Книга Крестом и булатом. Вторжение - Дмитрий Черкасов

— Утром прошла информация о неких иностранных аварийных буях, — корреспондент на секунду перевел взгляд на шпаргалку, — бело зеленого цвета...

— Это так, — важно кивнул капитан второго ранга. — Сейчас данные сведения проверяются.

Появлению утки об обнаружении буев с мифической натовской субмарины штаб ВМФ был обязан одному из адмиралов Северного флота, который таким образом решил помочь командующему и вбросил информацию через немецкого фотооператора.

Сведения о буях тут же получили широкую огласку, несмотря на то что бредовость подобного заявления была видна невооруженным глазом: зеленый цвет на море выглядит черным, и никому никогда не приходило в голову красить аварийные спасательные средства таким колером. Ни в России, ни за рубежом.

— Могла ли авария стать результатом столкновения с подлодкой США или Англии? — поинтересовался почтительный Лобкович.

— Трудный вопрос, — Дрыгало сделал вид, что задумался. — Видите ли... Здесь пересекается сразу несколько факторов...

Тележурналист ободряюще улыбнулся.

* * *

Бывший политрук, а ныне — заместитель командира мотострелкового полка, расквартированного в Ханкале, на следующий день после совещания в штабе Объединенной группировки прибыл на рынок Грозного.

Исключительно для того, чтобы пополнить запасы сигарет.

Он прошел вдоль рядов, заполненных упаковками лимонадов и соков, миновал закуток, где торговали мукой и сахаром, переправлявшимися на базар прямо со склада гуманитарной помощи, и приблизился к шеренге торговок, выложивших на перевернутые ящики разноцветные, обтянутые прозрачным полиэтиленом блоки «Marlboro», «Kent», «Salem» и «Dunhill». Рядом с дорогими сигаретами возвышались сложенные горкой пачки «Беломора» и «Примы» вперемешку с картонными упаковками махорки. Тут же можно было купить и коноплю, и что нибудь посерьезнее, вроде заправленного шприца с опиумным раствором или «чек» дрянного, смешанного с грязным мелом героина.

Но наркотики офицера не интересовали. Он окинул взглядом торговок, нашел знакомую и сунул ей в руки пачку мятых купюр, взамен получив десяток пачек «Космоса», завернутых в серую ворсистую бумагу.

Подполковник вернулся к уазику, забрался на заднее сиденье и приказал водителю трогать. Пока автомобиль разворачивался на узкой пыльной улочке между остовами разрушенных домов, экс политрук разорвал оберточную бумагу, извлек вложенные между пачками пятьдесят стодолларовых бумажек и незаметно сунул их в карман галифе.

Торговка сигаретами тоже не стала задерживаться на рынке. Она передала свой товар ожидавшей сигнала худой женщине с четырьмя золотыми передними зубами и дворами выскользнула к остановке автобуса.

Через полтора часа план действий федеральных сил на двадцатое августа двухтысячного года попал в руки старого чеченца, который по согласованию с военными был недавно назначен главой администрации микрорайона и проявлял абсолютную лояльность федеральным силам. Старик тут же отрядил свою племянницу в Очхой Мартан, чтобы та отвезла лекарства «заболевшему внуку».

Заодно и бумажку передаст нужному человеку.

* * *

Когда вторая группа маленького отряда спустилась в поросшую ежевикой ложбину, к Рокотову подбежал «пейджер бой» Славин, отправленный Пышкиным для передачи сообщения.

— В полутора километрах пост ОМОНа...

Владислав поднял вверх левую руку и сделал кистью вращательное движение.

Казаки остановились.

Биолог жестом подозвал Филонова.

— Впереди менты.

— Сколько? — озаботился Никита, разворачивая карту трехверстку.

— Человек двадцать. Два пулемета, — Вася поправил ремень «Винтореза». — Одна установка в кузове «Урала», вторая в укрытии.

— Ясно, — кивнул Филонов. — Обойдем справа по хребту.

— Когда из Ингушетии то выйдем? — поинтересовался Рокотов.

— А вот сейчас и выйдем, — Никита достал сигарету. — Граница через два километра... Васек, передай Кузьмичу, чтобы забирал вправо, до горки в форме пирамиды. Там она одна, не перепутаете. На саму горку не лезьте, пройдите вдоль ручья, — палец Филонова скользнул по карте и уперся в неправильной формы блямбу, иссеченную мелкими голубыми черточками. — Там размыв вроде болотца. Но сейчас оно сухое. Расположитесь и ждите нас...

— Ага, понял, — Славин переступил с ноги на ногу — Всё?

— Всё, — подтвердил опытный браконьер.

— Давай, двигай, — приказал Рокотов. «Пейджер бой» удалился. Владислав через плечо Филонова посмотрел на развернутую карту.

— Если менты тут обустроились, то не говорит ли это о том, что где то в этом районе бродят чичики?

— Вряд ли, — Никита чиркнул колесиком зажигалки. — Чо им здесь делать? Район довольно бесперспективный. Ни леса нормального, где можно лагерь обустроить, ни жилья поблизости. Пост мусорской — от перестраховки. Они встали на грунтовке, что через пятьсот метров кончается. Мы как раз эту дорожку справа и обойдем...

— Считаешь, что омоновцы просто проехали туда, куда прошли их грузовики, и встали?

— Ну.

— А смысл поста?

— Почем я знаю. Приказ получили квадрат блокировать, вот и расположились...

— С той стороны на них чичиков погнать не могут?

Филонов присел на корточки, развернул карту на коленях и зашевелил губами.

Рокотов стоял спокойно и не мешал Никите думать. Браконьер лучше всех остальных знал рельеф местности и те мелочи, которые могут встретиться на маршруте.

Спустя две минуты Филонов сложил карту.

— Не, не катит... Чтобы кого то на этот пост погнать, надо перевалить через практически отвесную гряду. Если с той стороны зажать боевиков, то они там же и полягут. Я это место знаю. Сто раз хаживал.

— А путь, по которому мы пойдем?

Никита поправил темно зеленую бандану*.

* Головной платок с узлом на затылке.

— Аналогично. В тыл ментам оттуда не выйти. Скалы...

— Здорово, — Влад потянулся. — Но как мы-то попадем на плато?

— Есть вариант, — спокойно заявил Филонов. — Увидишь...

Рокотов не стал выяснять подробности.

* * *

Если бы не биологическое образование Рокотова и не его усиленное внимание к окружающей обстановке, расположенный у подножия холма схрон казаки прошли бы и не заметили. Тем более что располагался он в трех десятках метров левее избранного маршрута.

Взгляд Владислава зацепился за торчащие из осоки немного пожухлые ветви груши. А, как известно, груша на заболоченной почве не растет и с осокой никогда не соседствует. Те, кто маскировал схрон, этого не знали. Или просто не придали этому значения, камуфлируя закладку не от наземных групп, а от самолетов разведчиков.