Книга Золотая девочка - Элин Хильдебранд

–Онапредпочитает вас Эми,– говорит Марта.– Люсинда считает Эми охотницей заее деньгами.– Онаосекается.– Прошу прощения, япроявила несдержанность.

–Можете еще что-нибудь рассказать?– просит Виви.

–Немогу.

–Даладновам!

–Вамтакже, каки мне, известно: ничего хорошего невыйдет изстремления узнать, чтоовас думают люди.

Саванна откашливается.

Да, да, сейчас будем слушать речь– носначала Виви отыскивает взглядом Круза. Онпритулился удверей, опустив голову.

«Круз! Тебеместо там, впервом ряду, рядом смоими детьми!– думает Виви.– Чтоже такое происходит?»

Зак Бриджман по-прежнему стоит вдальнем конце паперти, сунув руки вкарманы, иявно чувствует себя нев своей тарелке. Кактолько Саванна делает вдох, чтобы начать, онпроскальзывает мимо Круза ивыходит наулицу.

–Уверена, многие извас гадают, какже я справлюсь стакой задачей,– говорит Саванна.– Секрет втом… чтоя выпила таблетку. Ямогу, конечно, заснуть прямо заэтой кафедрой, нохоть плакать небуду.

Порядам пробегает рябь смешков, приятная, каклегкий дождик.

–Ядолжна попросить увас снисхождения. Янеписательница. Писательницей была Виви. Такчто, еслибы вселенная работала какнадо, здесь стоялабы она ипроизносилабы вмою честь речь, представляя меня гораздо более интересным человеком, чемя есть насамом деле. Потому что сами видите. Яторчу здесь секунд пять ипо-прежнему говорю все осебе да осебе.

Снова смешки.

–МысВиви были лучшими подругами. Этобанальная фраза, затасканная; изнее даже сделали акроним BFF[20]. Девочки, кактолько начинают общаться сдругими детьми, сразу узнают, чтоуних обязательно должна быть лучшая подруга. Кто-то, ктобудет считать, пока они прыгают через скакалку, кто-то, кому можно будет рассказать протайную влюбленность. Скажу безутайки: вдетстве уменя небыло лучшей подруги. Тоесть была, ноее роль выполняла моя такса поимени Херман Мюнстер.

Люди вцеркви смеются, хотя Виви знает, чтодляСаванны это больное место.

–Всеизменилось вмою первую неделю вУниверситете Дьюка, когда я въехала вобщежитие ипознакомилась сдевочкой, которая жила вконце коридора,– сВивиан Хоу. Мыстояли вванной, Вивипопросила одолжить ей шампунь. Онаприехала вколледж удручающе неподготовленной, вто время какпод моей экстрадлинной кроватью хранилась целая аптека. Вивибыла изгорода Пармы, чтовОгайо. Крошка сдлинными, прямыми, черными каксмоль волосами ималенькой серебряной сережкой вхряще уха, которой я завидовала. Втуже секунду, какВиви взяла уменя изрук флакон сшампунем, японяла, чтовот оно: этотасамая лучшая подруга, которую я искала.

Каждое лето Виви оставалась вДареме иработала официанткой в«Летающем Буррито», чтобы скопить денег наследующий учебный год. Япривезла ее наНантакет только после того, какмы выпустились. Умоих родителей было правило насчет нантакетского дома: гости могут жить только неделю ини минутой дольше. Уменя насчет Виви были другие планы; ядумала, ейразрешат остаться навсе лето. Онанебыла каким-то гостем илидаже подругой; она была мне сестрой.– Саванна умолкает иделает вдох.– Родители неразделяли моего мнения инеделю настаивали натом, чтоВиви должна уехать. Ядумала, онавернется вДарем ибудет по-прежнему разносить чипсы исальсу, ноза эти семь дней Виви влюбилась вНантакет. Онасказала, что… нашла свой дом.– Саванна сделала еще один вдох.– Итак… чтоже было дальше? Онасняла комнату вдоме наФэйрграундз-роуд инашла работу вхимчистке «Фэйр Айл». Любой, ктокогда-либо заглядывал вхимчистку «Фэйр Айл»,– Саванна обводит взглядом церковь,– ая вижу, чтоэто касается только половины присутствующих,– снова раздаются смешки,– знает, кактам бывает жарко. Поэтому вто первое лето Виви отрезала волосы исделала себе стрижку пикси. Онаначала изучать местных жителей итех, ктоприезжал налето, чтобы вставить всех вас всвои будущие книги.– Снова смех. Натянутый?– Что, думаете, яшучу? Никто здесь явно нечитал «Сезона скандалов».– Смех.

