я отправилась на улицу подышать воздухом и дощатый домик на задворках проведать.

— Плохо? — участливо спросили за спиной.

Я резко обернулась и уперлась носом в могучую грудь Хорхе.

— Ну вроде как. А ты чего здесь?

— Устал я что-то. Это Айна у нас на дебоши мастерица. Осенью пахнет, чуешь? — Ничего я не чуяла, по мне ночь как ночь.

— Нет.

— Пахнет. Знаешь, бывает так, еще тепло, листва зеленая, а осень уже на пороге. Кажется, чуть-чуть — и наступит.

— На больную мозоль! — саркастически сказала я.

Воину явно было неуютно, для него мы все желторотики — юнцы, только пересекшие порог взросления. Молодые, неопытные, наивные, полные глупых и ненужных надежд. Хотя сам виноват, женился бы на зрелой женщине, будто мало в Инессе молодых вдов: каждый год нет-нет, да в овраг вниз головой кто свалится, кто силу не рассчитает, кто цитадельца на безлюдье встретит, а тот сильнее окажется. Нет, взял девку самую бойкую, красивую и рыжую. Теперь воин терпел, хотя больше всего походил на родителя, следящего за неразумной детворой.

Не всегда медленное старение на руку колдунам, магия сглаживает разницу в возрасте, а вот взгляд эту разницу выдает. И грустная ухмылка тоже…