Книга Бесстрашный - Тиа Луис

отталкивая меня бедром с дороги и щелкая выключателем, чтобы включить массивную взбивалку. — Позови сюда Пеппер, она тебе поможет.

Наклонившись в сторону, я вижу, как Пеппер и Хана в гостиной играют в «Уно». Пеппер выходит против моей сестры с дикой картой «закажи цвет и возьми 4 карты», вскакивает и исполняет победный танец в своей софтбольной форме. Хана бросает свои карты на стол, и Шрам на самом деле посмеивается над ее громкими жалобами.

— Я и сама могу это сделать.

Я позволяю двери закрыться, возвращаясь к острову в центре оживленной комнаты. Здесь чертовски тепло и по-домашнему уютно. Хана играет в «Уно» и пьет лимонад вместо того, чтобы играть в азартные игры и курить травку.

Я бросаю взгляд на Лорелин, которая быстро перемешивает ингредиенты.

— Я никогда не видела, чтобы Пеппер играла на своем телефоне.

— Хатч борется с этим, — качает головой Лорелин, неся картофельное пюре. — Но, как по мне, он ведет проигрышную борьбу. Все эти дети сидят в «ТикТок» и «Снэпчатах». Скоро она будет просить свой собственный телефон.

Я думаю о том, как Хана играла в игры с этой маленькой девочкой, получая опыт, которого у нас никогда не было.

— Я не могу вспомнить, чтобы у меня не было телефона.

Черт, я даже не могу вспомнить, как играла в карты вне казино.

— Я все время говорю Хатчу, что мир меняется, — суетится Лорелин. — Он упрям как мул, но ей удается его обойти.

— Это правда, — говорю я мягко, и смотрю на нее, улыбаясь, когда засовываю кексы в духовку. — Надеюсь, Хатч сможет продержаться еще немного.

Тепло разливается по моей груди, когда я думаю о том, что Хатч делает все возможное, чтобы обеспечить своей маленькой племяннице традиционную жизнь. За то короткое время, что я провела в Бишопе, у меня было что-то вроде нормальной жизни, поскольку монахини не разрешали пользоваться телефонами. Я могла пользоваться компьютером, чтобы отправлять электронные письма, но у меня не было социальных сетей.

Я думаю о Дебби, и боль щемит мое сердце. С исчезновением моего дяди тяжесть исчезла, ее потеря и это чертово сообщение с шантажом отошли на второй план в моем сознании.

Я хочу доверить Хатчу эти вещи. Идя к двери, я изучаю людей в гостиной, ожидающие ужин. Трип и Грег еще не пришли, что меня не беспокоит. Наш хозяин спокойно разбирает почту у двери.

Его волосы влажные после душа, что вызывает жар внизу моего живота при воспоминании о прошлой ночи. Хатч одет в джинсы и черную футболку, и я скольжу взглядом от его квадратной челюсти вниз по широким плечам к идеальной заднице.

Хатч чертовски привлекателен, но он так неодобрительно относится ко всему, что связано с моей жизнью в Нью-Йорке. Я не могу его винить, но могу ли я ему доверять? Дядя Хью явно доверяет.

Звенит таймер духовки, и я решаю, что в следующий раз, когда мы останемся наедине, я испытаю его чем-нибудь простым. Поделюсь с ним своими опасениями по поводу Дебби, и если он не отреагирует слишком бурно, то я рискну, что он поможет мне в ситуации с шантажом.

Доставая маленькую кастрюльку с глазурью, я думаю об Оскаре, который следит за Ханой, как какой-то зловещий сторожевой пес. Он бы точно решил все ее проблемы, только, возможно, при этом спалил бы весь город. Разве это так плохо? Я вскидываю бровь, облизывая нож.

* * *

Мы заняли свои обычные места за столом. Наконец-то пришли Грег и Трип, и они заняли места по другую сторону от меня, справа от Хатча. Шрам — рядом с Ханой, а Дирк написал, что опаздывает, чтобы не ждали, так как у Пеппер школа.

Лорелин разрешила мне помочь разложить свиные отбивные на блюде, которое мы поставили в центр стола. Хрустящая стручковая фасоль лежит в белой миске рядом с картофельным пюре в другом сервировочном блюде. Розовые кексы — под стеклом, и выглядят они чертовски аппетитно, если не сказать больше.

Мы передаем друг другу еду, и тут Трип с присущим ему высокомерием произносит.

— Должен сказать, Блейк, что твой одноименный город — это какая-то дребедень. Если бы мы снимали документальный фильм, это было бы одно, но что здесь вообще делают для развлечения?

Я бросаю взгляд на Хатча, который с напряженной челюстью наполняет свою тарелку.

— У меня не было возможности исследовать Гамильтаун, с тех пор как мы вернулись. Я была… занята. Но у нас есть лошади, на которых можно покататься, и я испекла эти кексы.

— Причудливые, — Трип осматривает розовые кексы и делает еще один глоток водки. — Значит, Хатч, ты вроде городского детектива? И как это?

Хатч устремляет свои зеленые глаза на моего друга, и бетонная глыба давит мне на горло. Почему я вообще решила, что пригласить Трипа и Грега на ужин — хорошая идея? Они высокомерные придурки, а Хатч не терпит чуши.

— Это интересно, — Хатч откусывает кусочек мяса, и Трип вскидывает бровь.

— Ты шутишь. Скажи, какое самое страшное преступление ты раскрыл в Гамильтауне?

Хатч откладывает вилку и откидывается на спинку стула.

— Я не имею права обсуждать конкретные дела, но у нас случаются инциденты. В основном моя работа заключается в поддержании мира.

— В этом ты явно мастер. Я никогда не был в таком спокойном месте. А ты, Гриш? Эти сверчки оглушительные, что ли?

Хана ерзает на стуле, выдыхая неловкий смешок. Она была на взводе с момента их приезда, и я напряженно следила за ней, ожидая любого признака рецидива. Присутствие Шрама — мое единственное облегчение.

Грег переводит взгляд с моей сестры на Трипа, и его брови приподнимаются в ответ.

— Природный белый шум.

— Новая игра на вечеринке, — Трип указывает вилкой на Грега и Хатча, наклоняясь ко мне. — За каждый односложный ответ, который они дадут, наливай по рюмке.

Я давлюсь своим куском свинины, уверенная, что не смогу доесть до конца, когда в комнату входит Дирк.

— Извините за опоздание, но у меня есть новости для… вас… — Дирк замолкает, когда Хатч встает и смотрит на него. Младший Уинстон улыбается, быстро занимая место по другую сторону от Шрама, напротив Грега. — Здравствуйте, я не знал, что у нас гости на ужине.

— Это друзья Блейк и Ханы, приехавшие в город с визитом, — отвечает Хатч, возвращаясь на свое место.

— Не думаю, что мы знакомы.

Быстрое знакомство, и за столом воцаряется неловкая тишина. Единственный звук — щелканье металлической посуды о фарфор, и я не знаю, почему Пеппер не болтает