Книга Тайна знатных картежников - Алексей Биргер

— Так ведь это одно и то же! — самоуверенно заявил мой братец. — Ведь и учитель математики нам вечно повторяет, что самое простое решение является самым правильным, а уж он-то знает, что говорит, разве нет?

У меня не было настроения объяснять ему, что учитель имеет в виду совсем другое. Мне слишком многое надо было продумать. Готовность, с которой наши родители поддержали версию о домовом, казалась мне несколько подозрительной. Очень это смахивало на хитрую уловку, нацеленную на то, чтобы, подняв шумную возню вокруг якобы существующего домового, отвлечь наше внимание от чего-то — так сказать, «обезвредить» нас. Для того, чтобы настолько разгадать цели наших родителей, не надо было быть семи пядей во лбу. Но вот от чего они хотели нас отвлечь? Мне представлялось, что я знаю ответ. Если мы будем день и ночь торчать на втором этаже, подстерегая домового, то мы не будем маячить на первом, и отец сможет спокойно разбираться в подвалах, не опасаясь нашего вмешательства. Исследовать их в поисках того, о чем он узнал из каких-то невольных подсказок либо монахов, либо отца Василия, либо — что тоже вероятно — Пижона. И… Конечно! Я вдруг понял, почему отец так старался отделаться от Степанова, нисколько не сомневаясь при этом в его добрых намерениях. Это было так очевидно, что странным казалось, почему мне это раньше в голову не пришло. Он просто не хотел, чтобы в подвалах появлялись хоть какие-то посторонние люди, пока его поиски не подойдут к концу. И, разумеется, меньше всего ему хотелось видеть рядом с собой головорезов Степанова, когда он найдет сокровище. Надо сказать, я его очень хорошо понимал.

Что за сокровище он надеялся найти? Мама что-то знает, я был в этом убежден. Она поддержала версию о домовом без обычного сопротивления, без заявлений, что все мы окончательно свихнемся, если будем верить невесть во что, наоборот, эта версия нашла в ней горячую сторонницу — а это, скорей всего, значило, что она старалась сыграть на руку отцу. Она знала, как необходимо держать нас подальше от подвалов и первого этажа!

Что ж, если отец абсолютно непроницаем и непрошибаем, когда не хочет о чем-то рассказывать, то мама — другое дело! Всегда можно попробовать так её втянуть в разговор и заболтать, чтобы она невольно о чем-нибудь проговорилась!

Разумеется, отец расскажет нам все от начала до конца, если действительно найдет что-нибудь интересное, но мне до смерти хотелось побыстрее докопаться до всего самому — и утереть нос взрослым, которые вздумали от нас что-то скрывать!

Были и другие загадки и странности, которые могли иметь отношение — а могли и не иметь — к охоте за сокровищами. История с двумя запущенными в наш дом «вонючками» была действительно больше похожа на грубую шутку, чем на попытку серьезно нам напакостить. Но кто мог учинить такую «хохму»? Почему отец так хохотал? Что он не хотел нам пока что рассказывать? Он сказал, что, кажется, угадал «шутника» — кого он имеет в виду? Словом, вопросы множились как грибы, и конца-краю им не было видно.

— Эй, — прошептал Ванька. — Ты спишь?

— Нисколечко, — ответил я. — Я думаю.

— Нам не пора отправляться?

— В ночной дозор? Думаю, пора. Старайся двигаться как можно бесшумней.

Мы встали, прокрались к двери и осторожно её открыли. Вроде, в коридоре никого не было, и мы на цыпочках направились по направлению к люку в погреба.

— Что вы тут делаете?

Мы вздрогнули, когда раздался громкий и резкий голос отца.

— Мы… — я запнулся. — Ночь такая жаркая и душная, вот нам и захотелось пить, и мы хотели взять воды или холодного молока из холодильника… Боялись вас разбудить, вот и шли так тихо…

— Пить захотелось? — отец насмешливо прищурил глаза. — Или решили устроить ночную засаду на домового? Домовые никогда не приходят за угощением, когда чуют человеческое присутствие где-то рядом… Ладно, выпейте ваше молоко и отправляйтесь спать.

Опять оказавшись в постели, я решил, что не будет ничего страшного, если я немного вздремну перед попыткой следующей вылазки. Моей последней мыслью было, что мне надо проснуться через полчаса, а потом я уснул, быстро и крепко.

Глава 7

Портрет игрока

Когда я проснулся, солнце было уже высоко.

Ванька ещё посапывал в своей кровати, дальней от окон. Я встал, босиком прошлепал к окнам и раздвинул шторы.

Судя по положению солнца, было ещё рано. Около восьми, прикинул я, в худшем случае — около половины девятого. Впереди у нас целый день, солнечный и великолепный.

Но какие же были у нас планы? В эти первые секунды после того, как я проснулся, мои воспоминания о вчерашнем дне были довольно путаными и смутными. Сейчас, на свежую голову, я только помнил, что вчера происходил настоящий водоворот событий, который казался невероятным. Но потихоньку я начал все припоминать, опершись на подоконник и любуясь белым красавцем-теплоходом, который плавно двигался между берегами.

Монахи, Пижон, Чумовы, Степанов, ночной переполох, суета вокруг «домового», мои последние мысли перед сном.

Разбуженный ярким светом, хлынувшим в комнату после того, как я раздвинул шторы, мой брат зашевелился и открыл глаза.

— Сколько времени? — сонно спросил он.

— Не знаю точно, — ответил я. — Но в любом случае время завтракать и придумывать хорошее оправдание для нашей вылазки в Город.

— Ах, да! — Ванька сел в кровати. — Мы хотели навестить отца Василия, потом отправиться на охотничью базу и вызволить Пижона из рук Степанова, он произнес это так, словно то, что Пижона похитил Степанов, было давно доказано и не могло подвергаться сомнению. — И… Да, как там домовой? Он принял наши подарки?

— Скоро узнаем, — ответил я. У меня было мало сомнений, что либо отец либо мама уже убрали орешки и вылили молоко, чтобы заставить нас ещё больше поверить в реальность домового.

— Я должен проверить немедленно! — заявил Ванька, выскакивая из кровати и поспешно напяливая джинсы и футболку цветов бразильской сборной.

— Подожди секунду! — сказал я. — Давай…

Но его сандалии уже дробно стучали в коридоре, потом застучали по лестнице — там, где ему приходилось перепрыгивать через убранные ступеньки, звук сандалий становился реже и тяжелей.

До чего быстро он перешел от веры в жуткого окровавленного призрака к вере в доброго домового, подумал я. Впрочем, с Ванькиной точки зрения в этом не было ничего странного: разумеется, сказал бы он, хулиганистый домовой вполне мог прикинуться окровавленным призраком, чтобы объяснить, кто настоящий хозяин в этом доме!

Я вздохнул и отправился на кухню. Отец с мамой уже не только встали, но даже позавтракали и теперь пили кофе. Нас с Ванькой дожидались два яйца вкрутую, миска творога и разные баночки с домашним вареньем.

— Доброе утро! — сказал я. — Сколько времени?

— Полвосьмого, — ответил отец, намазывая ломтик хлеба клубничным вареньем из ближайшей баночки.