Книга Тайны сибирских шаманов. Из истории шаманизма Югорского края - Геннадий Николаевич Тимофеев

Пупковая грыжа... мокрая грыжа... костяная грыжа... белая грыжа, водяная грыжа, внутренняя грыжа. Иди, грыжа, в вотчину обскую щукою... головой в Обь... я уберу кишку от пупа... забери ее, щука, к себе до окончания века... доспей, грыжа, у белого камня... грызи себя, злая грыжа, грызи горькую осину, не ешь, ты, белая грыжа, маленького тела ни в ночь, ни в день, ни во всякий час.

Шаманка умолкла. Подняла левой рукой тело младенца и стала быстро безымянным перстом, унизанным медными и золотыми кольцами, вращать по часовой стрелке... Затем вытащила из-за пазухи засушенные щучьи зубы и быстро, легко прикасаясь, стала обкалывать кожу на животе ребенка около пупка.

Шаманка замолкла, вытерла с лица пот, поправила на плечах большой черный платок с крупными ярко-красными цветами и тихо, вполголоса, запела нежную мелодию какой-то колыбельной песни. Покачиваясь всем корпусом, Прасковья Гавриловна, обращаясь к жерлу чувала, качала головой, как будто о чем-то рассуждала, кого-то о чем-то просила и, закрывая глаза, с чем-то соглашалась. Вдруг она неожиданно схватила рыдающего ребенка, подняла его над головой и очень громко закричала:

- Помогите духи... помогите... Угоните боль... угоните, — затем она наклонилась над оголенным животом младенца и сквозь распущенные волосы, которые выбились у нее из-под платка, было видно молниеносное ее прикосновение к пупку ребенка, вроде поцелуя.

- Спасибо, Чохрын-Ойка... Спасибо... Забери боль младенца...

С этими словами шаманка положила между своих колен плачущего ребенка. Все видели чуть заметные красные капельки крови на его пупке. Шаманка вытащила из-за пазухи сушеную мелкотолченую налимью желчь, густо посыпала сю пупок, приложила заячью шкурку с каким-то самодельным бальзамом, передала ребенка матери и просила ее потуже запеленать младенца.

Ребенок неожиданно замолчал, спокойно положил свои ручонки на живот, сладко потянулся, выпрямил ножки и тут же уснул.

Что это было? Колдовство, чародейство, волшебство или проявление того метода врачевания, которым сегодня владеют филиппинские хирурги? Или это было проявлением действия тех сил, которые мы сегодня связываем с силами биополя, биоэнергетики, или теми мистическими силами, которые были известны тысячи лет тому назад библейскому чудодействию? А, может, это был гипноз, парапсихология, телепатия, колдовство, магия? Трудно сказать. Но это было все то, чем пользовались шаманы, это было то, что составляло сущность тайны шаманских камланий.

Чуть заметная улыбка скользнула по лицу шаманки. Она встала, кому-то низко поклонилась и, ударяя тихо ладошками, распрощалась со своими добрыми духами. Быстро осмотрела всех присутствующих внимательным взглядом, подобрала подол руками и “вытряхнула” как бы все, что было в нем, в огонь чувала, обогрела в пламени свои ладони, встала на колени, низко склоняясь к полу, ласково распростилась с теми, кто помогал ей в хорошем и добром деле. Но все это было в каком-то мистическом тумане. Понятно было только одно: шаманка сумела талантливо использовать знания народной медицины, методы внушения и с помощью религиозно-мистического ритуала завладела сознанием, волей присутствующих и провела тончайшую бескровную хирургическую операцию, надкусывая пупок ребенка с большим искусством гипнотизера. Но механизм всего этого остается загадкой.

Едва ли этот феномен станет понятнее, если мы объясним его реально существующими возможностями гипноза, внушением, суггестией или психотерапевтическими возможностями саморегуляции и биоэнергетики. Наверно, этот феномен и есть та тайна, невольно толкающая людей к толкованию его как колдовства или магии? Хотя в Библии давно уже сказано о психотерапевтических деяниях Иисуса Христа не только по излечению людей, но и о воскрешении их из мертвых. Эти чудеса библейских сказаний не вызывают ни малейших сомнений у верующих всего мира.

Почему же столь загадочные явления человеческой психики, способной творить чудеса, до сих пор остаются тайнами и до сих пор оспариваются? Наверное потому, что изучение таких явлений, как шаманство, как научную проблему в условиях современных достижений науки никто еще не ставил.

И прав академик Казначеев, подчеркивая часто мысль о том, что у нас существует множество наук, тысячи различных гипотез, сотни вузов и НИИ, но до сих пор нет института человековедения.

Домой мы шли с Прасковьей Гавриловной вместе. Из-за учтивости я не мог задавать ей вопросы, да и виденное мною еще не уложилось в голове, так как в сумятице противоречий, которые обрушились на мое сознание враз, было трудно выделить главные вопросы.

Мороз к ночи усилился. Звезды, ярко светившиеся и слабо мерцавшие в кажущейся бесконечности, совершали свой путь по тайным, непонятным, но безупречно точным вечным дорогам, проложенным силами высшей и вечной Разумностьи.

Меня зовут Иваном.

ПОСЛЕДНИЕ ШАМАНЫ ТАПСУЙСКИХ УРМАНОВ

Тапсуйская дача расположена в Березовском районе в самых дремучих урманах верховий Северной Сосьвы. Река Тапсуй, в которую впадает Ворья и еще пять небольших речушек, протянулась на 150 километров до промысловой избушки охотника Василия Кирилловича Дунаева. О почтенном возрасте этого поселения говорят поразрушенные деревянные надгробья на могилах переселившихся в “нижний” мир предков. Надгробья в виде маленьких избушек с двускатными крышами, без окон, без дверей, давно уже заросшие травой, производят такое же трепетное ощущение смерти, как и мраморные обелиски древней Эллады.

Центром Тапсуйской дачи было село Няксимволь. В начале нашего века А. А. Дунин-Горкавич писал о жителях этого края “... по наружности эти люди выше среднего роста, крепкого телосложения, с густыми волосами на голове, заплетенными у некоторых в две косы. Это едва ли не самая красивая группа остяков”.

В справедливости этих слов я убедился, когда работал на Тимко-Паульской промыслово-охотничьей станции бывшего Кондо-Сосьвинского заповедника в годы войны. В облике Кирилла Дунаева, трех братьев Анемгуровых, да и многих других мужчин я всегда отмечал присутствие чего-то греческого — в профиле, темных вьющихся волосах, благородстве осанки. Это же можно сказать и о женщинах.

Всю жизнь я прожил в Сибири, сначала в Восточной, а потом в Западной. Но таких великолепных лесов, озер с прозрачными водами, чистых речушек, как в Тапсуйской даче, мне встречать не доводилось.

Говорят, что окружающая человека природа накладывает на него свой отпечаток. Это особенно хорошо видно на коренных жителях тайги. Красота, таинственное безмолвие, запрещенные для посещений святые места создали здесь духовный оазис. Еще полвека назад хранили здесь свои тайны последние тапсуйские шаманы. Это был край многочисленных жертвенных мест, алтарей-святилищ, деревянных изваяний с усеченными головами на высоких пнях когда-то могучих деревьев. Это был край шаманов, покровительница которых “Золотая баба”, скрытая в одной из кумирен в вершине Конды, олицетворяла собой священную власть над жрецами Тапсуя.

К началу нашего века на территории нынешнего Березовского района было несколько священных мест. Одно из них — “Ялбынья”