Книга Клятва повесы - Стефани Лоуренс

Они поднялись на галерею. Впереди был коридор, он вел к ее комнате. Остановившись, Пейшенс убрала руку с локтя Вейна и повернулась к нему.

Выражение его лица было мягким, в глазах мелькали веселые искорки. Секунду он всматривался в Пейшенс, потом поднял одну бровь, словно предлагая задать мучивший ее вопрос.

— Почему вы остались? — выдохнула она.

Он замер. Пейшенс почувствовала, что его хищнические инстинкты опять сосредоточились на ней, и ощутила свое полное бессилие, как будто вокруг нее стягивается сеть. Ей показалось, что мир перестал вращаться, что их накрыло непроницаемым куполом. В это мгновение для нее существовал только он — и то, что удерживало их рядом.

Она вглядывалась в его лицо, понимая, что он обдумывает ответ. Внезапно он взял ее за подбородок. Она затаила дыхание. Его прикосновение обострило ее ощущения, кожа под его пальцами будто ожила.

— Я остался, чтобы помочь Минни, помочь Джерарду… и получить то, что я хочу.

Вейн произнес эти слова четко, решительно, бесстрастно. Пейшенс почувствовала, что это правда. Сила, которая удерживала их, обрушилась на ее чувства. Холодный взгляд этих серых глаз принадлежал завоевателю.

Она нашла в себе силы отстраниться от него, повернулась к нему спиной и пошла к своей двери.

Глава 7

Вечером, закрывшись в спальне, Пейшенс беспокойно вышагивала взад-вперед перед камином. Дом был погружен в тишину, все его обитатели разошлись по своим комнатам. Пейшенс не находила себе места. Она так и не разделась. Да и зачем, ведь все равно заснуть не удастся. Бессонные ночи уже измучили ее, но…

Все мысли ее были заняты Вейном Кинстером. Во время обеда она забыла съесть суп, а потом попыталась выпить чаю из пустой чашки.

— Это он виноват, — сообщила она Мист, лежавшей в позе сфинкса на подлокотнике кресла. — Как я могу рассуждать здраво, когда он делает такие заявления?

Они будут любовниками! Пейшенс вздрогнула.

— Любовниками, сказал он, не покровителем и любовницей. — Она хмуро посмотрела на Мист. — Здесь есть какая-нибудь существенная разница?

Мист продолжала смотреть в сторону.

— Наверное, нет, — поморщилась Пейшенс и, пожав плечами, снова заходила по комнате.

Все заповеди, которые она выучила за свою жизнь, требовали, чтобы после всего, что Вейн сказал и сделал, она держалась от него подальше. Игнорировала. Не замечала. Однако… Пейшенс остановилась и посмотрела на огонь.

Но ведь ей ничто не грозит. И почему ради джентльмена Вейна Кинстера она должна переступить определенные границы? Пусть он заботлив, привлекателен, причем настолько, что она не может ни на чем сосредоточиться, когда он рядом, но она никогда не забудет, кто он такой. Его внешность, грация, его манеры, опасно-вкрадчивый голос не дадут ей забыть об этом. Да, ей действительно ничто не грозит. Ему не удастся соблазнить ее. Глубоко укоренившаяся антипатия к элегантным джентльменам защитит ее.

Д это значит, что она может безнаказанно удовлетворять свое любопытство. Изучать те странные эмоции, которые он пробуждает в ней, ведь она никогда не испытывала ничего подобного. И ей хотелось узнать, существует ли что-то большее.

Так она формулировала собственные доводы. У нее не было физического опыта, она нутром чувствовала это. Никогда в жизни у нее не возникало ни малейшего желания поцеловать мужчину. Или позволить мужчине поцеловать себя. Поцелуй Вейна доказал, что он тонкий знаток в этой области. Ничего удивительного, если судить по его репутации. Так разве можно найти лучшего наставника?

Почему бы ей не воспользоваться ситуацией и не поучиться? Только в пределах дозволенного, конечно. Правда, она не знает, где эти пределы, но ей известно, где ее собственные границы.

Ей ничто не грозит, она знает, чего хочет и как далеко может зайти. С Вейном Кинстером, таким соблазнительным «истинным джентльменом».

Пейшенс размышляла над этим всю вторую половину дня и весь вечер. Ей стоило огромного труда не смотреть на Вейна, на его широкие мускулистые плечи, на длинные пальцы, пленительные губы.

Пейшенс подняла глаза. Ага, шторы еще не задернуты. Она подошла к окну и взялась за шнур, чтобы сдвинуть их. Во мраке за окном мелькнул огонек.

Пейшенс насторожилась и посмотрела еще раз. Огонек — яркий шарик в тумане над руинами — был виден очень четко. Сначала он дернулся, потом поплыл. Пейшенс решила не медлить. Она стремительно распахнула дверцу гардероба, схватила плащ и выбежала из комнаты.

Ее ножки, обутые в домашние туфельки на мягкой подошве, ступали абсолютно бесшумно. Холл освещала одинокая свеча, отбрасывая длинные тени на стены. Пейшенс не останавливаясь пробежала через темный коридор к черному ходу.

Дверь оказалась запертой. Повозившись с тяжелыми задвижками, Пейшенс распахнула ее и вышла наружу. Вслед за ней выскочила Мист. Через секунду девушка нырнула в густой туман.

Сделав шагов пять, она остановилась, накинула на плечи плащ и завязала тесемки. Оглянулась. С трудом разглядела стену дома, слепые проемы темных окон первого этажа и похожее на заплатку пятно двери.

Потом посмотрела на руины. Огонька не было нигде, но Фантом, если это был он, вряд ли успел добежать до дома прежде, чем она спустилась вниз.

Вероятнее всего, он еще здесь.

Пейшенс сделала несколько осторожных шагов. Туман стал плотнее и холоднее. Запахнув полы плаща, она решительно пошла вперед, мысленно определяя свое местоположение относительно дома. Наконец из тумана выплыли первые камни руин. При виде знакомой картины она немного успокоилась.

Плотнее всего туман был над лужайкой, а по мере приближения к руинам он рассеивался, причем настолько, что Пейшенс смогла рассмотреть основные сооружения.

Над арочной галереей плавали клочья тумана, то скрывая развалины, то вновь открывая их. Слабый ветер наполнял руины звуком, напоминавшим шепот. Казалось, что эти еле слышные причитания звучат из прошлого.

Пейшенс ступила на покрытые лишайником плиты внешнего двора, и ее охватил ужас. Над ней проплыл клок тумана. Вытянув руку, она шла на ощупь вдоль короткой стены, оставшейся от дортуара. Стена резко обрывалась. От образовавшегося проема ответвлялся коридор, который вел к руинам бывшей трапезной.

Пейшенс шагнула к проему. Внезапно она поскользнулась и тихо вскрикнула. Немного помедлив, она решительно вошла в коридор.

И налетела на человека.

Пейшенс уже почти закричала, но сильная рука зажала ей рот. Другая рука, цепкая, как клещи, обхватила ее за талию. Пейшенс спиной ощутила твердую, как скала, мускулистую грудь. И расслабилась. Такая грудь была только у одного человека на десять миль вокруг.

Она убрала руку Вейна со своего лица и приготовилась заговорить…

Он поцеловал ее, а потом немного отстранился и выдохнул: