Книга «Я – АНГЕЛ!». Часть вторая: «Между Сциллой и Харибдой» - Сергей Николаевич Зеленин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Начальник склада артиллерийского вооружения: всем видом — моряк-солёные уши, ленты в якорях и вся задница в ракушках, сперва не понял:
— Ёпрст… «Бронебойные снаряды», мне в уши не надуло?
С непоколебимой уверенностью дилетанта, я подтверждаю свою хотелку:
— Ну, да! Бронебойные снаряды.
Бравый мореман ехидно спросил:
— Йо хай ды… А зачем этой «пугалке» — бронебойные снаряды?
— Как, это — «зачем»⁈ По танкам стрелять, товарищ военмор!
Тот, аж чуть не упал — вверх своими клёшами с бархатными вставками, расхохотавшись:
— Да, вы оба «серые» — как штаны пожарника… Это — корабельная пушка, мазуты береговые! Хахаха!!!
Мы с Мартыном Антоновичем недоумённо переглянулись:
— И, чё?
— Да, ни чё! Хахаха!!! Нет в море никаких «танков», товарищи «сапоги»! Хахаха!!! Или, вы предлагаете стрелять из «Гочкиса» по броненосцам?!. ОХХХ-Хахаха!!!
— Слушай, товарищ! Хватит ржать — а объясни толком: почему у этой «пукалки» нет бронебойных снарядов.
Наконец, успокоившись, тот показал соответствующую военно-техническую литературу и разжевал — буквально, как маленьким детям:
— «Гочкисы» ставили на корабли в качестве «противоминной» артиллерии: то есть — против миноносцев. Последние же — в отличии от крейсеров, броненосцев и линкоров — не бывают бронированными. Поэтому, вполне хватало и обыкновенной осколочно-фугасной гранаты! Хотя…
Тут, он понимающе покачал головой:
— Возможно, товарищи, вы перепутали бронебойный снаряд и «практический».
Поегли, молчит, как двугорбым верблюдом оплёванный, а я с любопытством полного профана:
— А это что за хрень?
— Чугунное «ядро» без заряда — для учебных стрельб. Так, такие в Питере остались: мы сюда — уже «учёными» пришли!
— Понятно…
В общем, урок — надеюсь мне в прок: не каждому «послезнанию» — можно безоговорочно верить.
Впрочем, у меня всегда было подозрение к этой истории с «ведущими поясками»: почему, раз имеются «целые залежи» бронебойных боеприпасов — не подогнать ствол к снарядам, а не наоборот? Зачем разрабатывать совершенно новый вид боеприпаса — имея практически аналогичный, уже готовый?
Непонятно…
После разъяснения, мы с главным конструктором выбрали двести выстрелов — наполовину стальных и чугунных осколочно-фугасных гранат. Начальник артсклада, видно проникся к нам симпатией — насмешили мы его вдоволь и, вместо простых стальных гранат, от щедрот своих «отсыпал» приспособленные к зенитной стрельбе — с дистанционной трубкой и «дымным следом» из бурого пороха.
Прообраз трассирующих снарядов, то есть.
* * *
Рисунок 6. «Тупоголовые» бронебойные снаряды без головных обтекателей, с «подрезами-локализаторами» и ведущими поясками.
Однако, проблема не решена — где взять бронебойные снаряды?
Пока плыли на пароходе назад, в жарких спорах пришли с главным конструктором к паллиативному решению. Вернувшись в Ульяновск, он разрядил половину стальных гранат с «дымным следом» — сняв баллистический наконечник и удалив взрыватель и заряд взрывчатого вещества.
В образовавшуюся полость поместили выточенный из инструментальной стали и затем закалённой «тупоголовый» бронебойный сердечник — приварив его через дно электросваркой к получившемуся таким образом «поддону». Бронебойный сердечник имел псевдо-трассер из того самого стаканчика с «дымным следом» и, по моему предложению — так называемые «подрезы-локализаторы Гартца», устраняющие возможные огрехи в его закалке.
Вот только соответствующих образцов броневой стали — у нас в Ульяновске не нашлось, чтоб проверить бронепробиваемость!
Имеющееся же самое толстое «котельное железо», толщиной без малого в десять сантиметров — пробивалось со всех дистанций, исключая совсем уж запредельные. В основном же, на заводских испытаниях стреляли чугунной гранатой по целям изображающим из себя огневые точки и открыто расположенную пехоты противника.
Кстати, если мне не изменяет «послезнание» — проблемы с бронебойными снарядами в РККА были до самого 1943-го года. Теоретически имеющие вполне впечатляющую пробивную способность, практически — они почему-то её не демонстрировали.
— Надо будет не забыть — обязательно заняться этим головняком, — вздохнув, делаю себе «зарубку» на память, — но, чуть позже.
* * *
Конечно же, во всех этих делах активно участвовал наш «военный сектор»: близнецы Ванька да Саньки и, оба их «мотострелковых взвода». Они поочерёдно изображали из себя расчёт орудия, испытывали его возкой на мототелеге и перекатыванием вручную по полю.
— Ребята, — стимулирую их, когда вижу — что энтузиазм иссякает, — после того, как нам поможете — дам пострелять из пушки.
— Брешешь!
— Честное комсомольское.
Прыгают и скачут:
— УРА!!!
Подождав когда успокоятся, запредельно строго:
— А за «брешешь» — упали оба и по двадцать раз отжались!
Беспрекословно понеся наказание, с новыми силами хватаются за лафет.
Кричу обеспокоенно:
— Куда вы так пуп надрываете⁈ Смотрите — трудовую грыжу не наживите…
— Практически дети с орудием справляются — хотя и вывалив на плечо язык, — был наш с Главным конструктором общий вердикт после испытаний, — значит, свободно справятся и взрослые красноармейцы.
Правда, справедливости ради — детский расчёт орудия был несколько усиленным и часто менялся.
Пострелять юным «пушкарям-противотанкистам», правда, разрешили только в самом конце испытаний — когда убедились в надёжности конструкции и безопасности этого мероприятия. Стрельнув по паре раз из «всамоделишной» пушки, они конечно этим не удовлетворились и забузили — требуя «продолжения банкета».
— Ещё успеете настреляться, ребята, — тактично, но строго утешает их Поегли, — вся ваша жизнь впереди и все будущие войны — ваши.
Если б, он только знал — как был прав!
* * *
Конкурс на противотанковую пушку для Красной Армии был объявлен лишь в конце мае 1924 года. Наше «ОСТБ-007» тут же заявило о себе и, её главный артиллерийский конструктор Мартын Антонович Поегли вскорости уехал в Москву «пробивать» своему детищу дорогу в большую жизнь. То бишь договариваться с ГАУ об уже войсковых испытаниях. Мы же с нашими «бойцами», с участием деревянного танка и настоящей стальной — хотя и безснарядной пушки, провели несколько тактических учений.
Сперва ребята — до этого сильно переоценивавшие роль танков, слегка приуныли:
— Такую маленькую пушку где угодно можно спрятать и улучив удобный момент — перестрелять сколько угодно танков… Ведь, эта «коробка» слепошарая!
Как можно аргументированее им отвечаю:
— Конечно, а вы что хотели⁈ Всякое новое оружие рождает контрмеры: изменение тактики и появления другого оружия — способного ему противодействовать. Не успели залетать аэропланы, как тут же придумали — как их сбивать. Вот только от авиации почему-то никто не отказался! Почему с танками должно быть как-то иначе?
Долго спорили, на коробочках-макетах и на «планшете» — макете местности изображающим тактическое
