Книга Сити, деньги и перо - Евгений Прядеев

повод привязать ко всей этой истории Эдика. О том, что мы с ним дружны, в Москве не знают только идиоты, а у нас идиотами и дел то никаких не намечается.

Так что полковник наверняка сидит, кусает локти и думает, как бы теперь половчее к небоскрёбам подобраться. Хотя лично я крупно сомневаюсь, что у него это получится.

Иван Максимович Еремеев был либо параноик, либо перестраховщик, что от паранойи ускакало не сильно далеко. Такого количества идолов и оберегов, какое он умудрился собрать у себя в офисе, хватит не то, чтобы Эдика остановить, а изрядно напугать целую армию.

А Эдик в одиночку даже на батальон не тянул. Эдик это просто Эдик. Если честно, мне очень трудно подобрать слово, которым можно охарактеризовать его сущность. В дешёвых фантастических романах таких обязательно рисуют падшими богами… Но мы же не прыщавые подростки, мы всё прекрасно понимаем. Ну какой из Эдика бог?

Нет, так-то сюжет красивый и наверняка пользующийся популярностью. Ну знаете, жил был бог, всё у него было хорошо, а потом хлоп и вдруг он перестал быть богом. И решил он продолжить жить среди людей, чтобы каждый день вспоминать о своём божественном начале.

Мне кажется, что подобная фантазия может прийти в голову только малолетке без малейшего жизненного опыта. Падший бог решил спокойно жить среди людей? Тихо и спокойно? Вы ещё скажите, что он дачу заведёт и примется капусту выращивать. Ему что, крылья отрезали и амбиции удалили?

Любой свергнутый с вершины бог немедленно начнёт выпрыгивать из штанов, чтобы вернуть былое могущество. И если не сможет, то уйдёт в туман и никогда больше не напомнит о своём существовании. Это аксиома, не требующая большого количества доказательств.

Никто и никогда, потеряв власть и могущество, не мог продолжить жить спокойно, даже не вспоминая об утрате. Это противоречит логике и элементарному здравому смыслу.

Либо кто-то рвётся к вершине и старается усидеть на ней всю оставшуюся жизнь, либо всячески старается свернуть ещё на пути к ней. Амбиций у моего друга хватает, это я вам точно говорю, а вот излишней божественности я не видел.

А вот кто он такой, я не знаю. Несомненно сильный, не физически, а ментально. Знаком с магией. Живёт давно, даже, наверное, очень давно. Не гном, не эльф и уж наверняка не ангел… Короче, кто-то! И лезть в эту тайну глубже мне почему-то совсем неинтересно.

Так что я просто пришёл домой, снял ненавистный костюм и тут же полез в душ, надеясь на сытный обед и хотя бы несколько часов абсолютного покоя.

Но нет! Рад бы отдохнуть, но грехи не пускают.

— Андрей, ты точно адекватный? — сел, наконец, на стул Эдик и внимательно оглядел моё лицо. — Зачем ты выключил телефон? Неужели ты не подумал, что я волнуюсь и жду результатов встречи?

— Подумал, — кивнул я, всё-таки не сдерживаясь и расплываясь в широченнейшей улыбке. — Именно поэтому и выключил телефон. Ты же не подумал, в какую именно клоаку меня заслал? Или ты искренне надеялся, что меня там разорвут на части и ты больше обо мне никогда не услышишь?

Судя по всему, такой отповеди Эдик не ожидал. Его глаза сузились, превратившись в щёлочки бойниц для стрельбы одиночными, а затем он подался ко мне всем телом и буквально потребовал.

— Рассказывай!

— Ну а что собственно рассказывать? — начал было я, но по напряженному взгляду полковника понял, что он и впрямь не в курсе произошедшего. Моё повествование уложилось минут в пятнадцать и всё это время Эдик молчал, никак не комментируя услышанное.

— Всё? — спросил он у меня, когда я сказал, что отправился домой с ВДНХ.

— Ну да, всё, — кивнул я, не понимая, что ещё он хочет от меня услышать.

— Ну, Ваня, ну ты даёшь, — восхищённо протянул Эдик. — Это ж надо, даже после смерти всех наколоть умудрился. Я-то искренне думал, что придёт буквально два три персонажа. Тогда всё просто. Ищи кому выгодно и кому выгодно прямо сейчас. А он то целый спектакль устроил!

— Ты так говоришь, как будто он сам срежиссировал свою смерть, — отхлебнул я из чашки. — Зачем ему это надо? Или он с того света понаблюдать решил, какой срач из-за его денег поднимется?

— Да не в деньгах дело, — досадливо поморщился полковник. — Ты ж сам видел, что в офисе творится. Я туда даже подняться не могу, чтобы на месте оглядеться, да хотя бы элементарное понять. Сам он умер или помог ему кто? Я, например, поначалу был просто уверен, что его отравили. С его то возможностями можно было спокойно выторговать себе если не вечную, то очень долгую жизнь. Не хочешь с вурдалаками на бессмертие договариваться, найди компромисс с ведьмами. Элементарно, старческие болячки вылечить и спокойно ещё лет пятнадцать ни о чем не задумываться. Так, ладно, где мой кофе?

— Турка там, кофе и сахар сам найдёшь, — махнул я рукой в сторону шкафчика. — Ты сегодня наказан, так что изволь сам за собой поухаживать.

— Если рассчитываешь на извинения, то не надейся! — фыркнул Эдик. — И гони сюда банковские карты Еремеева. — А то на вас с Мироном положиться нельзя. Сначала вы ими обед оплатите, а потом и встречу выпускников организовать захотите.

— Сам дурак, — обиделся я. — Это ж чужие деньги. Сроду в чужой карман не залезал.

— А вот тут извини, ляпнул, не подумав! — тут же сдал назад Эдик. — Но карточки и правда отдай. Я их Жану отвезу. Парень истерить понемногу начинает. Требует, чтобы его немедленно выписали, несмотря на все мольбы врачей. Мне кажется, что он и впрямь решил, будто бы мы его ободрать как липку решили, пока он в госпитале загорает.

— Иностранец, что с него взять, — пожал я плечами. — Папка с документами в прихожей, там и документы на офис, фирму и квартиру где-то в районе Красной Пресни. Я особо не вчитывался, но Алексеев сказал, что это всё уже находится в собственности у Жана. Так что пусть успокоится и перестанет верить во глупые сказки.

— Самое главное сейчас — найти перо, — как будто бы и не услышал меня Эдик. — Я не понимаю, куда оно могло исчезнуть.

— А мне кажется, что Еремеев его просто спрятал, — пожал я плечами. — Ты же не думаешь, что он просто так включил требование о нем в своё завещание. Вполне в его духе, судя по всему. Так сказать, предсмертная шутка.

— А смысл? — вскинулся Эдик. — Извини, но я как-то слабо верю в то, что он решил просто посмеяться после смерти. Тем