Книга Безмолвная - Алёна Нова

тихо рассмеялся, но стало не до шуток, когда Рыси пришлось заняться моими брюками. Его пальцы задрожали, как мои руки недавно, но пуговичку он нашёл моментально, едва коснувшись живота, и я знала, что он сделал это намеренно.

«Штрафной», ─ напомнила ему, и тот фыркнул.

─ Всё-то ты заметишь, ─ пробормотал он, помогая избавиться от остатков костюма. ─ Только у меня осталась лишь одна, интересующая тебя деталь, кроме носков и ботинок, но так и быть — их я сниму сам. Валяй, мышонок.

И вот так, стоя в одних трусиках, с неустанно колотящимся сердцем, я потянулась к последней части гардероба оборотня, а когда сняла с него бельё, оказалась на грани обморока, не зная, что будет дальше. Он не торопился закончить со мной. Сперва снял всё остальное, как и обещал, погрузив меня в тревожное ожидание, и только потом коснулся моих бёдер, медленно спуская кружево, а меня заставляя дышать через раз.

«И?» ─ спросила я, скинув туфли и сразу став ниже на несколько сантиметров.

─ А дальше, ─ явно сглотнул он, ─ будем трогать друга где и как нам хочется. Начнёшь?

Кажется, у меня вспотели ладони, но это не стоило внимания. А вот то, что действительно его заслуживало, так это тело на расстоянии вытянутой руки. Я ощущала исходящий от него жар, и пальцы примагнитило к каменным мышцам его живота, но вместо них я случайно наткнулась на тугую, твёрдую плоть, скользнувшую прямиком в ладонь. И это ни капли не отрезвило.

─ Яйца священного дракена… ─ выпалил Рысь, и я не сдержала нервного смешка, хотя смех — это последнее, что было уместно в этой ситуации.

Как бы повела себя на моём месте нормальная скромная девица, которой должны быть отвратительны любые мужские прикосновения после всего, что она пережила? Видимо, просто обязана была впасть в истерику, однако проблема со мной оказалась в том, что ни оборотень, ни Высший не вызывали во мне отвращения, и сейчас, едва сжимая в пальцах эту пульсирующую твёрдость, я ловила такой мощный поток возбуждения и любопытства, какое просто не имело права на существование. Но оно горело во мне слишком ярко, чтобы отказаться от всего происходящего безумия.

─ Мышка, не смей останавливаться, ─ прохрипел Рысь, как только я сжала его чуть сильнее.

Я исполнила просьбу, сама испытывая нужду дать ему это, и оборотень нетерпеливо прорычал, а после вторгся в моё личное пространство, соприкасаясь со мной своим телом.

─ Раздвинь ноги, ─ послышалось сквозь гул крови в ушах, и я горячо выдохнула от внезапной близости, но сделала то, что он велел.

В тот же миг его пальцы накрыли средоточие моей женственности, безошибочно находя сокровенный кусочек плоти, сладко дёргающий при каждом к нему умелом прикосновении, и меня насквозь пронзили тысячи мелких, колких разрядов.

─ Не отпускай меня, ─ кажется, едва сдерживаясь, сказал он, и захватил губами сосок.

Моя ладонь стиснула его каменное возбуждение, а после с глухим рыком Рысь начал опускаться жадными, влажными поцелуями вниз по моему подрагивающему животу и едва достиг бёдер, мне не удалось скрыть свою реакцию. Язык бережно коснулся старых шрамов, я задрожала, попытавшись избежать этой ласки, но руки оборотня пригвоздили к месту.

─ Я заставлю тебя забыть об этом, Лея. Заставлю… ─ пообещал оборотень, почти урча, и в следующий миг я на самом деле забыла о боли прошлого.

10

Рысь

Её страх оказался сладким на вкус.

Никогда не думал, что мне понравится аромат чужого ужаса, но Лея была одним аппетитным кусочком, который хотелось пробовать и пробовать, медленно растягивая удовольствия, даже если тело разрывало от жажды слопать её в один присест…

Рай остался в зале — успокаиваться и пить свои волшебные пилюли, и я не собирался дразнить его своим внезапным возбуждением, точно как и не собирался преследовать мышонка по коридорам, вот только её близость с этим щеглом сделала своё грязное дело. Зверь взревновал.

Я же оказался не готов видеть Лею рядом с кем-то — хватило того ублюдка в её старом доме, но от него я хотя бы избавился. А этот парень явно вызывал у малышки только позитивные эмоции, и я попросту не мог его прибить, вынужденный, как идиот пялиться на их сладкие обнимашки.

«Это был ещё один твой поклонник?» ─ спросил, как будто собирался сам им стать.

Какого хрена со мной творилось?

Зачем я вообще пошёл за ней, да ещё и с этой дурацкой претензией?

Я не имел никаких прав на эти удушающие, выламывающие кости чувства к девчонке, к тому же видел, как Райдена опять прижало, едва он понял, что мышка общается не только с нами двумя…

Но стоило нам с ней остаться наедине, в кромешной тьме раздевалки, я понял, что не окажись меня рядом, всё могло закончиться бы гораздо хуже, и Лею бы сожрали демоны прошлого. А там явно был целый груз, тянущий на дно, и я знал, как критично это может быть. Не знаю, почему я рассказал ей о собственном тёмном пятне, по сей день не дающем дышать полной грудью, только слова сами слетели с непослушных губ, и тот болезненный эпизод из детства словно перестал иметь такое большое значение рядом с ней.

И предложив помощь, я вовсе не преследовал иные цели. Нет… Так я, по крайне мере, себя успокаивал ровно до тех пор, пока Лея не позволила мне снять с себя первую вещь, дав увидеть одно из самых прекрасных зрелищ и почувствовать себя единственным для неё. А потом уже не смог остановиться, и даже если бы она начала протестовать, не сумел бы справиться с ядовитой, порочной жаждой ей обладать прямо в тот конкретный миг.

Когда она осталась передо мной обнажённой, с вызывающе ухмыльнувшейся ящерицей Рая на груди с призывно торчащими сосками, зверь впал в неистовство. Она коснулась меня, и это было так идеально, так правильно, что мозг перестал работать, оставляя мне лишь первобытные инстинкты, требующие немедленно взять то, что само уже трепещет в руках, сгорая от ответного желания, наполнившего тёмную комнату.

«Она наша! ─ увещевало моё пробудившееся начало. ─ Чего ты ждёшь? Просто дай ей твоё семя, и больше никто не вздумает претендовать!»

Наша…

Как же это, оказывается, больно… Я обязан рассказать Райдену о ней! Обязан и одновременно хочу, чтобы он как можно дальше не знал, а ещё лучше, если никогда не узнает, но это невозможно. Моя