Книга Великая и ужасная красота - Либба Брэй

— Я думаю, что эта леди умерла не потому, что покинула свою башню и вышла во внешний мир, а потому, что позволила себе просто поплыть через этот мир, отдавшись течению после долгого сна.

Какое-то время все молчат, и слышен только шорох подошв по полу, — девушки нервно дергают ногами. Энн негромко постукивает ногтями по крышке стола, как будто перед ней воображаемое пианино.

— Вы хотите сказать, что ей следовало взяться за весла и грести? — спрашивает наконец Сесили.

Мисс Мур смеется.

— Ну, в общем, нечто в этом роде.

Энн прекращает стучать по столу.

— Но ведь не имело значения, гребла она или нет. Она все равно была проклята. И что бы она ни делала, она бы все равно умерла.

— Но и если бы она осталась в башне, она тоже бы умерла. Возможно, не так скоро, но умерла бы. Мы все умрем, — негромко произносит мисс Мур.

Энн не собирается сдаваться.

— Но у нее-то выбора не было! Она не могла выиграть! Ей бы этого не позволили!

Энн резко наклоняется, едва не соскальзывая со стула, и я понимаю — и все мы понимаем, — что она говорит уже совсем не о леди, изображенной на картине.

— Боже мой, Энн, да это же просто глупая поэма! — насмешливо бросает Фелисити, округлив глаза.

Прихлебалы поддерживают ее, бормоча какие-то гадости.

— Тише, тише, довольно! — предостерегает их мисс Мур. — Да, Энн, это всего лишь стихи. И всего лишь картина.

Пиппа вдруг оживляется.

— Но ведь люди могут подвергнуться проклятию? Их могут преследовать превратности судьбы, над которыми они не властны! Ведь так бывает?

У меня перехватывает дыхание. Кончики пальцев начинает покалывать. «Нет. Я не хочу, чтобы меня снова затянуло это. Прочь, прочь!»

— Нам всем приходится отвечать на вызов судьбы, мисс Кросс. И я полагаю, все зависит от того, насколько мы готовы взвалить на плечи некую ношу, — негромко произносит мисс Мур.

— Но верите ли вы в проклятия, мисс Мур? — спрашивает Фелисити.

Это звучит как вызов.

«Я пуста. Я есть пустота. Я ничего не чувствую, ничего, ничего. Мэри Доуд, или кто ты там такая, прошу, прошу, уходи прочь…»

Мисс Мур пристально смотрит в стену за нашими спинами, как будто ответ может прятаться где-то между нежными акварелями. Красные, зрелые яблоки. Роскошный, соблазнительный виноград. Освещенные солнцем апельсины. Все это медленно гниет в большой вазе…

— Я верю…

Она умолкает. Она выглядит потерянной. В открытое окно влетает порыв ветра, переворачивает стакан с кистями. Покалывание в пальцах прекращается. Пока мне ничто не грозит. Я резко выдыхаю, только теперь заметив, что сдерживала дыхание.

Мисс Мур возвращает кисти на место.

— Я уверена… что на этой неделе нам следует отправиться на прогулку в лес и осмотреть старые пещеры, где есть воистину удивительные примитивные росписи. Они расскажут вам об искусстве гораздо больше, чем это могу сделать я.

Девушки взрываются восторгом. Возможность выбраться из классной комнаты сама по себе радует, к тому же это значит, что у старших больше привилегий, чем у младших. Но меня вдруг охватывает неуверенность, потому что я вспоминаю свой поход к пещерам и дневник Мэри Доуд, все еще лежащий в глубине платяного шкафа.

— Ну, а сегодня слишком прекрасный день, чтобы потратить его на сидение в этой комнате и обсуждение разных скучных особ в лодках. Можете пораньше отправляться на отдых, а если кто-нибудь спросит, в чем дело, отвечайте, что вы наблюдаете за миром в поисках художественного вдохновения. Что касается этой картины, — мисс Мур внимательно глядит на набросок, — то ей явно чего-то не хватает.

И мисс Мур легким движением пририсовывает леди Шелот аккуратные усики.

— Все решают детали! — заявляет она.

Все, кроме Сесили, все больше и больше поражающей меня тщательно скрываемой чувствительностью, хихикают, радуясь дерзости мисс Мур и тому, что с ней можно пошалить. Лицо Мур оживает, расцветает улыбкой, и моя тревога улетучивается.

Я на всех парах врываюсь в спальню, чтобы взять дневник Мэри Доуд, и налетаю на спину Бригид, которая проверяет работу новенькой горничной, убирающей на верхнем этаже.

— О, мне ужасно жаль… — бормочу я, стараясь как можно энергичнее выразить негодование, поскольку шлепнулась на пол, и юбка у меня задралась до самых колен.

Да уж, наткнуться на могучую фигуру Бригид все равно что налететь на борт корабля. В ушах у меня зазвенело, и я испугалась, что могу оглохнуть от разрушительной силы столкновения.

— Жаль? А, ну да, наверное, так и должно быть, — говорит Бригид, рывком поднимая меня на ноги и поправляя на мне юбку, как того требовала скромность.

Новая горничная быстро отвернулась, но я заметила, как ее худенькие плечи вздрагивают от сдерживаемого смеха.

Я собираюсь поблагодарить Бригид за то, что помогла мне встать, но та лишь начинает свою долгую речь.

— Дело ли это — вот так носиться, настоящим галопом, словно какой-нибудь жеребец? Я вас спрашиваю, разве приличная леди может так себя вести? А? И что бы сказала миссис Найтуинг, если бы увидела, какое зрелище вы собой представляете?

— Мне очень жаль…

Я таращусь в пол, надеясь, что Бригид примет это за раскаяние.

Бригид хмыкает.

— Я рада видеть, что вы действительно сожалеете. Но что заставило вас так спешить? Имейте в виду, лучше вам сказать старой Бригид чистую правду! Я уж двадцать с лишним лет наблюдаю за девицами, так что научилась разбираться, когда они врут.

— Я забыла книгу, — отвечаю я, отступая к гардеробу.

Схватив плащ, я прячу в него дневник.

— И вся эта беготня, и то, что вы чуть не поубивали всех вокруг, — все из-за какой-то книги? — ворчит Бригид, как будто это не я, а она мгновение назад в полном ошеломлении растянулась на полу.

— Извините, что побеспокоила вас. Мне надо идти, — говорю я, пытаясь проскользнуть мимо.

— Погодите-ка. Сначала надо убедиться, что вы выглядите как следует.

Она хватает меня за подбородок и поворачивает лицом к свету, чтобы рассмотреть. И тут же ее щеки бледнеют.

— Что-то не так? — спрашиваю я, пытаясь сообразить, не пострадала ли я куда серьезнее, чем могло показаться. Конечно, спина Бригид являет собой грозное препятствие, но вряд ли я могла расшибить об нее голову до крови.

Бригид разжимает пальцы, отступает и вытирает руку о фартук, как будто та запачкалась.

— Нет, ничего. Просто… глаза у вас уж очень зеленые. Вот и все. Ладно, идите уже. Вам лучше не отставать от других.

С этими словами она переносит свое внимание на Молли, которая, похоже, неправильно действовала метелкой для пыли.