Книга В поисках Валгаллы - Клайв Касслер

— Конечно, жаль, — согласился Харлоу. — Он был одним из самых красивых пассажирских лайнеров в мире. — Он помолчал, потом добавил: — Может, помочь вам наладить буксировку?

— Нет, спасибо, — отказался Макдермотт. — Сами справимся.

— Вообще-то он выглядит неважно. Надеюсь, вы сумеете довести его до места.

— Ничего не могу сказать, пока мы не осмотрим корпус.

— Он выгорел изнутри, стал значительно легче и высоко поднялся над водой. Полагаю, у вас не будет проблем с буксировкой.

— С буксировкой всегда бывают проблемы, капитан, — нравоучительно заметил Макдермотт. — Но мы привыкли решать их без подсказчиков. А вам советую поспешить, ведь в Веллингтоне вас ждет торжественная встреча и свора газетчиков.

— С удовольствием последую вашему совету, — сухо ответил Харлоу. — Удачи вам. Прощайте.

Повернувшись к своему первому помощнику Эрлу Брауну, Макдермотт ехидно усмехнулся:

— Думаю, пора приступать.

— Нам здорово повезло, что море успокоилось и не штормит, — заметил Браун, прислушиваясь к ветру.

Какое-то время Макдермотт рассеянно изучал в бинокль место аварии.

— Боюсь, парень, что только в этом нам и повезло, — сказал он со вздохом.

* * *

Не теряя понапрасну времени, Макдермотт обошел вокруг обгоревшего лайнера и поставил «Отважный» примерно в двухстах футах от его носа. Он очень надеялся, что пожаром заклинило руль. В противном случае при буксировке не оберешься хлопот.

Спустив на воду катер, Браун и четыре члена экипажа направились к лайнеру, медленно подойдя к огромному, нависающему над водой носу. Там они встретили незваных гостей. Вода вокруг судна кишела акулами. Должно быть, первобытный инстинкт подсказывал им, что после кораблекрушения на поверхности непременно появляется что-нибудь съедобное.

Взобраться на борт оказалось не так-то просто. Средняя часть судна еще не остыла, хотя на носу жар оказался намного слабее. К счастью, с поручней ограждения свешивалось по крайней мере три десятка канатов и два веревочных трапа, один из которых был с деревянными ступеньками. Вот к нему-то и пришвартовался рулевой катера.

Первым поднялся Браун. Не сводя глаз с акул, он встал на планшир и, подтянув к себе трап, полез наверх. Достигнув ограждения, ухватился за поручни и перемахнул через фальшборт. Затем перекинул в катер один из оставленных спасателями канатов, к которому тотчас прикрепили конец буксирного линя.

После того как все члены «абордажной» команды вскарабкались на форпик, они подтянули канат и завели линь за толстенный кнехт. Вряд ли конструкторы «Дельфина» предвидели, что их детище когда-нибудь будут брать на буксир.

Передав свободный конец обратно на катер, они стали дожидаться, пока тот вернется к буксиру. Там линь приняли и прикрепили к концу стального троса, намотанного на барабане малой лебедки. Прежде чем подать сигнал включить лебедку, Браун приказал одному из своих подчиненных густо смазать кнехт машинным маслом.

Вручную поднять на борт массивный восьмидюймовый буксирный трос — работенка не из легких. Вначале, используя кнехт в качестве блока, с помощью малой лебедки между судами протянули тонкий двухдюймовый трос. Обведя его вокруг швартовой тумбы, закрепили конец на катере и перевезли обратно на буксир.

Там к нему прикрепили конец уже основного буксирного троса. Подтянув к носу «Дельфина», его мощными болтами скрепили с якорными цепями. Больше зацепиться было не за что: кнехт находился слишком высоко, а к якорной лебедке нельзя было подступиться из-за сильного жара.

— Мы закрепили буксир, — сообщил Браун по рации. — Возвращаемся на борт.

— Принято.

Обычно на палубе буксируемого судна оставался кто-нибудь из команды буксира. Но находиться на «Дельфине» было слишком опасно. Никто не знал, насколько сильно поврежден его корпус. Если во время движения лайнер начнет тонуть, у вахтенных не останется времени на спасение.

Браун и его люди перебрались на катер. Как только их подняли на борт, Макдермотт отдал команду «малый вперед». Управлявший главной лебедкой Браун разматывал трос до тех пор, пока «Изумрудный дельфин» не оказался примерно в четверти мили за кормой буксира. Потом он закрепил тормоз. Трос медленно натянулся.

Затаив дыхание, все наблюдали за тем, как поведет себя «Изумрудный дельфин». Форштевень лайнера медленно, дюйм за дюймом, принялся резать воду. Но напряжение не спадало, никто не уходил с палубы. Лишь когда обгорелый исполин набрал ход, как послушный слон, которого ведет на веревочке маленькая мышка, и уверенно потянулся вслед за буксиром, не рыская и не выходя за границы кильватерной струи, люди на палубе вздохнули с облегчением и вернулись к своим повседневным обязанностям.

* * *

Через десять часов мощные двигатели «Отважного» довели скорость до двух узлов. Огонь почти погас. Лишь иногда в искореженных руинах мелькали языки пламени. Не было видно ни луны, ни звезд, все небо затянули тяжелые грозовые тучи. Стало так темно, что граница между небом и морем казалась совершенно размытой.

На «Изумрудный дельфин» направили мощный прожектор. Он осветил носовую часть и остатки надстроек. Команда поочередно несла вахту, наблюдая за тем, чтобы судно двигалось так, как было запланировано. В полночь на вахту заступил кок. Он расположился в складном кресле, где обычно загорал, когда не был занят на камбузе. Поскольку было слишком жарко и влажно, чтобы пить кофе, он потягивал диетическую колу. Банки лежали рядом, в небольшом ведерке со льдом. Он курил, отхлебывая прохладный напиток и лениво разглядывая огромную темную массу в четверти мили за кормой.

Спустя два часа кок, борясь с подступающей дремой, выкурил десять сигарет и выпил три банки колы. «Изумрудный дельфин» по-прежнему оставался на своем месте. Внезапно кок встрепенулся и прислушался — ему показалось, что он слышит какой-то отдаленный грохот. Вначале он подумал, что это гром, но тут же последовала целая серия аналогичных звуков. Он вскочил с кресла и протер глаза. Все было тихо, и кок решил было, что ему померещилось, как вдруг заметил, что буксируемое судно начинает оседать.

Обгоревший лайнер слегка накренился на левый борт, затем выровнялся и начал тонуть. В свете прожектора было хорошо видно, как из-под обломков выбиваются клубы пара и дыма. От страха кок застыл на месте, тупо взирая на «Изумрудного дельфина», стремительно уходящего под воду прямо на его глазах. Усилием воли стряхнув оцепенение, он бросился на мостик, крича во всю глотку:

— Он тонет! Тонет! Господи, сейчас он скроется под водой и утянет с собой нас!

Услышав шум, Макдермотт выскочил из своей каюты. Не задавая вопросов, он мгновенно понял, что, если не освободить буксировочный трос, тонущий лайнер утащит своей массой «Отважного» прямиком на морское дно. Вместе с Брауном, который также сразу оценил ситуацию, они бросились к главной лебедке.

Ценой фантастических усилий им удалось отпустить тормоз, освободив барабан. Оба с тоской наблюдали, как трос постепенно провисает, сматываясь с лебедки. Одновременно лайнер стремительно погружался носом в воду. Толстенный трос начал разматываться все быстрее. Макдермотт и Браун неотрывно следили за ним, мысленно вознося молитву о том, чтобы трос благополучно отцепился от барабана.