Книга Солнцеравная - Анита Амирезвани

хочу услышать вас.

— Все понятно, — сбавив тон, отвечал Шокролло.

— Прекрасно. Завтра я ожидаю полного отчета от казначейства, даже если на его подготовку уйдет вся ночь. Что до остальных, то скоро вы увидите собственными глазами, что Исмаил получит одобрение. Итак, сейчас я спрашиваю вас: обещаете ли вы снова сделать эту страну цельной, поддержав Исмаила? Хочу слышать ответ каждого.

Сторонники Исмаила откликнулись немедля.

— Алла! Алла! Алла! — выкрикивали они, словно верные воины на марше; даже остаджлу добавили свои голоса к нашему единству.

К этому времени я уже был за занавесом, где сидела Пери, и, когда она услышала, как кричат мужчины, она и сама ликующе вскочила на ноги, словно только что собрала армию. Султан Шамхал встал и провозгласил собрание оконченным. Салман и Маджид принялись договариваться о чем-то, изумленные, словно на их глазах неизвестный игрок в чоуган забил решающий мяч. Сомнений не оставалось: Пери наделена фарром — царственным сиянием столь непреодолимым, что и мужи откликались на него, словно подсолнухи, поворачивающиеся за солнцем.

Несколькими днями позже Пери получила письмо от Исмаила, дающего ей всю власть над дворцом, какую она сочтет нужным в его отсутствие. Он благодарил ее за все усилия и добавлял, что не дождется дня, когда увидит ее своими глазами, «жену истинной сефевидской крови, сестру по оружию, яростную защитницу нашей семьи и нашего венца». Награда, которую он жаждет ей вручить, ожидает ее после его возвращения.

Пери читала мне письмо, и глаза ее светились надеждой.

Глава 3

МУЖ СПРАВЕДЛИВЫЙ

После того как Заххак стал царем, дьявол назначил себя его кухарем и продолжал приучать его к вкусу крови. В первый день он приготовил жареных куропаток, на второй — кебаб из ягненка, на третий затушил телятину в вине. Заххак был удивлен и польщен, ибо люди тогда не ели мяса, и он радостно погрузил язык свой в кровь и плоть. Когда Заххак спросил, чего он желает в награду за свою превосходную кухню, дьявол отвечал: «Лишь одну честь, о повелитель вселенной, — хочу поцеловать царские плечи».

Заххак подумал, что это малая милость, и позволил дьяволу. С охотой подставил он свои плечи и разрешил дьяволу прижать черные губы к каждому плечу.

На следующее утро Заххак проснулся от шипения, раздававшегося возле его лица. Стянул покрывало с тела и вскрикнул при виде змей, выросших из каждого плеча. В ужасе Заххак схватил нож и срубил одну, потом другую, но пока обезглавленные змеи корчились в смертных муках, новые змеи выросли на его плечах. Они шипели, и кусали друг друга, и грызлись перед его лицом, пока он не почувствовал, что сходит с ума.

Когда вечером неспешно явился дьявол, Заххак взмолился об исцелении. «Другмой, единственный способ обрести покой, — сказал ему дьявол, — это успокоить их пищей. А корм простой: человеческий мозг».

Заххак приказал своим слугам на следующее утро доставить ему двух юношей. Их убили, раскололи черепа и вычерпали мозг, чтоб накормить змей. Потом изуродованные тела отдали семьям для погребения. На следующее утро то же зло повторилось, и на следующее. Каждый день самые разумные и многообещающие юноши вырывались из их семей и приносились в жертву трону. Мало-помалу были истреблены лучшие умы страны, а зло порождало новое зло.

В самом начале лета Исмаил наконец объявился на подступах к Казвину. Разбив стоянку и натянув расшитые пологи, разложив мягкие шелковые ковры, он со своими людьми дожидался, пока звездочеты не сообщат ему о наиболее благоприятном дне для входа в столицу. В тюрьме он годами изучал звезды и не покидал шатра, пока предсказания не стали благоприятными. Пери была довольна, что он проявлял такую осторожность, но я втайне надеялся, что звезды поторопятся.

К тому времени Пери справилась со многим. Убийства в городе прекратились, торговцы открыли базар. Дворец отремонтировали, следы вторжения были почти незаметны. Вельможи усердно трудились на своих постах. Пери продолжала собирать их по утрам, и теперь они беспрекословно подчинялись ей. Шокролло наконец предоставил отчет казначейства и отпустил требуемые для честной работы суммы. Оставалось сделать многое, но Пери добилась, чтоб Исмаил не унаследовал хаос.

Пери отправила меня в лагерь своего брата с приветственным письмом и подарком — астролябией тонкой работы, инкрустированной серебром. Жарким утром я поскакал туда на одном из шахских скакунов, надеясь увидеть будущего шаха, чтоб рассказать потом, как он выглядит, и, может быть, услышать от него доброе слово для Пери. Лагерь был огромен, множество людей привезли туда свои дары, так что было уже поздно, когда астролябию приняли и занесли в списки, и я поехал обратно с пустыми руками.

Пятнадцать дней спустя звездочеты наконец определили, что расположение светил благоприятно, и Исмаил назначил на следующее утро отбытие в Казвин. У нас появилось множество забот. Я собрался к Пери после полуденной трапезы, чтоб помочь расписать план его встречи, и был удивлен, когда меня провели в одну из ее собственных комнат рядом со спальней.

Я ожидал чего-то похожего на ее строгие приемные и рабочие залы, но тут были ковры цвета персика, огромные бархатные подушки, а вся стена была расписана фреской, где легендарная Ширин купается в реке и высокие груди ее словно гранаты; Ширин входила в воду так томно, что мне казалось, она зовет меня на свои белоснежные бедра, и я отвернулся в смятении.

Раздался смех Пери — громкий, искренний и такой редкий, что казался незнакомым. Она крикнула:

— Иди сюда, Джавахир! Мне нужна твоя помощь в важном государственном деле.

Они с Марьям сидели на одной подушке, а любимая придворная Пери, Азар-хатун, рылась в сундуке.

Азар вытащила из сундука ярко-алое платье и подняла его, чтоб нам было видно, а ее прелестное лицо замерло от удовольствия.

— Одно из моих любимых, — сказала Пери, дотрагиваясь до плотного шелка.

На нем был выткан молодой вельможа в цветущем саду: на его руке сидел сокол. Перья сокола повторяли в рисунке складки тюрбана юноши, создавая чудесное единство между птицей