Книга Тайные тропы - Андрей Александрович Васильев

родному мне человеку, который, как выяснилось, ничего такого не делал. Потом выяснилось. Позже. Казалось бы — ерунда, пойди, извинись, скажи: «Ну дурак я, сам про это знаю». И пошел бы, и сказал, если бы было кому меня выслушать. А так все это мне пришлось свежему холмику земли излагать, запинаясь и отводя глаза в сторону.

Вот с тех пор и появилась у меня эта оригинальная разновидность локуса контроля. И, ради правды, не сильно-то я с ней борюсь, потому что мой ближний круг не так уж широк, а подобные ситуации возникают крайне редко.

Что до Марго… Если дело дойдет до состояния «все прояснилось полностью», то дело может повернуться по-всякому. Может, мы с ней честь по чести поговорим и найдем точки соприкосновения, а может, самолет в Москву вернется и без моей приятельницы.

Это если мы вообще доберемся до вышеуказанного самолета, а не останемся навсегда где-то под горами. Бессмертных на этом свете точно нет, на всякого найдется своя погибель.

— Извини. — Олег Георгиевич отпил кофе и ковырнул ложечкой кусок торта, который ему только что принесла официантка. — Меня мои раздолбаи с утра уже успели накрутить, вот я режим начальника и не выключил.

— Потому и перенесли встречу сюда, в кафе? — поинтересовался я. — Ну, может, и правильно. Если бы вокруг еще родные стены были, вы бы, наверное, меня сейчас еще и квартальной премии лишили.

— Остёр, — глянул на меня поверх очков Ровнин. — Нет, не поэтому. Просто кофе нормального захотелось выпить. Да и шумно у нас там сегодня. Ладно, это все не твои заботы.

— И очень хорошо, — согласился я. — У меня своих полон рот, мне только ваших еще и не хватало.

— Так я про это и говорил, — подтвердил Олег Георгиевич. — Ты у нас специалист востребованный, по городу и окрестностям как подорванный скачешь, а теперь вообще вон в Екатеринбург собрался.

— Нормальное явление, — усмехнулся я. — Работа у меня такая. Клиенты разные, пожелания тоже разные, потому одной столицей зона моих интересов не ограничивается. В мае, например, я в Астану прокатился, а до того в Хабаровске и в Вятке побывал. Кстати, не припоминаю, чтобы те мои выезды у вас хоть какой-то интерес вызывали.

— Про Черногорию забыл рассказать, — отпив кофе, заметил начальник отдела, — в которую тебя на частном самолете туда-обратно свозили несколько дней назад.

— Было, — кивнул я. — Но опять-таки не понимаю, что здесь такого. Говорю же — клиенты разные. Два года назад у меня вообще морская эпопея случилась, меня заказчик на своей яхте потащил на остров в Карибском море сокровища искать. Хрен знает, с чего он решил, что мое присутствие гарантирует ему успех в начинаниях, но факт есть факт — месяц с лишним вот такой фигней занимался. Сначала бороздил морские просторы под песни вроде «Приятель, веселей разворачивай парус», а потом еще мозоли лопатой на ладонях такие набил, что страх господень. Про всякую дрянь, такую как москиты и бешеная влажность, я уж не говорю.

— И что, нашли? — заинтересовался Ровнин.

— Представьте себе — да, — рассмеялся я. — Правда, не клад, а могилу, в которой лежали не пиастры и гинеи, а откровенный хлам, разные заржавевшие кортики и пистолеты, плюс еще кости их владельцев, но заказчик остался доволен. Он этот антиквариат после отреставрировал за большие деньги и на стенах в своем доме развесил. А останки джентльменов удачи с почетом захоронил на косе Палисадос. Сам тому свидетелем был.

— Это где раньше Порт-Ройал стоял? Город пиратской славы? — усмехнулся Олег Георгиевич. — С фантазией товарищ.

— Не без того. Но я с ним больше не сотрудничаю. Нет, заплатил он мне очень хорошо, тут без вопросов, но зависеть от чьих-то прихотей я не желаю. Это вопрос самоуважения.

Да прямо скажем — откровенным психом оказался этот клиент. Желания с ним плыть куда-либо у меня не имелось ровным счетом никакого, о чем он сразу был поставлен в известность, но в результате через пару дней мне в подъезде собственного дома врубили такую дозу снотворного, что я только в самолете в себя пришел, да и то не совсем. Окончательно я очухался уже в открытом море. И еще хорошо, что мы тогда ту могилу отыскали, а то ведь неизвестно, чем дело могло кончиться, поскольку олигарх уже на полном серьезе считал себя капитаном Флинтом, усугубляя ситуацию употреблением рома в просто каких-то конских дозах. Что скрывать — я уже начинал подумывать о том, чтобы заказчика втихаря притопить или в волнах Караибского моря, или в небольшом болотце, которое имелось на острове, а после свалить на его яхте куда-то поближе к людным местам. И пара его охранников, глядя на вконец сбрендившего шефа, несомненно приходила к тому же самому выводу. Долг долгом, но находиться в компании вооруженного безумца, который шатался по острову в расшитом золотом камзоле с бутылкой рома в одной руке и с Desert Eagle в другой, удовольствие так себе.

Кстати, с той поры фильмы про пиратов, острова сокровищ и все такое прочее смотреть не могу. Скорее всего, потому что на красивую картинку сразу накладываются воспоминания о вечно зудящей от укусов летающих и ползающих тварей коже, о гнилостном запахе, который то и дело ветерок доносил из гущи джунглей, оттуда, где находилось болото, и о пьяных воплях заказчика, сулящего повесить всех нас, одного за другим, на нок-рее.

Кстати, его счастье, что он тогда решил там остаться, на Барбадосе. Очень я был зол, несмотря даже на то, что со мной крайне щедро рассчитались, потому вернись этот флибустьер хренов в Москву — кто знает, чем все могло кончиться. Для него, не для меня.

— Эй, Чарушин, ты со мной? — Перед моим носом щелкнули пальцы. — Или как?

— Брр… — передернулся я. — Извините, воспоминания одолели. Так вот — много где мне бывать приходится. Потому что как потопаешь, так и полопаешь.

— Это понятно, — кивнул собеседник. — Так вот о Черногории…

— А не о чем говорить, — даже не дослушав его, заявил я. — Олег Георгиевич, при всем уважении к вам, любые темы, связанные с личностями моих клиентов, их именами, родом занятий и местами обитания, мы обсуждать не станем. Это вопросы конфиденциальности, а они для меня святы.

— Слишком сладкий, — Ровнин