Книга Не с той стороны земли - Елена Юрьевна Михайлик

время сектор закрыт и пуст…

А что? Вам нужен другой народ?

Они же пытаются спорить с кустом,

с его пылающим ртом,

понемногу подходят поближе и…

вы помните, что потом.

Вот это граничный сумрачный лес,

на него смотрят с небес.

Травмирован. Увидел вас – и исчез,

пока еще один не залез…

Пришлецы спят, горят, говорят,

фиксируют, что смогли,

А из него потом удаляют ад

до самого центра земли.

А это, простое, там, где окно,

да, конечно, это оно,

растет, ничем не защищено

и давно не запрещено,

к рассвету встает, к полудню цветет,

к закату приносит плод,

но если вы съедите его

(а вы, конечно, съедите его),

то – существо вы иль вещество,

или – в вашем случае – волшебство —

вы войдете в человеческий род.

«Английская погода вызывает сплин…»

I

Английская погода вызывает сплин,

       австралийская – жареный сплин,

и сегодня у сиднейских холмов и долин температура —

              сорок один,

рыбы забираются под брюхо киту,

       улитка закрывает ставни в дому,

дождь еще не испаряется на лету, но дело идет к тому.

А в далекой Японии профессор N

       экспериментирует с мышами,

отыскал в них переключатель,

       отправляющий в зимнюю спячку,

пусть перебирается к нам —

     обрастет и подопытными, и барышами,

мы проспим весь ноябрь (и декабрь, и особенно февраль)

всем городом, вместе с аэропортом и водкачкой.

Ура!

II

Английская погода – это мокрый сплин,

       австралийская – затопленный сплин,

Очень трудно предаваться созерцанью осин,

       если воды – выше осин.

Все проснутся глубокой осенью

       в состоянии придонной обиды —

был же курортный сезон, а куда пропал,

              вынь его и положь…

А покуда спали, пришла погода из Антарктиды,

и все хором – в зуме – жалуются на дождь

(постоянный, сплошной, непрерывный ноевский дождь).

Эвкалипты работают водорослями,

       коалы плывут (с тоскою),

вместо улиц – реки, вместо дворов – пруды,

на четвертый день водяная змея выбирается

              на твой подоконник

и с омерзением смотрит на растущий объем воды.

Через несколько месяцев, повинуясь своим процессам,

прилетит Некто и отделит сушу от вод,

но пока он где-то шляется,

              господин японский профессор,

нельзя ли спячку на год?

III

Просыпаешься, а на обсерваторном холме

       из термометра, ожив, убежала ртуть,

полейте нас, кто-нибудь, и дайте уснуть.

«Гигантский ленивец упал в сенот…»

Гигантский ленивец упал в сенот,

       и хранится там до сих пор.

Его никакая хворь не возьмет по обе стороны гор.

Он для науки вовеки цел, его зафиксировал

своевременный безударный пробел,

       то есть, карстовый провал.

Переводя: «танцуют в кругу на Авиньонском мосту»,

еще не знаешь, что этот мост обрывается в пустоту,

механическое нарушение ритма —

       пролет переходит в нигде.

Pont и rond – двойная точная рифма – это удар по воде.

Как угадать, средь подстрочных сфер

              ловя неродную речь,

какой контекст и какой размер пожелают тебя сберечь?

Ускользнуть туда, где еще горим, где плывем —

       города, поезда, прозрачные острова,

навязав поэме собственный ритм, запечатав ее в слова.

«Время повернуло на холода…»

Время повернуло на холода —

от сентября до марта

рыхлый, неприбранный календарь

лежит как большая карта

и недоумевает, когда на нем,

непротаявшем и усталом,

привычно ставят за домом дом,

разбивают кварталы

для постоянной жизни, стекла,

соли, полета,

всего, что снится частям числа

до самого поворота.

И когда ударит девятый шквал,

беспощадный, весенний —

вместо почвы – прочерк, в небе – провал,

но сорвавшийся с прикола квартал

всеми окнами воздуха нахватал

и встает на теченье.

«глаголы прошедшего времени не замечают смерти…»

глаголы прошедшего времени не замечают смерти,

не сбиваются с курса,

не понимают условностей, возмутительно разнополы,

в тихом омуте, по доверенности, проживают не черти

а поэты озерной школы,

у них там свои собрания, соечьи и сорочьи,

лягушачьи, рыбьи, змеиные, чаепитие всех со всеми,

но к омуту подходить не стоит ни днем, ни ночью,

не пить воды из копытца, не есть луны из колодца,

случайно ожгут глаголом – и вокруг изменится время,

перестанет метаться по древу безличной мысью,

гнать, держать и зависеть —

и кто же тогда проснется?

Кто же тогда проснулся?

охранная грамота

перевод на латынь, иврит и вестготский

          придает словам совершенный вид,

податель сего арестован Троцким

              и больше аресту не подлежит,

он избегает жадного зева,

              документ действителен на века,

податель сего убит подо Ржевом —

              и пишет, покуда тянет строка,

как хочет – так дышит, издалека,

из-под корней, слоев, поколений,

из прошлого, из грамматической сени,

                 куда не достанет ничей конвой,

где цело все, что везде на исходе…

пока не вспомнишь, что ты – свободен,

пока не вспомнишь, что ты – живой.

1

Никулин Н. Н. Воспоминания о войне. СПб.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 2008 (http://lib.ru/MEMUARY/1939-1945/PEHOTA/nikulin.txt_with-big-pictures.html).