Книга Пётр Машеров. Беларусь - его песня и слава - Владимир Павлович Величко

разговору. Кто из них прав? С точки зрения вчерашнего дня прав ми­нистр. Старая средняя школа сформировалась как подготовительный факультет для поступления в вузы. Еще в 1960-е годы ее заканчивал до 18 лет примерно один из 20 юношей и девушек. Это уже был отбор. К тому же из этих «избранников» примерно только каждый пятый поступал в вуз — действительно, элита! А что будет, когда среднее образование станет получать каждый? Вузы не смогут всех принять. Значит, производство! А что там делать выпускнику средней школы, если он не знает о нем ровным счетом ничего?

Кроме того, правомерно поставить вопрос и в такой плоскости: почему дорога в вузы должна лежать только через среднюю школу, а не через систему «школа — производство»? Разве тем, кто действительно стремится к получению высшего образования, работа на заводе, в колхозе, совхозе мешает развить знания, полученные в школе, найти свое настоящее призвание, обрести опыт? Напротив, по своему личному рабфаковскому опыту в Витебске и на примерах многих своих сверстников и знакомых, прошедших до вузов хорошую трудовую закалку, Машеров знал, что у такого подхода к учебе много преимуществ, у студентов с «трудовой закалкой» отношение к учебе (а значит, и к сво­ей будущей специальности), более серьезное, нередко выстраданное и осознанно ответственное. Стало быть, есть резон стимулировать приток в высшие учебные заведения молодых производственников, а их — го­товить в стенах средней школы.

По свидетельству белорусского историка профессора Савелия Пав­лова, к вечеру в кабинете Машерова еще раз зазвонила «кремлевка». На проводе был П. Н. Демичев — кандидат в члены Политбюро, секретарь ЦК КПСС, ведавший вопросами образования, культуры.

— Ну и мастер ты, Петр, на всякие эксперименты,— начал он фа­мильярно. Тем не менее Петр Миронович почувствовал, что Прокофьев уже настучал и в ЦК

— Не эксперимент это, Петр Нилович! Решение, твердое реше­ние! — ответил Машеров.— Будем реформировать школу. Жизнь застав­ляет.

— А мы тут, ты полагаешь, жизни не знаем? — в голосе Демичева чувствовалось раздражение.— Не в этом дело, Петро. Среднюю обя­заловку только начинаем. Неизвестно, что как получится. А ты сразу реформу.

— Без реформы ничего не получится! — настаивал на своем Ма­шеров.

— В таком случае лучше ее начать в столице — Москве! — вдруг развернул разговор Демичев.— У нас тут больше возможностей. Наука, педагогическая академия.

— Будем очень признательны, Петр Нилович, если столица поддер­жит нас,— ответил Машеров и по тихому сопению в трубке понял, что Демичев сдался.

Со странной идеей носился А. Кузьмин — секретарь ЦК, непосредственно отвечавший за школьные дела.

— Все говорят: труд, труд... — горячился он.— А учеба сама по себе разве не труд? Труд и очень тяжелый...

— Для отличника — да! — посмеивался Петр Миронович. — Ну а двоечники, троечники не очень утруждают себя трудом.

Кузьмин не улавливал глубоко скрытой иронии, настаивал на своем. Тогда Петр Миронович сердился:

- Баклуши бить — тоже труд! Но где тут связь с производительным трудом? Негоже мне, Александр Трифонович, напоминать вам Маркса, но именно он полагал, что при разумном общественном строе каждый ребенок с десятилетнего возраста должен стать хорошим работником... А мы с вами речь ведем о ребятах 14—17 лет. Они кипят энергией, им силы некуда девать... — Машеров перевел разговор в иную плоскость: — Хватит, Александр Трифонович, заниматься дефинициями. Возьмись-ка ты за такое дело: во все средние школы надо послать бригады — прове­дем инвентаризацию наличной учебной базы да начнем разрабатывать стратегию ее укрепления.

У Машерова было правило: «Узнал сам — научи других». Для этого был выработан простой и эффективный механизм — республиканские семинары. Очередной из них, как и следовало ожидать, посвятили со­циально-культурному развитию села, в котором главенствующая роль отводилась школе. Проводился семинар в Минской области. И вот новый сюрприз: в селе Снов — центре колхоза имени Калинина Не­свижского района — прекрасная четырехэтажная средняя школа на 960 мест, а рядом — учебно-производственный комбинат.

В учебном центре — теплица, столовая, дендрарий, а для отдыха — кафе, клубы по интересам, краеведческий музей, спортивный комплекс с бассейном. Если кто-нибудь до этого опасался, что Машеров своей реформой «заколхозит» молодежь, введет для нее «крепостное право» на профессию, то в Снове все сомнения были сняты. Время показало: из этой школы вышло и после окончания вузов стало агрономами, зоотехниками, инженерами немало выпускников. Среди сновских вос­питанников — два председателя колхоза и директор совхоза, около десятка кандидатов и докторов наук, профессор медицины, заслуженный артист, министр культуры Беларуси, председатель правительства.

После принятого по инициативе Машерова постановления ЦК КПБ и Совета Министров БССР «О мерах по дальнейшему укреплению учеб­но-материальной базы общеобразовательных школ и улучшению тру­дового обучения, воспитания и профориентации учащихся» обучение строилось на конкретном материале и содержало предметные установки. Учебные планы были серьезно скорректированы от архаики в сторону электроники, новых культурных, нравственных ценностей общества. В них вошли новые предметы «Основы информатики и вычислительной техники» (9-10 классы), «Этика и психология семейной жизни» (9-10 классы), «Основы производства. Выбор профессии» (8-9 классы), «Ознакомление с окружающем миром» (1-2 классы).

Формы трудового воспитания и профессионального обучения стали быть довеском к учебному процессу. Они получили статус-кво на основе договоров школ с предприятиями, колхозами. Договор позволял школам перспективно планировать как организацию производительного труда своих воспитанников, так и их трудовую подготовку в целом. А предприятия заранее ориентировались, в каком объеме школьники выпустят продукцию, за которую они получали заработную плату, в какие сроки надо поставить материалы и инструменты или организован необходимое количество рабочих мест, когда будет отгружена гото­вая продукция. Договор повышал взаимную ответственность заказчика (предприятия) и исполнителя (школы).

Вся сложная и многотрудная работа по профориентации молоде­жи была поставлена на прочную государственную основу. В учебных заведениях — это кабинеты профориентации, в городах и районах — комиссии при гор- и райисполкомах, а в масштабах республики — меж­ведомственный совет.

Возглавила его заместитель Председателя Совета Министров БССР Н. Л. Снежкова.

По утверждению Савелия Ефимовича Павлова, даже в хорошем деле есть другая сторона. Не успело всеобщее среднее образование набрать размах, как между школой и вузом, педагогами и родителями появилась брешь — нестыковка интересов! В такой ситуации, естественно, нужен был «козел отпущения». Им оказалась введенная профессионализация.

Она, мол, снизила планку знаний. При этом почему-то не брался в расчет такой аргумент: раньше, до всеобщего среднего, в вузы на одно место претендовали два-три абитуриента, а теперь на престижные спе­циальности — десять, а то и все пятнадцать... Диапазон выбора у вузов невероятно