«Онивсе смотрят ей врот,– думает Виви.– Такдержать, Саванна!»

–ПроВивиан Хоу говорили, чтоее «прибило кберегу», ноона была вбольшей степени «местной», чеминые, прожившие здесь всю жизнь, благодаря тому, какглубоко, какстрастно, какбезоговорочно она любила этот остров инаш образ жизни.– Каждое слово Саванна подчеркивает стуком пальца покафедре.– Онанаписала тринадцать романов, икаждый изних– любовное послание Нантакету. Этослабое утешение, нооно унас есть– хотя Виви нестало, снами по-прежнему остаются ее слова.

Виви улыбается Марте, ата закатывает глаза.

–Скромнее, Вивиан,– шепчетона.

–Ивсе-таки самые важные произведения, которые Виви оставила наземле,– этотрое ее прекрасных детей: дочь Уилла, дочь Карсон исын Лео.– Теперь Саванна обращается кпередней скамье.– Ребята, ваша мать была занятой женщиной. Онаилиписала, илибегала, илиделала салат, илиплавала. Вивиипяти минут нетратила даром. Иногда, даже когда мы сней сидели иразговаривали, явидела, чтоона прокручивает вголове новый виток сюжета илидумает, какбы заставить своего издателя отправить ее вВиннипег, ведь ее канадские читатели заслуживают того, чтобы она кним приехала. Но, какбы то нибыло, яхочу сказать: единственное, чтобыло длявашей матери по-настоящему важно,– этовы трое. Онаневероятно гордилась вами итак сильно, таксильно вас любила.

«Да»,– думает Виви.

Люди уже рыдают воткрытую.

–Моязадача какподруги вашей матери нев том, чтобы облегчить вашу потерю. Никто неможет этого сделать. Моязадача заключается втом, чтобы каждый день говорить свами овашей маме, делиться своими воспоминаниями, необязательно только хорошими. Никто нехочет помнить только освященный, начищенный доблеска образ Виви. Кто-нибудь здесь видел, какзлится Вивиан Хоу? Акак злится, когда выпьет текилы? Неочень приятное воспоминание. Затонастоящее.

Марта снова хмыкает.

–Рада, чтовам смешно,– ворчит Виви.

–Обещаю вам, Уилла, Карсон иЛео, говорить свами оматери, пока буду жива. Ястану писать сообщения илизвонить, когда вспомню что-нибудь яркое; буду давать такие советы, которые, какмне кажется, далабы Виви; всегда-всегда буду напоминать вам, что, гдебы она сейчас нинаходилась, Вивибудет по-прежнему вас любить. Любовь никуда неуходит. Вашамать сейчас наблюдает завами. Онаникогда неоставилабы вас одних.

Виви ахает.

–Оначто, знает?

–Нет, конечно,– отвечает Марта.

Раздаются тихие всхлипывания, хлюпанье носом.

Саванна поднимает взгляд науносящиеся вверх своды церкви.

–Виви, ясейчас обращаюсь ктебе. Последние несколько дней я много думала надтем, чеммы, люди, друг длядруга являемся. Можемли мы настолько преодолеть границы, чтобы полностью понимать другого человека, чтобы стать им? Япришла квыводу, чтонет, неможем. Яздесь, яжива, аты– где-то еще. Ноиз всех людей, которых встречала всвоей жизни, ячувствовала себя ближе всего ктебе. Тыбыла, есть инавсегда останешься моей подругой. Лучшей подругой. Навечно. Спасибо.