Книга Ташкент - Москва книга вторая, Халхин-Гол до и после, часть первая - Фарид Ахмеров

М-20 стратегический двухрежимный самолёт-ракетоносец. Работы по тяжёлому стратегическому бомбардировщику завершились на этапе проектирования, но

послужили основой для последующих работ.

М-50— стратегический сверхзвуковой бомбардировщик с межконтинентальной дальностью полёта. Экипаж два человека. Первый полёт в 1959 году . Всего М-50

совершил 19 испытательных полётов, однако двигатели, под которые проектировался самолёт, так и не удалось довести до нужных кондиций и работы по М-50 были в 1961 году

прекращены.

М-55 «Геофизика» — высотный самолёт-разведчик; способен осуществлять длительные полёты в стратосфере на высоте более 20 км. Первый полёт в 1988 году.

Семья

Летом 1927 года женился на Елене Александровне Спендиаровой (1905—1981) — дочери известного армянского композитора Александра Афанасьевича Спендиарова

(1871—1928). В 1930 году у них родилась дочь Мария.

Внучка — Дарья Мясищева — гражданская жена и мать детей российского актёра Павла Деревянко.

- Вот, видите, какую долгую и плодотворную жизнь вам придется прожить.

- Хорошо, товарищ подполковник. А вам-то я зачем?

- Дело в следующем, Владимир Михайлович, никто из нас, посланных товарищем Каримовым в Москву, не является специалистом в области авиастроения, тем более по технологиям 1939 года. Мы являемся, так сказать, «диванными экспертами». Имея доступ к мировой информационной системе начала двадцать первого века, называемого у нас «Интернет», каждый из нас в меру своего интереса, как любители, собирали сведения о технике, технологии, тактике и стратегии, не начавшейся у вас, Второй мировой войны. Почти у всех был интерес, а как можно наличными силами СССР, провести войну, которую мы выиграли, с меньшими потерями и в более короткий срок. Никто из нас и предположить не мог, что произойдет перенос. В силу своего интереса, каждый из нас собирал сведения из всевозможных сайтов, расположенных по всему миру, но после переноса, весь мир 21-го века исчез, и у нас прекратился доступ к источникам информации. Но все равно, большой массив сведений накопился у каждого из нас. Всю эту информацию, состоящую из ценных, полезных, малополезных и даже вредных сведений, мы сейчас в рамках института сидим, обрабатываем и в виде рекомендаций института пытаемся внедрить в Советском Союзе. И очень надеемся, что в этом будет помощь в борьбе с германским нашествием, которое в нашей реальности началось 22 июня 1941 года и принесло народу СССР неисчислимые бедствия. Только людские потери Советского Союза в войне, составили, по разным подсчетам, от 27 до 40 миллионов человек. Но не все воспринимают наши рекомендации, а раскрывать их источник пока еще рано. Весь мир еще не знает о нашем появлении в вашей реальности. Поэтому, мы хотим, чтобы наши рекомендации, в соответствующих областях были внедряемы авторитетными, в вашем мире людьми. В области самолетовождения это начальник нашего института Валерий Павлович Чкалов. В области самолетостроения, лучшей кандидатуры, чем Владимир Михайлович Мясищев, я не нашел.

Мясищев, внимательно выслушав речь товарища подполковника, сказал, что он почти поверил в реальность происходящего и спросил, а какие конкретные задачи ему придется решать сейчас. Фарид Алимжанович начал было вводить его в курс дела, но сделать ему это не удалось. По институту раздалась команда «Смирно», все встали и в комнату вошли два маршала. Ворошилов с Шапошниковым. Как старший по команде, Ахмеров пошел докладывать начальству о том, что все в порядке, личный состав занимается текущими делами, но был остановлен жестом Ворошилова и его командой «Вольно».

Повторив команду «Вольно», подполковник спросил у начальства, чего им нужно. Вежливо, конечно. А маршалы, аж, светились от радости.

- Товарищ Ахмеров, видимо по вашей просьбе нам прислали секретной почтой из Ташкента экземпляры боевых уставов 1943-го, 1944-го годов. Мы теперь их изучим, обсудим, и на их основе будем разрабатывать новые уставы. – Это Шапошников разъяснил дальнейшее действие генштаба с, прибывшим из Ташкента, «подарком».

У Ахмерова зубы заныли от досады. «Опять комиссии, опять заседания, учет мнений и опять тянуть вола за хвост». Он представил, сколько времени это все займет. Хорошо если к 1945 году успеют, «господа генералы».

- Товарищи маршалы, разрешите обратиться к лейтенанту госбезопасности Иванову. – И не дожидаясь ответа маршалов, Ахмеров продолжил Иванову: - Товарищ лейтенант госбезопасности, постройте, пожалуйста, личный состав института и проведите с ними вечернюю прогулку. Постройте их в колону по двое, и полчаса вокруг здания института, пока я с товарищами маршалами буду обсуждать сверхсекретные вещи. Товарищей Новикова и Мясищева тоже возьмите с собой, хотя они и не в форме. Можете даже строевую спеть. «Распрягайте, хлопцы, коней» они все знают. Не замерзнут, вечер нынче теплый.

- Слушаюсь, товарищ подполковник, - ответил Иванов, и уже обращаясь к маршалу Ворошилову, - разрешите исполнять.

- Исполняйте.

После того, как все сотрудники института ушли вслед за лейтенантом госбезопасности, а девочки-официантки технично куда-то испарились, Ахмеров произнес, обращаясь к маршалам.

- Товарищи маршалы, я, конечно, понимаю – кто я и кто вы, но прошу и вас понять – я категорически против того что вы собираетесь делать. Все эти обсуждения, изучения и прочие академические штучки приведут только к затягиванию времени решения вопроса. Эти уставы написаны кровью, как минимум, шести миллионов советских солдат в нашей реальности. С этими уставами наши солдаты дошли до Берлина и взяли его. По этим уставам была создана лучшая армия в мире. По этим уставам наши отцы еще шесть лет служили после войны. Какого еще обсуждения надо?

- Но ведь у нас