Книга Становление - Леон

в себе. Конечно на их тела переизбыток энергии оказывал весьма разрушительное влияние — попросту сжигая их изнутри заживо, но для ритуала их тел хватит с лихвой.

Боль хоть и затуманивала разум лучниц, но их телам это абсолютно не мешало обрабатывать неживого. В первую очередь требовалось оторвать конечности — они больше не нужны. Следом плоть. Органы. Кожа на голове. Глаза. Рёбра. Тазобедренная кость, и пять нижних позвонков. Мозг может пригодиться — его нужно оставить. Лучницы не в состоянии убрать остатки плоти руками и приходиться задействовать их рты — языки и зубы справляются с этой задачей куда эффективнее, несмотря на постоянные крики. В финале физической обработки остался лишь голый череп, мозг и частично позвоночник.

Магическая обработка не отставала — в процессе были безжалостно оборванны все лишние плетения, отвечающие за уже отсутствующие органы, или не несущих пользы для дальнейшей роли неживого. Также центральное плетение ввиду почти полной его бессмысленности было полностью перестроено. Энергии затраченной на новое было в разы больше — тела мужчин почти полностью ссохлись, а сами светлые, хоть и оставались живы, давно потеряли сознание, когда физическая оболочка неживого начала переполняться.

Из ритуала было больше не выжать — материал был недостаточно силён, и дальнейшее воздействие могло его попросту уничтожить. Вот только потенциала в живых оставалось ещё не мало и позволить этой энергии уйти в никуда было-бы слишком расточительно. Для продолжения ритуала нужно было улучшить обрабатываемый материал, но использовать для этого что попало было-бы плохой идеей — требовалось что-то действительно мощное. Решение нашлось быстро — цеп, оружие одного из живых, вполне подходил для этой роли. Пусть цеп сам по себе и не был сильным артефактом, но он обладал огромным потенциалом, что и делало его использование вполне очевидном решением.

Несколько неживых переносят цеп в центр кургана. Так-же как и у обрабатываемого неживого форму цепа надо изменить — грузы и рукоятку убрать они лишние, а цепи соединить между собой. Вот только лучницы на такое не способны — их тела слишком слабы для воздействия на метал. Приходится затрачивать часть энергии для обработки. Скапливание её в телах лучниц и разовое высвобождение позволяло им воздействовать на цеп, хоть и своеобразными рывками. Конечно тела лучниц не могли долго выдерживать подобного обрушения, но ритуал уже подходил к концу и это уже было неважно.

Важным оказался другой неучтённый факт — цеп был артефактом света и как только был пропущен через позвоночник и сплавлен с мозгом, то сразу-же вступил в конфликт с наполнявшей неживого некроэнергией. Та хоть и была частично преобразованна телами светлых, но по-прежнему оставалась энергией Смерти. Можно было влить достаточное её количество в цепь, преобразовывая ту, и свести конфликт на нет, но это наверняка полностью бы уничтожило возможный потенциал артефакта, что было-бы плохим исходом. Конфликт сил тем временем набирал обороты и было необходимо принять подходящее решение, но вопрос какое оставался открытым.

Жизни! Именно такое решение было самым подходящим — энергия жизни очень близка со Светом, со Смертью же Жизнь вообще является частью одного целого. Требовалось напитать артефакт жизнью светлых напрямую, и использовать для этого только мужчин — лучницы были нужны чтобы завершить ритуал. Однако подобное разрушение устоявшийся схемы дестабилизирует алтарь, и чтобы успеть до его полного разрушения придётся действовать быстро.

Все четыре жизни были оборванны мгновенно, и этого оказалось более чем достаточно — связующее звено Жизни стабилизировало энергии практически моментально. Смерть, Жизнь и Свет создавали невероятную картину вместе — Смерть была холстом, пустым и незапятнанным. Абсолютным во всём. Свет был кистью, простой и удобной. Идеальной. Жизнь же была красками, цветными и звучными. Всеми разом. Постепенно вырисовывающийся картиной был артефакт.

Когда доносились штрихи раздались два тихих голоса:

— Зачем ты это делаешь?

— Мы уже сполна расплатились за совершённое Стражем.

— Пожалуйста, отпусти нас.

— Хотя бы убей, прошу.

Работу над артефактом я заканчивал лично, поэтому лучницы успели очухаться и прийти в себя.

Я. Я сам. Я закончил. Я Леон. Личность. Существую.

— А-а-а-а-а-а-а…

Я кричал чтобы доказать себе что существую, что я личность. Мысли путались. Отчаяние и безразличие разрывали мою сущность на части норовя оставить лишь пустоту. Будучи мертвецом я орал не отвлекаясь на вдохи и выдохи. Боюсь даже представить, что в этот момент думали лучницы. Лишь через несколько минут я пришёл в себя настолько, что сумел сделать то, что было необходимо сделать уже очень давно. Я протянул руки в головы девушек. Кажется я никогда не забуду полный ужаса взгляд, которым они сопровождали этот жест, но к счастью сказать они ничего не успели — их смерть была моментальной. Это действие чуть вновь не стоило мне рассудка — на грани я удержался каким-то чудом.

Мне-бы пол часика спокойной жизни и я бы вправил мозги на место, однако у реальности были на меня другие планы — алтарь и так был нестабилен ранее, а теперь, после смерти лучниц, у него исчез последний намёк на баланс. Случившийся выброс был вполне очевидным, вот только я его с его с чистой совестью прошляпил, что в моём состоянии неудивительно. Вырвавшаяся некроэнергия естественно устремилась в сторону объекта который мог бы её впитать. Точнее двух объектов — артефакта которым стал Официант и меня.

Проходящая сквозь меня сила Смерти была холодной и обжигающей, но при этом невероятно родной. Ощущения будто ругаешься с матерью из-за того что она слишком задержалась — страх потери, облегчение, радость, злость, желание доказать что-то чего ты и сам не понимаешь. Это невозможно описать словами. Помимо ощущений эта энергия подарила мне ещё кое-что — от отчаяния и безразличия не осталось и следа, волна некроэнергии их попросту смыла.

Вопреки надеждам легче мне от этого не стало — вряд ли кому-то полегчает если его мозги будут также гонять по разным состояниям. Впечатление было будто я под наркотой или транквилизаторами — мысли не то чтобы путались, скорее…виляли что ли? Уж не знаю как сказать лучше — наркотики я ни разу не пробовал.

— Пьеса окончена. Это финал, господа.

Помотав головой чтобы сбросить паутину вялых мыслей, я обнаружил себя сидящим на заднице и откинувшимся на кучу трупов — убивая близняшек, я похоже инстинктивно впитал их энергию став материальным, из-за чего и хряпнулся на землю. Окружающая обстановка была удручающей — от магической сферы в центре кургана не осталась и следа, впрочем как и от магии самого кургана — энергии в упокоенных не осталось. Конечно вокруг было кладбище, что