Книга Убийство в поезде Минск-Брест - Анна Чиж-Литаш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Все верно, — тихо ответил он. — Только без КГБ, — на его лице играла грустная ухмылка.
— Он сказал, что туалет на первом этаже не работает, — Ольга говорила тихо, спокойно, будто боялась потерять какую-то важную мысль, которую только что обнаружила в памяти. — Я еще удивилась: он никогда прежде не ломался. В тот момент я не придала этому значения. Я была так счастлива, что мы все сидели за одним столом. Я так долго об этом мечтала. Отец проводил Николая наверх. Ванная была расположена рядом с моей комнатой. Папа спустился к нам через минуту, а Коли не было около десяти минут. Отец потом говорил мне, что Коля воспользовался моментом, зашел ко мне в комнату, увидел колье и украл его, — у девушки был такой вид, словно она вот-вот потеряет сознание.
— Принесите воды, — обратился Александр Петрович к проводнице. Та не сдвинулась с места. — Вы меня слышите? Принесите воды!
Пыхтя от негодования, Елена поднялась и прошествовала к стойке с напитками. Взяв бутылку, вернулась и с грохотом опустила ее на стол перед Ольгой. Стравинская сделала несколько глотков и снова заговорила:
— Как я могла поверить во все это? Как?! — Ольга закричала во весь голос. — Почему я не поверила тебе? Почему ты не убедил меня? — она резко встала и подошла к Николаю. — Почему разрешил поверить ему? — вцепилась в воротник его рубашки и трясла что есть силы. Ее худое тело изгибалось, как стебли высокой травы от порывистого ветра.
Николай, молча смотревший на Ольгу, схватил ее ладони и притянул девушку к себе.
— Я говорил тебе, — прошептал он.
— Два года! — Ольга не могла сдержать эмоции. — Семьсот тридцать дней и ночей! Это нечестно! Это подло!
— Все хорошо, — он еще сильнее прижал ее к себе.
Как будто придя в себя, Ольга резко отстранилась, от мужчины и сделала несколько шагов назад.
— Извини, — тихо сказала она. — Извини, — развернулась и села на свое место.
В вагоне на минуту воцарилась тишина. Даже полковник не сразу собрался с мыслями.
— Так вы знаете имя убийцы или нет? — Кот в нетерпении ёрзал на сиденье. — Просто если не знаете, то, мне кажется, что это все-таки дело рук этого Николая.
Виноградов мысленно сделал глубокий вдох и выдох, чтобы не сорваться на Котовском, который уже изрядно надоел ему глупыми репликами и ненужными комментариями. Надев одну из своих лучших улыбок, он повернулся к Коту:
— Вы очень нетерпеливы. Всему свое время, — он подошел к окну, взглядом провожая проносившиеся мимо пейзажи Западной Беларуси. — В ходе расследования я обнаружил один интересный факт. Билеты в купе номер восемь и номер девять были проданы, — Виноградов повернулся, ища глазами нужных пассажиров.
Вероника Сергеевна спокойно смотрела на полковника. У Иванова эти слова также не вызвали никакой реакции. Хотя полковник заметил, что он стал выглядеть еще хуже, чем во время их разговора в купе. Его лицо было мертвенно-бледным, а глаза устало смотрели сквозь людей.
— Четыре билета в каждом купе. А пассажиров — по одному. Не правда ли, странно? — он снова перевел взгляд на Веронику Сергеевну.
— Вы хотите, чтобы я как-то прокомментировала это?
— Да.
— Возможно, люди передумали ехать или опоздали на поезд, — она пожала плечами.
— Шесть человек?
— Я не знаю, — она была спокойна.
— Допустим, — ухмыльнулся полковник. — Но ведь это очень легко проверить. Вы об этом не подумали, наверное. А жаль. Вам всего лишь нужно было купить билеты не на свою фамилию. И, возможно, я бы не так заинтересовался вашими персонами.
— Что вы хотите этим сказать?
— Я хочу сказать, что это вы, Вероника Сергеевна Кочевникова, выкупили все билеты в купе номер восемь и девять.
— Зачем мне это нужно? — она нервно усмехнулась.
— А вот это уже разговор по существу. В глобальном смысле ваш план был безупречен, но детали вы проработали очень слабо. Хотя я вас понимаю. Вы думали, что сюда прибудут представители местных правоохранительных органов, которые зафиксируют смерть Деменчука и не будут досконально разбираться в этом деле. Не так ли?
— Я не понимаю вас.
— Все! Хватит! Я выхожу из игры! — Виноградов резко аукнул кулаком по столу. — Вы не могли знать, что я буду ехать в этом же вагоне, — снова спокойным тоном сказал он. — Вы не могли знать мои принципы: я всегда довожу дело до конца, даже если для этого мне потребуется много времени.
— Так это она убийца? — Кот подорвался с места, от удивления громко хлопнув в ладоши. От резких движений его огромный живот затрясся, как свежий холодец.
— Еще одна ошибка, которую вы допустили… Ваша профессия… Зачем вы соврали мне?
Кочевникова молчала. Ее лицо было спокойно, но в глазах таилась угроза. Она была похожа на затаившуюся рысь, готовую в любую секунду сорваться и броситься на жертву.
— Учительница. Неужели вы думали, что я настолько глуп, что не проверю эту информацию? Мой интеллект и опыт-главное оружие, и я всегда проверяю слова свидетелей. Как оказалось, вы представитель не менее благородной профессии. Врач. Точнее, заведующая одним из отделений психиатрической больницы Бреста. Как только я узнал, кем вы работаете, все сразу встало на свои места. Я понял, как умер Деменчук, откуда в купе запах и что это за лекарство. Тот, кто хоть раз нюхал его, запомнит навсегда.
— Повторяю, я не понимаю, о чем вы говорите.
— Поражаюсь вашему самообладанию. Хотя, учитывая место, где вы работаете, это не удивительно. Держать эмоции под семью замками — это ваша профессиональная необходимость.
— Я не сказала вам, где работаю, лишь потому, что не хотела афишировать свое положение.
— Ерунда, — Виноградов недовольно махнул рукой. — Даже не усложняйте свое положение оправданиями, они уже ни к чему. Вы, конечно, уже давно избавились от улик, выбросив их в окно поезда, но я и так в два счета докажу вашу вину.
— Доченька, а зачем ты это сделала? — Архип Георгиевич устало посмотрел на нее.
Кочевникова не ответила. Она не сводила глаз с полковника, с каждой секундой взглядом еще
