Книга Сто историй любви Джульетты - Эвелин Скай

сугроб?

Какой противный тип!..

– Рыбная Гавань – маленький городок, я и без мобильного решу любую чрезвычайную ситуацию. А если что-нибудь случится в море, на лодке есть рация.

Он разворачивается и идет к двери, как будто ему надоело общаться.

– Подожди, и все? Вот так просто меня здесь оставишь?

Я встаю с кровати и, прихрамывая, иду за ним.

Себастьен оборачивается, нахмурив брови, словно не понимая, что мне еще от него нужно.

– У тебя есть все необходимое. Когда дороги расчистят, я тебе сообщу. По дому, пожалуйста, не расхаживай. У меня есть ценные произведения искусства и другие предметы коллекционирования, и я не хочу, чтобы ты что-нибудь испортила.

– Значит, я должна сидеть тут взаперти? – фыркаю я. – Как в «Красавице и чудовище»?

– Если отсылка к детской сказке поможет твоему неразвитому уму понять мою просьбу, то да.

Я влепляю ему пощечину.

Себастьен изумленно смотрит на меня и трогает рукой щеку, а я инстинктивно отступаю на несколько шагов, внезапно осознав безрассудность своих действий. Я застряла у черта на куличках, в доме у человека, с которым едва знакома, и никто не в курсе, что я здесь.

Между тем Себастьен не поднимает руки и не говорит ни слова. Его широкие плечи сутулятся, как у атланта, несущего на плечах бремя всего мира.

– Я пошел, – шепчет он и исчезает.

Несмотря на грубость хозяина дома, я в который раз чувствую себя виноватой: он постоянно убегает при моем появлении, и я должна выяснить почему.

Элен

Я плохо спала всю ночь, ворочалась с боку на бок, вспоминая выражение лица Себастьена после пощечины. Тоже хороша: без предупреждения заявилась к нему домой, причем он меня принял, несмотря на то что между нами пробежала черная кошка.

В половине седьмого я сдаюсь и оставляю попытки заснуть. На улице по-прежнему кромешная тьма, и так будет еще несколько часов; включаю бра над кроватью и, кусая губы, лежу в постели, рассматривая деревянные балки на потолке.

Несомненно, Себастьен наглый и грубый. Он нисколько не похож на мою воображаемую родственную душу, и, судя по всему, пришло время расстаться с этой мечтой. Живя с Мерриком, я так хотела верить в придуманную историю идеального брака, что намеренно приукрашивала его поступки. Только сейчас я по-настоящему осознаю, что мужчина, которому принадлежит этот дом, – не придуманный мной персонаж, а живой человек со своими недостатками и жизненной историей. Наверное, зря я сюда приехала.

И все же я встретила человека, который выглядит точь-в-точь как тот, кого я нарисовала в воображении, и это заслуживает расследования, тем более что я все равно застряла на несколько дней в его доме.

Конечно, прежняя Элен не стала бы ничего предпринимать. А я начинаю действовать. Я должна докопаться до сути.

Может, он тоже откроется, если я ему все расскажу? Чем черт не шутит: вдруг он знает тайну, которая предоставит возможность собрать воедино все мои истории? Разумеется, это маловероятно – как, впрочем, и придуманный мальчик, которого я заставила играть Ромео в школьном спектакле. Я написала о нем кучу рассказов – и столкнулась с ним, настоящим, в крошечной рыбацкой деревушке, куда приехала за творческим вдохновением.

Кто знает, не найдется ли у всей этой ситуации логического объяснения. В крайнем случае мы посмеемся над собой и перестанем скрытничать.

Или Себастьен уж точно решит, что я сумасшедшая, и тогда я не буду выходить из комнаты для гостей, пока не расчистят дороги, после чего оставлю его в покое навсегда.

Я скатываюсь с кровати прямо на больную лодыжку. Однако через несколько секунд боль проходит, и я натягиваю вчерашний свитер и джинсы, поскольку у меня нет сменной одежды. Они не первой свежести после ночного приключения в снегу, но ничего не поделаешь. Надев папины часы, я придаю своему наряду необходимый лоск.

Проходя через кухоньку, на секунду останавливаюсь. Себастьен принес коробку хрустиков с корицей, это мои любимые хлопья, меня так и подмывает съесть мисочку (а лучше две), чтобы укрепить свой дух, прежде чем я начну раскрывать ему свои невероятные секреты.

Нет. Нервы на пределе, лучше скорее покончить с этим разговором. Если он пройдет неудачно, меня на несколько дней запрут в гостевом крыле, и мы с хрустиками сможем вдоволь насладиться обществом друг друга.

Коридор вымощен серым камнем, а пол, похоже, с подогревом. Интересно, откуда у Себастьена средства на такую роскошь? И вообще зачем ему одному такой огромный дом? Большая семья, которая приезжает в гости? Часто развлекается?

Запах жареного бекона заставляет меня ускорить шаг, хотя нога все еще болит, а тело ноет.

После экскурсии по дому я уже не удивляюсь великолепию кухни: нержавеющая сталь, как в высококлассном ресторане, столешницы из черного мрамора с золотыми прожилками, медные кастрюли и сковородки, свисающие с блестящих рейлингов под потолком.

– Доброе утро! – бойко здороваюсь я, потому что запах бекона всегда поднимает мне настроение.

Себастьен стоит ко мне спиной, но я слышу тяжелый вздох, напоминающий о многострадальном Реджинальде в арендованном коттедже.

– Я полагал, что у тебя в кухне есть все необходимое, – не оборачиваясь, говорит Себастьен.

О боже! Я опять пристаю к нему, как назойливая муха. Не желаю оставить его в покое, хотя он ясно дал понять, что хочет держаться от меня подальше.

– У меня на кухне нет бекона, – беззаботно смеюсь я.

– Ну да, конечно, – бормочет он, и это звучит не раздраженно, а скорее как признание оплошности.

– Я не хотела тебя упрекать, наоборот, спасибо за гостеприимство. Для человека, который не ожидал появления гостя в разгар снежного шторма, ты сделал невероятно много.

Я выглядываю в кухонное окно. Небо освещает лишь слабый лунный свет – обычное явление для зимнего утра на Аляске, буря явно продолжается. Метет снежная метель, ветви сосен гнутся на ветру. Изоляция и звукоизоляция в доме Себастьена превосходны – вообще не чувствуется, какая погода снаружи.

Себастьен печально усмехается.

– Стараешься во всем находить что-то хорошее?

Он выкладывает готовый бекон на тарелку, застеленную бумажными полотенцами, чтобы стек лишний жир, поворачивается и ставит тарелку на кухонный остров между нами.

– Да. Я закоренелая оптимистка.

Беру кусочек бекона – и тут же роняю.

– Ой, горячий!

На этот раз Себастьен смеется по-настоящему.

– Показательный пример. Такая оптимистка, что надеешься не обжечься беконом со сковородки.

Вот. Это Себастьен, которого я знаю. Задорный, насмешливый, с мимическими морщинками, потому что все время улыбается. Я перегибаюсь