Книга Ставлю на тебя - Линн Пайнтер

был прямой угрозой всем вечеринкам с брауни, за которые я отчаянно держалась.

— Ты мне поможешь? По-настоящему, не строя из себя умника?

Чарли на секунду удивился, а потом пожал плечами, словно ему было всё равно.

— Конечно. Я собирался заскочить в «Зио» по дороге домой, так что если хочешь присоединиться, мы сможем разработать стратегию «доставай его, пока он не уйдёт».

— Мама со Скоттом заказывают пиццу, так что мне, наверное, стоит…

— Отменить посиделки с ними и пойти со мной, — он посмотрел на меня, приподняв брови. — Очевидно.

— Чем это поможет? — спросила я, невольно обратив внимание на то, что у него действительно красивое лицо, несмотря на его нрав Мистера Ничто. Блин, как бы мне хотелось накрасить такие длинные ресницы тушью. Несправедливо, что ему они досталось просто так.

— Посеет хаос. Создаст напряжение, — ответил он, протянув руку и пригладив непослушный локон с правой стороны моего пробора. — Поставит крест на их планах счастливого времяпровождения втроём.

— Ладно, — я шлёпнула его по руке, прежде чем достать телефон, чтобы написать маме. Пока открывала контакты, я сказала ему: — Только давай я сначала подвезу Некесу.

— Тео, — сказал Чарли, не сводя с меня глаз, — ты сможешь подвезти Некесу домой, чтобы мы с Бей могли разработать стратегию по уничтожению этого парня?

— Конечно, — сказал Тео с таким видом, будто ничуть не возражал.

Чарли тихо пробормотал «Конечно» так, чтобы услышала только я.

— Спасибо, — сказала Некеса, тоже не выглядевшая огорчённой тем, что её перенаправили к «Горячему Тео».

Черт, может, Чарли был прав насчёт них.

***

Я последовала за Чарли в центр города и припарковалась на стоянке. К тому времени, как я вошла в ресторан, у него уже были меню и столик.

— Итак, — я села, сняла сумку через плечо и спросила: — Как думаешь, это сработает?

— Любые действия лучше бездействия, верно? — спросил он, смяв обёртку от трубочки в идеальный маленький шарик, прежде чем бросить его в меня.

— Наверное, — сказала я, всё ещё не уверенная, правда ли это. Не понимая, что я вообще здесь делаю с ним.

Подошёл официант, принял наш заказ, и мы сразу же приступили к делу. Чарли был полон идей, как сделать нашу квартиру «враждебной средой» для маминого парня. Мы уплетали пиццу, пока я отвергала каждую его нелепую идею.

— Не могу я так, — расхохоталась я во весь голос, когда он предложил начать прятать вещи Скотта. Чарли обладал удивительной способностью быть одновременно циничным, мрачным и до абсурда смешным. Видимо, именно это и являлось ахиллесовой пятой моего чувства юмора. В большинстве случаев я не понимала, шутит он или говорит серьёзно, но сарказм в его глубоком голосе делал всё это забавным, независимо от его истинных намерений. Я покачала головой и оторвала от своего куска пиццы кусочек пепперони. — Просто не могу.

— Почему нет? — спросил он, поднимая красный стаканчик из-под кока-колы, наполовину наполненный «Маунтин Дью»13. — Если он будет терять очки каждый раз, когда приходит, то, возможно, перестанет приходить, верно?

— Звучит слишком просто, — сказала я, желая, чтобы так оно и было.

— Что происходит у тебя на тарелке прямо сейчас? — спросил Чарли, отставляя содовую и жестикулируя обеими руками. Глаза его были прищурены, будто он не мог поверить своим глазам, но уголки губ были чуть приподняты, когда он сказал: — Это надругательство над пиццей. Тебе должно быть стыдно.

— Нет, это не так, — я посмотрела на гору начинки и сказала: — Я всё съедаю. Просто мне нравится сначала съедать сыр и начинку, а потом корочку.

— Почему? — он напомнил мне Чарли из аэропорта, когда с отвращением мотнул головой и добавил: — Серьёзно.

Я вздохнула. — Ты правда хочешь знать, или просто хочешь надо мной поиздеваться?

Он протянул большую руку и схватил одну из моих маслин. — И то, и другое.

— Ладно, — сказала я, шлёпнув его по руке. — Если ты съешь всё вместе, то из-за вкуса начинки ты не почувствуешь вкус теста. Таким образом, ты сможешь насладиться ароматом говядины, пепперони, оливок и лука, а затем текстурой и дрожжевым вкусом корочки.

Его губы растянулись в слабой, почти признательной ухмылке. В его темных глазах сверкнули озорные огоньки, когда он сказал: — Выглядит отвратительно, но в твоих словах есть смысл.

Я подняла подбородок, чувствуя себя немного оправданной.

— Знаю, правда? Попробуй со своей пиццей.

— Попробовать…

— Но сначала выпей воды, — я подвинула к нему его стакан с водой и сказала: — Чтобы очистить вкусовые рецепторы.

Его глаза были немного прищурены — я чувствовала там сдерживаемый смех, — но он ничего не сказал. Вместо этого он сделал именно то, что я сказала. Он сделал большой глоток воды, со стуком поставил стакан на стол, а затем, с нелепым вызовом во взгляде, будто мы играли в гляделки, сначала откусил начинку, а потом принялся за корочку.

— Я права, да? — спросила я, подперев подбородок кулаком. — Так намного вкуснее.

Он откинулся на спинку стула и молча наблюдал за мной, склонив голову набок, словно пытаясь что-то понять. Он больше не улыбался, не было и намёка на прежнее поддразнивание, но и несчастным он не казался.

Он выглядел… анализирующим.

Я прочистила горло и почувствовала, как щеки заливаются румянцем.

— Неважно. Я знаю, что права, даже если ты слишком…

— Потрясающий, — сказал он, его лицо по-прежнему не выдавало эмоций.

— Это не то слово, которое я искала, но…

— Нет, — сказал он, растянув губы в улыбке. — Твой подход к поеданию пиццы. Он потрясающий.

Я моргнула. Он издевается? — Ты хочешь сказать, что согласен со мной?

— Я хочу сказать, что такое ощущение, будто я никогда раньше не пробовал пиццу. Спасибо, Бейли Митчелл Очкарик, за то, что показала мне свой метод.

— Не за что, — сказала я, и невозможно было не поддаться победной улыбке. Мне не хотелось, чтобы он знал, как сильно мне понравился его комплимент, поэтому я сказала: — Теперь вернёмся к дьявольскому плану.

Его взгляд задержался на мне