Книга Охотник на мафию. Часть 1 - Михаил Васильевич Шелест

в новом качестве, сам разбирайся, но с учетом того, что перед нами поставлены очень серьёзные задачи. Может быть, его лучше убрать.

- У него хорошая команда из бывших спецов. Без него, боюсь, она развалится. А Вини должен чувствовать «дыхание в спину».

- Вова землю роет? – усмехнулся губернатор.

- Да, нет. Не особо. Дерзкий немного. Но это у него всегда было. Однако... Долю в бизнесе хочет. Не устраивает его только «зарплата».

- Ну, это говорит о его уме и беспокойстве о завтрашнем дне. Пообещай. Дадим что-нибудь. Но не сейчас. Нам самим надо ещё определиться. Нечего ещё делить. Супчик пока только начал вариться.

- Боюсь, как бы он сам не начал рейдерство.

- Вполне в его манере. Может напрямую выйти на... Сам знаешь на кого. А они могут сыграть и двумя колодами. А то и тремя. Те ещё иезуиты. Хотя я их понимаю. Они уж точно, - играют по-крупному. Глобально, мать их так.

- Это вы о своём советнике? И о...

Балу показал сначала на левое плечо, потом на правое.

- Советник – просто глаза и уши. За ним реальные товарищи стоят. Я б, честно говоря, копался бы себе в песочке и горя б не знал. Завались эта рыбная промышленность и порты за медный ящик! Да заросло б оно всё говном и мелкой ракушкой.

- Зря вы так, Владимир Иванович. Мы ж у моря живём. Рыба, крабы, икра... Это ж какие деньжищи.

- Да в дерьме вся твоя рыба и крабы. В дерьме и кровищи. Я раньше думал, что золотая тема – опасно, а теперь понял, что и за обычного, сука, минтая, могут башку отстрелить.

- У нас сейчас за всё могут башку отстрелить. За что не возьмись. Я уже устал, если откровенно. И... Думаете, я удивился, когда Серый сказал о готовящемся покушении?

- Не думаю. Мы все живём, как на пороховой бочке. Меня, вон, чеченцы охраняют.

Балу скривился.

- Я б им не доверил себя охранять.

Губернатор отмахнулся.

- Это тоже «наблюдатели», только, с другой стороны.

- Удивляюсь, как они уживаются? И воюем с ними и дела вместе делаем... Не понятно. Березовский ещё этот...

- Так, Серёжа... Ты полез не в свою, как говорят теперь, компетенцию. Твоё дело - рыба. Давай закончим философию и порешаем про твоего Абдулу. Если считаешь, что он нам ещё нужен и не навредит, - оставляй. Нет – отправляй в Австралию и... Пусть там и остаётся.

- Хорошо. Я подумаю.

- Думай, Серёжа! Хорошо думай. Иначе нам «свои» бошки поотрывают.

- Вы про его писульки будете докладывать?

Губернатор посмотрел на собеседника с удивлением и молча покачал головой.

* * *

Полковник после бассейна шёл лёгкой походкой. Рядом и чуть позади двигались двое бойцов, слева медленно, на «аварийках» ехал его джип. От нападения они могут и не спасти, но «хоть отомстят, если что, за командира». Так шутил Субботин, натаскивая на себе охранников, требуя от них постоянной концентрации и нарабатывая слаженность. Охранники, время от времени, менялись местами и, естественно, задачами, «размыливая» взгляд.

Юрий шел и снова, и снова думал, что ему досталось отличное тело. Он вспоминал, как он лихо проплыл свою последнюю пятидесятиметровку, как он сходу выскочил на пол бассейна и то и дело хмыкал, подёргивая недоверчиво головой. Рука не то, что не болела, а была на удивление прокачана, как и правая грудная мышца. А ведь ещё вчера Юрий едва не плакал, ощупывая хилый студень и думая как восстановиться.

Они поднимались по Мордовцева и уже подъезжали к арке (он всё-таки закончил променад и сел в джип), когда спускавшийся от Океанского проспекта грузовик вдруг вильнул влево и врезался в его "Паджерик". То, что перед грузовиком шла какая-то японская «лушпайка», помешало "камикадзе" разогнаться. «Зилок» ударил в левую скулу джипа, тот развернуло, выкинуло на тротуар и прижало к зданию. «ЗиЛ» замял вовнутрь левые переднюю и заднюю двери джипа и остановился. Из его кабины выскочили двое парней с пистолетами и открыли огонь по сидящим в "Паджерике".

Правая задняя дверь открылась легко и Сергей выскользнул нырком из машины, левой рукой потянув за собой охранника. Он чувствовал, как тело в его руке дёргается, словно пойманная рыба и понимал, что одним соратником у него, скорее всего, стало меньше.

Оружия у него с собой не было, поэтому, развернувшись и оценив способность раненного стрелять, он отнял у него пистолет и скользнул на корточках за заднее колесо. Лицо его оказалось прямо напротив дымящей отработанным дымом выхлопной трубы. Но зато и один из нападавших стоял перед ним, как на ладони. Нажав два раза на спуск и отметив два попадания "цели" в грудь, полковник перекатился длинным кувырком вперёд и миновав убитого им противника, прихватил и его тэтэшник. Одновременно он отметил, что со стороны джипа его водитель-охранник обрабатывает второго нападающего из табельного пээма. Нападающий, вероятно, после первых выстрелов в ответ, спрятался за высоким передком грузовика, так как виден не был.

Полковник сделал ещё один кувырок и, растянувшись на асфальте на левом боку, увидел молодого русоволосого парня лет двадцати, присевшего у переднего левого "зиловского" колеса. Руки полковника уже были вытянуты в его сторону и два выстрела слились в один. Юрий увидел, как из правого колена парнишки брызнула кровь, а в правом виске образовалась маленькая дырочка.

Полковник перевернулся на спину и потерял сознание.

* * *

Дежурный хирург больницы, в народе окрещённой «тысячекоечной», смотрел на тело только что привезённого машиной скорой помощи парня, пострадавшего в бандитской перестрелке, с выражением даже не удивления, а испуга. Он смотрел не на свежую огнестрельную рану у пострадавшего в левом плече, а на старый шрам в правом. Точно такой же шрам, только свежий, он видел совсем недавно у своего друга, которого сам и оперировал. Этот парень тоже был похож на Субботина, но это был не совсем Субботин.

Андрей Юрьевич знал тело друга лучше своего, потому, что оперировал его, или обрабатывал ему раны не раз и не два. Этот парень был явно моложе Субботина, примерно лет на десять, да и волосы у него были русые, а не чёрные. Врач приподнял левое верхнее веко. Радужка серая. Раздвинул губы. На том месте, где у Субботина отсутствовал «сорок пятый» дырки не было.

- Чудеса, - сказал врач и взял у медсестры карту больного.

- Субботин, - прочитал он, снова посмотрел