Книга Путь к золоту Рюрика - Виктория Лисовская

даже через сто, двести лет все будут знать, кто же лучший сыщик Санкт-Петербурга. — Аристарх Венедиктович приосанился, расправил плечи. — Возможно, обо мне даже напишут книгу, например, ну… «Этюд в винных тонах», нет, «Этюд в кровавых тонах»… — замечтался Свистунов. — Будет время, напомни мне, Глашенька, я начну диктовать тебе свои мемуары. — Он сытно рыгнул и, сконфузившись, принялся вытирать салфеткой рот.

Глаша в который раз закатила глаза от чванства и напыщенности хозяина.

— Можно вопрос, Аристарх Венедиктович?

— Да, конечно, Глашенька Если ты про утку — то она бесподобна. Но это, конечно, не требует таких мозговых усилий, как детективная деятельность, но, признаюсь…

Глаша его перебила:

— Вопрос в другом: как продвигается расследование дела княгини Мильфорд? Сыщик помрачнел, лихорадочно скомкал салфетку в руке и кинул ее на стол: — Дорогуша, я что, должен перед тобой отчитываться?

— Нет, конечно, Аристарх Венедиктович, я просто подумала, что у вас есть какие-либо сведения об этом деле. Вы же делали запрос в Париж местным тайным агентам полиции? И что?

— А ничего, дорогая. Версия об аморальном образе жизни княгини Наденьки во Франции трещит по швам. Как говорят французы, се ля ви.

— Конечно же, я вам говорила, что княгиня Мильфорд не такая. Она светлая и чистая, наивная девушка, — чуть ли не захлопала в ладоши Глафира.

Аристарх Венедиктович надулся и обиженно ответил:

— Но сведения из Парижа ни о чем не говорят. Возможно, там она жила под строжайшим присмотром родственников, которые контролировали каждый шаг девушки, возможно, даже не выпускали ее из дома. И она просто не могла там кутить и крутить амуры, а тут, в Санкт-Петербурге, дорвавшись до папенькиных денег, вполне могла впасть в разврат и соблазны столицы. Не буду тебе всего этого описывать…

— Но, Аристарх Венедиктович, у вас же нет никаких доказательств этому. Вы меня сами учили, что для сыщика самое главное — это улики и доказательства. А ни того, ни другого у вас нет против Наденьки, — Глафира развела руками.

— Учишь вас на свою голову, только хлопот прибавляешь. Неси десерт давай, а то разболталась много, — хмуро ответил Свистунов. Он совсем не любил признавать свои ошибки и держался за выбранную версию изо всех сил.

— Да, сейчас клюквенный пирог принесу. А скажите, зачем ей убивать папеньку, травить его, если, как вы считаете, она уже с его деньгами погрузилась в омуты разврата?

— Зачем, да затем! Этот вопрос я еще не продумал до конца, нужно сладкое съесть, по последним данным, как доказали британские ученые, именно сладкое помогает работе мозга, и несколько ложек сахара в день активизирует потайные клетки мозга. Как пишет видное британское издание, если кто хочет блистать выдающимся умом, — Свистунов приосанился, — как я, например, то жизненно необходим мне прямо сейчас клюквенный пирог.

— Да, хорошо, — согласно кивнула Глафира.

Девушка прекрасно поняла, что Свистунов уже выбрал главную подозреваемую и виновницу всего произошедшего и отступать не намерен.

— А то, что улик против Мильфорд нет, так ты права, Глашенька. И ты должна будешь это исправить. Бери сейчас же Ваньку и навестите княгиню в ее папенькином доме, присмотрись там, узнай, как здоровье Якова Давыдовича, выпытай коварные планы Наденьки, поговори с ней о своем о женском. Ну, ты же знаешь. Не мне тебя учить… А я пока подумаю над этим делом, обмозгую ситуацию. — Свистунова давно уже клонило в сон, и он был рад добраться до родной уютной спальни.

Глафира чуть ли не захлопала в ладоши: она сама жаждала действовать и давно хотела навестить княгиню Наденьку.

И в компании малолетнего Вани отправилась в гости к княгине Мильфорд, перед этим, конечно же, угостив Аристарха Венедиктовича вкуснейшим пирогом и пожелав ему приятного послеобеденного отдыха.

Новгородская область. Батецкий район. Наши дни

Местный магазинчик был явно не сельпо, но и на шикарный супермаркет он тоже мало чем походил.

Хмурая, сонная продавщица с опухшим лицом стояла, облокотившись о прилавок, и внимательно разглядывала потенциальных покупателей, споро перекладывающих на бегущую ленту многочисленные банки консервов, пакеты с макаронами-спиральками, пачки печенья и даже шоколадные конфеты. Стефания положила к стопке покупок еще два брикета пломбира и бутылку газировки.

— Это вы из лагеря — копатели которые? — пробивая товар, поинтересовалась продавщица.

— Они самые, — ответил Авдюшин, собирая товары в объемные пакеты.

— И как оно там? — почесав нос, спросила тетка.

— Что именно оно? — Белинская помогала складывать покупки.

— Ну, убийство же у вас там! Вся деревня обсуждает!

— А… вы про это! — неопределенно мотнула головой Стеша. — Я уже и забыла! — хихикнула она.

Рита недоуменно взглянула на нее.

— Шучу-шучу! — подняла руки Белинская.

— Говорят, убийцу поймали, но это не она оказалась! — снова решила посплетничать продавщица.

Список покупок был весьма обстоятельным, и тетке было скучно одной сидеть в магазине. Судя по пыльным полкам, этот магазин народ не очень-то жаловал.

— А откуда вы все это знаете? — спросила Майя, помогая Стефании складывать покупки.

— Все тут все знают, деревня тут — а ваш лагерь в двух шагах! — лениво ответила тетка. — Меня Мартой Борисовной зовут, вы заходите к нам в магазин почаще.

— Э… хорошо, обязательно, — ответил Алексей и расплатился.

— Так что там с убийцей? — снова спросила Марта.

— А мы знаем? — жестко ответила Стеша. — Мымру нашу арестовали, а она или не она убийца — пусть полицейские разбираются!

— Разберутся они, как же! — фыркнул Никита.

— Работа у них такая! Они за это деньги получают! — поддакнула Настя.

— Ну да! — кивнула Марта Борисовна. — Вы все-таки, если что, заходите еще! — В ее глазах плескалась обреченность.

— Странная она какая-то! — шепнула на ухо подруге Майя.

— Мне тоже не понравилась! И че это все расспрашивают про убийство? Других тем, что ли, нет? — так же шепотом ответила Стефания.

Они немного отстали от других студентов, которые с тяжелыми сумками ушли вперед.

Девочки развернули упаковку мороженого и медленно шли по центральной улице Заполья.

— Ты знаешь, а я помню эту улицу, правда, я здесь была сто лет назад! — негромко сказала Виноградова.

— Какая ты старая, однако! — рассмеялась Стеша.

Они с удовольствием ели сладкие пломбирчики, а потом Стефания остановилась посреди пыльной дороги и, подняв серьезные глаза на подругу, спросила:

— А ты мне точно ничего рассказать не хочешь? Может быть, про расследование, которое ты затеяла, или про то, зачем ты к Апраксину ходила? А? — Стефания внимательно уставилась в глаза Майи и дерзко взмахнула рыжими косичками.

С откусанного мороженого на землю капали сладкие капли.

— Понимаешь, Стеша, только это большой секрет, об этом никто не должен знать. — Майя почесала нос, но