Книга Печать мастера. Том 2 - Тайга Ри
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
3. И, если вдруг ссылка утонула в ленте — появились два новых рисунка по Мастеру. Кольцо-с-желтым-камнем и… Ней. Посмотреть можно тут https://author.today/u/anastasia_rieinhard1/arts
Всех обнимаю, ваша Тайга
День спустя
Ранний вечер
Пустыня, торговая тропа на Окраине земель Фу
Благословенный оазис, дарующий жизнь, свет и воду. И — тепло.
Костер горел ярко. Дрова потрескивали. Песчаная змея, пойманная по дороге одним из сопровождающих — пустынников, шкворчала на шпажке. Коста поджал ноги — в животе заурчало от голода — они ехали почти весь день без остановок, чтобы успеть заночевать в оазисе.
«Здесь пройдет буря» — сказал один из местных, хотя горизонт был чист и ясен. «Нужно успеть уйти».
Коста перевернулся на подстилке, подставляя другой бок к теплу костра, и немного застонал, пытаясь найти положение, когда не болит задница. Ход мохнатых двугорбых лошадок был плавен и тих, но он никогда не проводил столько времени в седле.
Холодало, и так быстро, что Коста с наслаждением втягивал носом приносящий облегчение ледяной воздух, так напоминающий северный.
— Уже скоро будет готово, господин, — успокоил его слуга — охранник клана, неправильно поняв. Но Коста кивнул — благодарно, в который раз за день убедившись в правильности слов господина Фу, сказанных перед отъездом: «Сейчас ты не проживешь один в пустыне и дня».
Не проживешь. Не найдешь еды. Не поймаешь змею. Не найдешь оазис, а если найдешь, то не сразу поймешь, как добывать и процеживать воду, как миновать зыбучие пески, которые так похожи на обычные барханы и что миражи манят также, как картины…
Господин Фу оказался прав.
* * *
Глава вызвал его в кабинет этим утром. И задал всего два вопроса, на которые можно было ответить только «да» или «нет».
«Ты хочешь остаться в клане и стать Наследником рода Фу?»
Конечно, он сказал — да. Он же не дурак.
Он представлял примерную стоимость эликсиров, которые на него потратили, ингредиентов для их создания, стоимость одежды, которая сейчас на нем надета и ткани, из которых эта одежда пошита.
Фу не выглядели глупыми и не выглядели идиотами, чтобы просто так что-то на него тратить. Раз тратят, значит, планируют что-то получить. Раз планируют что-то получить — он должен остаться в клане.
И он ответил — «да, сир», «конечно, сир».
Глава Фу кивнул и попросил повторить тоже самое с подтверждением силы, «чтобы он был уверен».
Но… псаков шарик не зажегся.
Над ладонью ничего не вспыхнуло, в подтверждение его слов. Ничего.
– Ты не хочешь оставаться в клане' — констатировал Глава очевидное. — Тогда чего ты хочешь? Ты полноправный член рода — не слуга, не вассал и не раб. И сам можешь решать свою судьбу. Хочешь — останешься в клане и будешь полезен — учиться и служить. Но твое право — выбрать другой путь. Мне не нужны те, кто предан клану из-под плетений. За мной долг жизни, — белое облачко силы окутало пальцы господина Фу и истаяло воздухе. — Поэтому, я готов принять любое твое решение.
Сначала Коста не поверил. И долго молчал.
«Я готов отпустить тебя и принять другое решение».
И только после того как Господин поклялся ещё раз — сила снова вспыхнула подтверждая слова — сказал, что хочет уехать на Юг. Он знает — и мастер Хо переписывался с несколькими южными мастерами — там есть лавки, ему найдется работа. Он будет делать то, что умеет и привык.
Он знает, что в Да-ари есть мастера, а значит, всегда найдется для него работа.
Про то, что будет учиться и следующей зимой снова попробует сдать на младшего писаря, Коста не обмолвился.
«Да будет так», — это все, что сказал господин Фу.
'Ты свободен в своих решениях. Охрана доведет тебя до границы и расскажет, как выжить в пустыне. Пропускной свиток — будет. И я дам рекомендательное письмо к Мастеру.
Ты — свободен'.
* * *
Коста не поверил.
Ни тогда, когда утром его наконец выпустили из кабинета. Он всё время ждал, что его снова вызовут и господин-в-кресле отменит решение. Не поверил, когда получил свитки в руки, заверенные печатью рода Фу.
