Книга Последний инженер - Павел Шабарин

Гайка вопросительно посмотрела на Берга.

— Вы хоть что-то понимаете?

— Дорогуша, — ухмыльнулся Берг, — мой сын за всю жизнь не научился говорить больше одного слова в минуту, а с языком жестов у него вообще беда. Кто может понять его — поймет кого угодно. Если я прав, то с нами сейчас говорил тот самый коллективный разум, который я должен поработить. Аннушка, мы не одни. «Большой бродяга с поверхности» — наш дорогой Артур, а «тень» — это, похоже, мой Питер.

— Они пришли за нами, — улыбнулась Гайка.

— А куда бы они делись? Я просто не знал, как скоро они смогут нас найти, — ответил ей улыбкой Берг, после чего обратился к Мышке: — Девочка моя, мы собираемся забрать тебя отсюда. Уведем тебя туда, где тебе никто не будет делать больно. Хорошо?

Мышка кивнула.

— Анна, — обратился он к Гайке, — я знаю, что ты неплохо разбираешься в оружии. Они дали мне кое-какие медицинские инструменты. Сможешь с ними что-нибудь сымпровизировать? А я пока найду блокировку двери и переведу свет на резервный канал питания. Нам нужно будет продержаться столько, сколько мы сможем, до того как прибудет кавалерия.

Питер успел неплохо изучить территорию, пока присматривал за Артуром. Ему не особо хотелось, чтобы тот попался в лапы к выродкам. Он наблюдал за человеком издалека, покидал на время, чтобы лучше осмотреться или устранить лишние глаза и уши, а затем возвращался обратно. В конце концов он понял, что Артур сам неплохо справляется, и покинул его.

В этом дивном грибном лесу Питер чувствовал себя как дома. Наружу выползла вторая часть его натуры — не шестнадцатилетний парнишка, воспитанный интеллигентным отцом в большой строгости, а огромный дикий зверь, ведомый жаждой охоты. В отличие от своего отца и даже от Артура Питеру было наплевать, что или кого он убивает. Если оно угрожало ему и его семье, оно должно умереть. Питер был жесток настолько же, насколько и мир, в котором он вырос.

Выродок затаился над тропой, спрятался в сплетении грибов-деревьев. Прыжок, оттолкнуться, еще прыжок… схватить за лапу, потянуть к себе и затем встретить его движение прямым ударом когтей в морду.

Два хищника обошли с разных сторон. Привыкли к тому, что жертва их боится. Сейчас они жертвы. Первый бросился вперед. Схватить за морду, поднять над землей и, ломая шею, сбить его тушей второго с ног. Он упал на землю. Размозжить его голову ударом ноги. Все еще жив. Еще удар. Еще.

Не заметил третьего. Тот набросился сзади, впился в плечо зубами, когтями. Тишина — нельзя рычать, нельзя показать остальным, где ты. Схватить выродка за лапы, дернуть в разные стороны. Разорвать на части.

Не скоро к нему вернулась возможность мыслить, рассуждать. Когда наконец дикий зверь, сидящий внутри, сдал позиции, Питер понял нечто очень важное.

От него разило кровью выродков. Перемазанный в ней с ног до головы, Кузнечик потерял одно из важнейших преимуществ охотника — скрытность. Любой хищный зверь, а такими как раз были выродки, мог учуять его за сотню метров. Нужно было срочно избавиться от запаха. В пустоши он нашел бы грязи или, например, песка, чтобы хорошенько изваляться в них, но тут такого не было.

Правильная мысль не сразу пришла в его голову. Питер попросту никогда не видел такого количества воды. Для него вода в первую очередь была тем, что пьют. Отец, конечно, частенько обмывал его мокрой губкой, что дико не нравилось Питеру, но чтобы искупаться в воде… эта разумная в целом мысль поначалу показалось ему дикой. Но другого выбора не имелось.

Вода струилась под ногами, ее было много, но все равно недостаточно для того, чтобы отмыть его огромную тушу. Питер задержал дыхание и прислушался. Сквозь миллион звуков, которые издавал лес, послышался звук текущей воды. Не такой, к которому он привык, — звук был в десятки, сотни раз мощнее. Сначала походивший на приглушенное бурчание, с каждым шагом звук становился все сильнее и сильнее, пока не стал сравним с раскатами грома. Источником звука была некая конструкция, торчащая из груды булыжников.

Аккуратно, стараясь не привлекать лишнего внимания, Питер обошел эту конструкцию и наконец-то увидел воду, которую искал.

С искренним удивлением он обнаружил в своем словарном запасе подходящие термины: «водопад», «озеро».

Из глыбы камня, сравнимой по размеру и форме со знакомой ему скалой Ястребиный Клюв, торчала стальная труба метров пяти диаметром. Из нее, не прекращая, бил поток воды, которая с оглушительным рокотом падала в огромное озеро. Вода была будто живая — она извивалась и блестела в странном свете грибного леса. Миллионы капель разлетались вокруг, оседая на беспокойной поверхности озера, поднимаясь над ней сизым паром. Живительная влага ощущалась даже кожей, по которой бежали мурашки. Питер застыл на месте. Никогда в своей жизни он не видел ничего подобного. Не обладая обычным человеческим зрением, он тем не менее регистрировал всю эту картину десятками сенсоров. Кузнечик одновременно не видел ничего и видел все — потоки света, потоки воды и потоки холодного, влажного воздуха. Никто в мире не мог бы увидеть эту картину так, как он.

День назад он чувствовал, как плачет Артур, смотря на звезды. Тогда он не мог его понять, а сейчас… свет не только падал на озеро вместе с потоком воды, но и сама поверхность водоема излучала сияние. Сияние это, как и все вокруг, было живым. У Питера не нашлось подходящего термина для этого, но он чувствовал под водой живых существ, излучающих свет. До этого момента он ни разу не задумывался над тем, что значит слово «прекрасно», поскольку в этом не было необходимости. После этого мгновения он тоже не задумывался, потому что теперь четко знал, что оно означает.

Пробежав глазами по водной глади, Кузнечик заметил фигуру выродка, склонившуюся к воде. Если бы только на его лице могла появиться улыбка… Жестокая, хищная улыбка… Ее место занимал оскал.

Выродок явно был не из этих безобидных рабочих. Хвост, шкура, форма тела — все указывало на то, что это воин, пусть он и был меньше остальных, которых доводилось видеть и убивать Питеру.

Поток воздуха шел от водопада — выродок не почувствует его запаха. Ноги ступали по мягкой, влажной земле — он не услышит его шагов. Еще немного, и острые когти вонзятся в тело жертвы. Еще немного, и…

Тень. Тень Питера легла на поверхность озера, и подводные существа, испугавшись ее, устремились в разные стороны. Выродок успел отреагировать, но не так, как ожидал Питер.

Жертва, враг — выродок не стал атаковать, не стал даже убегать. Он лишь сжался, прикрывая что-то в своих лапах всем телом.

— Нет… — выдохнул Питер.

«Только не это, нет!» — добавил он мысленно.

Его когти застыли в сантиметре от шкуры твари. В сантиметре от шкуры матери, закрывшей телом своего ребенка. Питер отступил назад. Нет, ему было не наплевать, кого он убивает.

Выродок со своим щенком, воспользовавшись моментом, рванула с места. Она была в безопасности — Питер не собирался преследовать ее. Он входил в воду. Теперь ему было просто необходимо смыть с себя эту кровь. Она жгла кожу, жгла все его естество — кровь живых существ: сыновей, братьев, отцов. До этого момента выродки оставались для него просто животными, дичью. Но сейчас он понял, что они мало чем отличаются от людей.