Книга Ученик Бешеного - Виктор Доценко

Хотя в принципе Широши был прав, у Бешеного было к нему немало претензий, но вряд ли имело смысл в данной ситуации их акцентировать, и потому он высказался примирительно:

Даже между близкими людьми иногда возникают мелкие недоразумения.

Искренне рад, что вы считаете меня близким человеком, — с видимым удовольствием произнес

Широши, — но мы сильно отклонились от темы нашего разговора.

А с Усамой бен Ладеном вам приходилось встречаться? — задал Савелий вопрос, давно вертевшийся у него на языке.

Не было на то воли Аллаха, — без тени юмора ответил Широши, — и представьте себе, в последние лет пятнадцать бен Ладена вообще толком никто не видел. Никто в общем‑то и не знает, что он на самом деле хочет. Создан в общественном мнении образ законченного злодея, террориста и убийцы, этакий исламский Кощей Бессмертный. Примитивное мышление среднего американца как раз и привыкло к таким образам, прежде всего благодаря голливудским фильмам. А наличие общего врага всегда сплачивает нацию.

Так вы хотите сказать, что американцы сами… — Бешеный не решился точнее сформулировать вырвавшийся вопрос, а потому замолк.

Ничего я не хочу сказать, кроме того, что только когда мы получим живого бен Ладена, ситуация начнет постепенно проясняться. Пока же она чисто виртуальная и убеждает меня в том, что живым Усама бен Ладен американцам не нужен!

Значит, нам надо продолжать за ним охоту, — твердо сказал Бешеный.

Обязательно, — Широши даже стукнул ладонью по столу, — но по только что полученной мною информации в ближайшее время он ничего серьезного предпринимать не намерен.

Испугался, что ли? — усмехнулся Савелий.

И это тоже, — кивнул Широши, — но если предположить, что за всеми терактами стоит Усама и его «Аль–Кайеда», то поставленной цели они добились: антимусульманские настроения в мире сильны как никогда. Хотя талибы в Афганистане как будто разгромлены, но ситуация там остается

крайне напряженной. Поставленное американцами временное правительство контролирует только столицу Кабул и его ближайшие окрестности. На остальной территории страны правят полевые командиры, как они и правили раньше.

Это все мы уже проходили, — со знанием дела заметил Бешеный.

История, Савелий Кузьмич, имеет свойство повторяться, — философским тоном проговорил Широши. — В девятнадцатом веке англичанам не удалось покорить Афганистан, в двадцатом о те же грабли споткнулся Советский Союз, но эти примеры американцев ничему не научили, а только раззадорили. Таков, увы, их состязательный, спортивный менталитет. Завязнут они там надолго, хотя пока этого не понимают. Однако это в перспективе. А теперь смотрите, что получилось в итоге: акция одиннадцатого сентября. Не суть важно, кто ее организовал. Американцы испугались, но и развязали себе руки. Ссылаясь на угрозу своей национальной безопасности, они теперь считают себя вправе творить что угодно в любой стране. Словом, в геополитическом смысле Усама, де Гиз или кто‑то другой, пока нам неизвестный, сыграли на руку далеко идущим планам США подчинить своей воле весь мир.

Ловко получается, — изумился Савелий, которому такой взгляд на современную политическую ситуацию еще не приходил в голову. — А, кстати, как, по–вашему, проявит себя в ближайшее время ваш «любимый» ученик Гиз?

Иронию Широши пропустил мимо ушей.

В таких ситуациях этот человек ведет себя, как змея: спрячется так, чтобы его не нашли, и будет выжидать удобного момента, чтобы незаметно выскользнуть из своей норы и ужалить. Он же не сумел отомстить вам за гибель своего любимца Сейф–уль–Ислама, и пока не отомстит, не успокоится.

Значит, и на острове надо быть начеку? — с недоброй усмешкой поинтересовался Бешеный.

Ну, на остров он сунуться не посмеет.

Почему?

Хотя бы потому, что он никак не узнает, что вы здесь, — убежденно заявил Широши. — Зато мы о его планах скоро получим исчерпывающую информацию.

Настала естественная пауза. Ветер гнул верхушки прибрежных пальм. Солнце клонилось к закату. Не очень охотно успокаивался и океан.

Стало быть, у нас пришла пора вынужденного отдыха, — после некоторых раздумий констатировал Савелий.

У вас — честно заслуженный! — возразил Широши.

А у вас?

Я с нетерпением жду информации от моих людей в разных странах, в частности о планах Гиза, а кроме того, в самые ближайшие дни мне придется вплотную заняться Ираком, — важно объявил Широши.

В каком смысле? — не понял Савелий, которому казалось, что его таинственный соратник сильно преувеличивает свою роль в международной политике.

Мой дорогой Савелий Кузьмич, заранее прошу у вас прощения за свое предстоящее занудство, но позвольте провести с вами то, что в блаженной памяти СССР именовалось политинформацией. — Широши вопросительно посмотрел на Савелия.

Делать было все равно нечего, и Бешеный без особого интереса приготовился слушать.

Валяйте, — кивнул он.

Валяю, — без тени иронии начал Широши. — История отношений диктатора Ирака Саддама Хусейна и США по–своему не менее интересна, нежели история США и Усамы. Вы вряд ли помните, поскольку вам это никогда не было нужно, что, вскоре после того как в Иране к власти пришел безумный фанатик аятолла Хомейни, Ирак напал на Иран?

Помню, но смутно, — признал Савелий. — А зачем Саддаму было нападать на аятоллу?

Причин тому много, а одной из них и, по–видимому, решающей, было откровенное подстрекательство со стороны США.

Вот как? Но какой интерес преследовали наши заокеанские друзья? — искренне удивился Савелий.

Американцы страшно перепугались, когда Хомейни назвал США «большим шайтаном». Возникла реальная опасность того, что вдохновленные успехом исламской революции в Иране фундаменталисты могут прийти к власти и в других мусульманских странах, что обернулось бы катастрофой для политики США на Ближнем и Среднем Востоке. Не говоря уже о том, что существование Израиля оказалось бы под угрозой.

А чего Саддаму‑то понадобилось в Иране? — Бешеный никогда не интересовался хитросплетениями ближневосточной политики, но то, что рассказывал Широши, стало его занимать.

В традиционном исламе существует два основных течения: шиитское и суннитское, а отношения между ними оставляют желать лучшего, ну, к примеру, как у католиков с протестантами в христианстве. В подробности вдаваться, думаю, не стоит…

Не нужно. Я вам и так верю, — с облегчением вздохнул Савелий.

Так вот. В Иране проживают шииты, а в Ираке и сунниты, и шииты, примерно поровну, но Саддам — суннит, а на юге, на границе с Ираном, население в основном шиитское. Саддам опасался влияния иранских аятолл на своих шиитских подданных и потому‑то и затеял войну.

В какие годы это было? — спросил Бешеный.