Не поверил и тогда, когда вьючили мохнатых белоснежных двугорбых южных лошадок вещами и провизией.
Не поверил и тогда, когда он и выделенная ему двойка охранников сопровождения покинула ворота поместья, доехала до лагеря пустынников, где к ним присоединились проводник и следопыт из «местных», и они впятером двинулись по пескам.
Не поверил за весь день пути.
Он поверил только сейчас.
Когда жевал обжигающе горячий, истекающий соком кусок змеи на шпажке. Слушая тихие разговоры слуг о завтрашней погоде.
Поверил в то, что наконец свободен. Поверил, что нужно просто подождать несколько зим — и сила стабилизируется и потихоньку доползет до третьего круга.
Поверил, что он свободен от Севера. Свободен от Арров. И свободен от Фу. А от воспоминаний… он как-нибудь освободиться сам.
* * *
В том, что господин Фу сказал правду, Коста убедился сам. Карты, которые он заучил, оказались почти бесполезны.
Пустыня — белая на первый взгляд, была полна красок и жизни. Золото барханов от снежного до бледно-розового, и серого, там где лежала растрескавшаяся земля высохших соленых озер, блестящих тонкими иглами кристаллов соли, которые запросто пробивали насквозь толстую кожу сапог.
Змеи, скорпионы, мохноухие лисички, притаившиеся в тени скал, кружащие в небе птицы, высматривающие добычу. Огромные шары перекати-травы с шипастыми колючками, длиной в его ладонь, которые перекатывались с одного края пустыни до другого, шары, высотой с его лошадку.
В пустыне не было дорог, не было направлений, не было ориентиров, не было границ, и потому Коста вообще не понимал, как местные проводники-пустынники — один спереди, и другой — в конце их маленького отряда, точно знают, куда прокладывать путь в бескрайних песках.
— У них карта тут, — постучал по виску один из слуг Фу, когда догнал его и пристроился рядом. — Все источники жизни — воды, все тропы, все блуждающие пески, поля черных скал, озерные топи — все держат здесь. Разбуди любого из них ночью, и он с закрытыми глазами скажет, куда идти.
Коста больше слушал и меньше говорил. Тряпка на лице, защищавшая от песка, ветра и обжигающих лучей светила, мешала дышать.
Слуги называли пустынников — «туземцами, местными и народом покрывала», потому что лица их были полностью скрыты покрывалами — только раскосые темные глаза блестели в щелях тряпок, да дубленая до черноты кожа, и косы — длинные, серые от песка и пыли, украшенные лентами и бубенчиками.
С самого начала времен — Исхода, народ покрывала и Высшие жили бок о бок, делили одни пески и одни переходы, и водоносные жилы — на всех. Иначе в пустыне не выжить.
Коста исподволь, чтобы не показывать внимание, изучал стать местных, походку, реакции, разворот плеч, разрез глаз, умение управляться с мохногорбыми лошадками и править упряжь. И пришел к выводу, что больше всего пустынники напоминают ему северных горцев, местных проводников, услугами которыми они так часто пользовались с мастером Хо. Тот же народ, только у местных темнее кожа. Пустынные аларийцы. Те же косы, те же бубенчики, похожие повадки.
Пара сопровождающих рода Фу относились к местным с трудно определимой смесью презрения и уважения. Может потому что они не носили клановых печатей? Вместо них — Коста видел, когда порыв ветра взметнул покрывало — каждый пустынник носил вплетенный в косу круглый жетон со знаком рода Фу.
— Они тоже слуги рода Фу?
Охранник помедлил с ответом, разглядывая спину ехавшего в паре шагов впереди проводника — тот явно мог слышать их разговор.
— Скорее — слуги пустыни. Они ставят шатры и стоянки на нашей земле — и пока они здесь, они служат клану из поколения в поколение.
Спина пустынника также невозмутимо покачивалась на лошади впереди.
— Пока они живут здесь — пользуются водой и землей, они — проводники. В пустыне без них не пройти. Разве отличается этот бархан от этого? Или от того? Разве можно понять, куда идти? — взмахнул слуга в сторону песчаных гор.
— Отличаются, — Коста прищурился, оценивая взглядом художника. — Тот бархан похож на ребристый гребень, и в цвете больше белого. — Второй
