Книга Иные чувства, иные миры - Дорис Джонас

значительное количество тепла, которое они использовали главным образом в химическом производстве.

Движимые своей авантюрной и воинственной натурой, они с самого начала обратились к химии ради создания оружия, разработки ядов, транквилизаторов и нервно-паралитических газов, которые были такими же хитроумными, точными по своему воздействию и столь же разнообразными, как и всё, что можно найти среди природной экипировки большей части животного мира нашей планеты. Но они добились гораздо большего, чем наши животные, которые используют эти вещества в рамках своих природных процессов жизнедеятельности, чтобы обеспечить пищей себя и своё потомство, а также в целях самозащиты.

Пчеловзоры изготовляли их сознательно, и их количества и качество были настолько смертоносными, что практически исключали их применение. Они стали частью их арсенала угроз — настолько ужасных, что никому бы и в голову не пришла мысль о том, чтобы их использовать. Сами их смертоносные качества способствовали тому, чтобы они вели свои войны бескровно и формально. Тем не менее, возможность того, что когда-нибудь какая-то группа действительно сможет пустить в ход это ужасное оружие, была тем дамокловым мечом, который заставлял их быть постоянно готовыми к обороне и постоянно стремиться поддерживать свои арсеналы на одном уровне с остальными или опережать их в этом.

Если бы не угроза химической войны, смутно ощущаемая, но постоянно маячащая на горизонте, жизнь пчеловзоров была бы идиллической. В остальном их высокий интеллект не был нацелен на технологический прогресс. Окружающая их среда была щедрой, и они не испытывали необходимости в поиске материальных благ ради поддержания жизни.

Тем самым они вновь напомнили нам народ майя, который жил за счёт щедрости своей земли и который посвятил жизни своих умнейших людей, а также вложил все свои умения и навыки в астрономические исследования и пышные ритуалы.

Кстати говоря, на нашей планете эволюция наделила ещё и китов огромным мозгом, значительно крупнее человеческого, с более сложным строением, большим количеством извилин и нейронных синапсов, однако они использовали его не для накопления материальных благ, которые им не нужны, а для социальных отношений и общения. То же самое можно сказать и о дельфинах, чей мозг равен человеческому как по размеру, так и по степени развития неокортекса. Разумеется, анатомическое строение китов и дельфинов, в особенности отсутствие у них хватательных конечностей, во многом повлияло на такой поворот событий, но на их примере мы видим, что не только интеллектуальные способности сами по себе дают начало технологиям и цивилизациям нашего вида. Руки — это, как минимум, такой же важный фактор. Ещё одним фактором было препятствие, которое необходимо преодолеть, или проблема, создающая угрозу существованию.

Как бы то ни было, пчеловзоры большей частью были подвижными и жизнерадостными существами, склонными к гедонизму. Поскольку им не нужно было накапливать пищу, чтобы поддерживать собственное существование, их инстинкты накопительства нашли своё выражение в развлечениях. Почти в каждой комнате их жилищ можно было увидеть личные коллекции, в которых было собрано всё, что угодно: искусно обработанные разноцветные минералы; покрытые лаком и законсервированные образцы листьев и цветков; драгоценные камни, которые они не носили как украшения, а вырезали из них небольшие изящные скульптуры; образцы изделий из металла; резные деревянные изделия; миниатюрные домашние сады, в создание которых иной раз вкладывалась изрядная доля воображения, как, например, карты местности, выполненные с использованием карликовых живых растений; модели и скелеты животных; коллекции растительных экстрактов, пригодные для проведения ритуалов и ведения войны; всевозможные образцы тканей; декоративные глиняные изделия и гончарная утварь; и ещё — оружие.

Многие группы пчеловзоров жили достаточно близко к какому-то водоёму, так что, когда им хотелось разнообразить свой преимущественно вегетарианский рацион, помимо мелких лесных животных и некоторых сочных видов личинок, под рукой была ещё и рыба. Однако, несмотря на то, что их источники пищи, как правило, были богатыми, они принимали меры предосторожности для сохранения запасов, в основном из-за нерегулярной смены сезонов, означавшей, что иногда периоды доступности тех или иных продуктов разделяют более долгие промежутки времени. Даже продолжительность дня у них не была постоянной, а зависела от текущего положения планеты по отношению ко второму солнцу. Это обстоятельство коренным образом повлияло на всё живое на планете — не только на продолжительность их дня, но и на их приливы, магнитное поле и все последствия этого непостоянства. Таким образом, склонность к накоплению ресурсов не только избирательно сохранилась в их генетическом наследии, но и была усилена культурой.

Пчеловзоры, традиционно ценившие накопление пищи и необходимых материалов, в дальнейшем в ходе своей культурной истории стали больше ценить те коллекции, которые изначально были своеобразным красочным и игривым продолжением привычки, а затем превратились в объекты, ценные сами по себе, которые наделяли их обладателей социальными привилегиями пропорционально изысканности и редкости их коллекций. Таким образом, социальное положение пчеловзоров опиралось на два основания: во-первых, на боевые качества — у них это подразумевало особенно высокий уровень достижений в вероятностной математике — и, во-вторых, на качество и полноту коллекций.

Эта двойственность их социального идеала возникла под определённым влиянием, или, возможно, берёт начало в их представлении о мире как о царстве солнц-близнецов, которые они почитали как источники изобилия своей жизни и которым посвящали красочные обряды в определённое время, когда два солнца оказывались ближе всего друг к другу. С нашей точки зрения, эти обряды носили религиозный характер, поскольку пчеловзоры отождествляли своё родное солнце с женским началом жизни, а второе солнце — с мужским. Но наше представление о религии было чуждо пчеловзорам. В их ритуале не было ни мистики, ни догмы. Их празднование было больше посвящено самой жизни, чем творцу жизни, и состояло скорее из социальных демонстраций, чем из поклонения или искупительных жертв.

Двойственность отчётливо проявлялась и в их характерах. Высокий интеллект пчеловзоров был обусловлен необычайно продолжительным периодом молодости. Их детёныши появлялись на свет в крайне незрелом состоянии, почти как рано рождающиеся эмбрионы наших сумчатых. Но на теле у пчеловзоров не было защитных сумок. В своих жилищах они выделяли специальные комнаты, соединённые переходами с жилыми помещениями, но обустроенные особым образом, с регулируемой температурой и влажностью, в которых находились особи, постоянно занятые уходом за детёнышами до тех пор, пока те не разовьются полностью и не станут достаточно взрослыми, чтобы передвигаться по травяным деревьям вместе с остальным молодняком.

Строго говоря, пчеловзоры не были млекопитающими. На внутренней стороне рта у них находились небольшие железистые мешочки, вырабатывающие вещество, которое мы, наверное, могли бы сравнить с голубиным зобным молочком, и которым они выкармливали своих детёнышей, находящихся почти на личиночной стадии. Эти железы были и у самцов, и у самок,