Книга Развод. Ты пожалеешь, что потерял меня - Наташа Дух

class="p1">Когда в папиных глазах появилось удивление, которое сменилось шоковым состоянием и его губы задрожали, я поняла, что совершила непростительную ошибку и выдала себя. Кровь отхлынула от его лица. Это подтвердилось гневными словами:

— Ярослава, так ты об этом знала. Значит, меня тоже обманула и муженька своего подговорила. Как ты могла так поступить?

По щекам папы текли слёзы, а я была ни жива ни мертва. Я хотела подбежать, но папа резко встал, и в его глазах светилась ненависть, которая остудила порыв. Правильно говорят, от любви до ненависти один шаг. Неужели это конец? Мне уже было всё равно, что будет. Надо попытаться оправдаться. Я заплакала, заламывая руки.

— Папочка, ну что ты такое говоришь. Ты же знаешь, что я тебя очень люблю. Я не могла так поступить, а ты всё не так понял.

— Я всё правильно понял. Моя дочь подлая разлучница. И теперь я в этом убедился.

В отчаянии я опустилась за стол. Я потеряла контроль над эмоциями, и папа всё понял.

— Ты не прав. Прошу, выслушай меня. Почему ты мне не веришь?

Папа был похож на кусок льда. От него веяло таким холодом, и мне казалось, что я в морозильнике.

— Я больше тебе не верю и разговаривать с тобой не хочу, Ярослава. Он подлый обманщик и предатель, и мне больно, что ты такая же. Мои двери закрыты для вашей семьи. Горько осознавать, что любимая дочь разбила своим поступком сердце девушки, с которой Роман жил или встречался. Теперь это не важно. Живи с этим грузом всю жизнь. И больше мне не звони. Про Васю я не буду забывать, но приезжать за ней будет Томочка. Я всё сказал.

Он попрощался с дочкой, а я пыталась цепляться за его руку, как за последнюю соломинку, но папа не обращал внимания. И когда за ним захлопнулась дверь, я просто легла на кровать и зарыдала во весь голос. Казалось, что на меня опустилась тяжёлая плита и накрыла тьмой боли и безысходности. Как мне дальше жить без его ласкового голоса и отцовской любви? Я просто не представляла.

Глава 12

Игорь

Я ехал с Макаркой в деревню к моим родителям. По устоявшемуся за два года обычаю я по пятницам отвозил сына к ним на выходные. Макарка любил бабушку и дедушку, и они его тоже и всегда ждали. Когда мы приехали, зелёные ворота сразу распахнулись, и я увидел маму. Я улыбнулся от нежности и любви, которые заполнили моё сердце, а на душе стало легко. Нас здесь ждали и окружали любовью, заботой и теплом. И я ловил себя на мысли, что в город не хочется возвращаться. Там мы одни с Макаркой, и нужны только друг другу. Но сделать ничего не мог. Родители жили далеко, а у меня бизнес и сын скоро в школу пойдёт.

— Бабушка, а вот и мы. Деда ещё спит? Я скучал.

Моя мама заключила Макара в объятия, и её глаза лучились любовью. Она поцеловала его в щеку и ласково сказала:

— Ты же знаешь, Макарушка, он любит поспать. Но мы его разбудим и все вместе будем есть блины.

Мамины фирменные блины и я любил с самого детства. Особенно с малиновым вареньем. Вот и сын не мог против них устоять, и его глаза загорелись радостным предвкушением. Я тоже с удовольствием представил, как сверну в трубочку вкусное ароматное тесто и окуну в варенье.

— А Стёпка и Евдоким ещё не приехали?

Машины брата не видно, значит, я привёз сына раньше. Я был рад дружбе Макарки с детьми Игната. Они были почти ровесниками со старшим — Стёпке было восемь лет, а Евдокиму пять. Обычно после выходных сын с восторгом рассказывал о дачных приключениях, а Игнат мне пересказывал впечатления своих сыновей. Наша дружба с братом укрепилась через наших детей.

— Приедут через час. Макарушка, иди мой руки, мы сейчас подойдём с папой.

Когда сын ушёл, я обнял маму и поцеловал в лоб.

— Игорёк, как ты, сынок? Тебе помощь нужна? Ты скажи, может, я в город перееду?

Нина умерла два года назад, и лёгкая грусть пробежала по сердцу при воспоминании о жене. Мы с Макаркой привыкли жить вдвоём и справлялись с бытом, но мама всё равно переживает за меня и периодически пытается предложить помощь. И от её заботы на сердце разлилась нежность, словно я маленький мальчик, и мне заботливо подоткнули одеяло. Я был благодарен ей за помощь с сыном, когда остался один. Тогда просто не понимал, как дальше жить.

— Мама, спасибо, не переживай, мы справляемся. Мне надо в город возвращаться. Я ненадолго приехал.

Она понимающе кивнула, и мы прошли в дом. Отец проснулся, и я обнял его.

После чаепития и тёплого разговора я подозвал сына и стал с ним прощаться. Макар обнял меня, и я почувствовал, как сердце наполняется любовью. Я ощущал себя так, словно был воздушным шариком, готовым улететь от переполнявших меня чувств к сыну. Жил только им и хотел, чтобы у него было всё самое лучшее.

— Папа, мы сегодня будем строить шалаш, и у нас будет клан индейцев. Я жду братьев. Стёпка себе выбрал имя, но какое мне не сказал ещё.

Я не смог сдержать улыбку, смотря в восторженные глаза сына. Брат недавно прочитал своему сыну нашу любимую книжку о приключениях индейцев, а я только начал читать, и Макарке очень понравилось. Мы до сих пор с Игнатом зовём друг друга детскими кличками «Ига» и «Иго».

— И как тебя будут звать, великий вождь?

— Пока не знаю. Я об этом думаю.

Я посмотрел в серьёзные глаза сына, и ещё раз обнял его на прощание, с любовью сказав:

— С удовольствием узнаю, Макарка. Я тебе вечером позвоню.

— Я буду ждать, папа. Когда придумаю, сразу скажу.

Через час я приехал в офис и сел за стол. Два года назад, я даже не думал, что смогу из простого кондитера на заводе стать бизнесменом с сетью пекарен. Нам с Ниной хватало двух зарплат, и у нас даже были накопления. Мы жили, наслаждаясь нашей любовью и простым семейным счастьем, воспитывая сына. Интересно, что бы мне сейчас сказала Нинок, если бы узнала о моём богатстве?

Я посмотрел на фотографию, стоящую в красивой рамке, и взял её в руки. Тоска забралась в душу, и я почувствовал, как в уголках глаз начинает щипать, а лёгкая грусть окутывает сердце. За два года