Книга Казаки-разбойники - Наталья Николаевна Тимошенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Двадцать или около того, – все еще ничего не понимая, ответила Яна.
Папа покачал головой.
– Этого не может быть. Ей сейчас было бы уже больше сорока, не перепутаешь с двадцатилетней.
– Папа, я не понимаю! Кто она? – взмолилась Яна.
– Ее зовут Анна Храмова. Она бесследно исчезла примерно двадцать лет назад.
Максим тогда работал опером в Санкт-Петербурге. Учился на заочном, чтобы стать следователем, был на хорошем счету у начальства. Работы в большом городе было много, тем не менее, памятью он обладал хорошей, в том числе на имена и лица, в делах никогда не путался. Запомнил и это. Анна Храмова, двадцати одного года, уроженка Петербурга, ранним октябрьским утром отправилась гулять с собакой. Собаку она хотела давно, но родители были против. Вот наконец умерла ее прабабка, оставив после себя комнату в коммуналке, куда Анна и съехала, на второй же день притащив домой из приюта огромного черного немецкого дога. За псом ухаживала хорошо, воспитывала, гуляла до занятий в университете и вечером. Соседи по коммуналке сначала отнеслись к новой соседке настороженно, но довольно скоро полюбили ее и отзывались хорошо. Уверяли, что уж где-где, а в квартире у нее врагов не было. Даже собаку ее полюбили, хотя поначалу обходили стороной. Но пес оказался воспитанным и – что удивительно для однажды уже брошенной собаки – с крепкой психикой. Рычал только на алкаша Петровича из третьей комнаты, но даже его никогда не трогал.
И вот утром того дня Анна ушла на прогулку, но к восьми, как обычно, не вернулась. В девять начинались занятия в университете, на которые она также не явилась. Родители забили тревогу вечером того же дня, но в полиции их пинали друг от друга еще два дня, пока наконец не приняли заявление и не передали на отработку Максиму. Он к тому времени уже был женат, Варя ждала первенца, дочь, а потому он мог себе представить, как переживают за ребенка родители, даже если ребенок уже совершеннолетний.
Поисками девушки Максим занялся серьезно. Опросил родственников, знакомых, однокурсников, соседей, но она как сквозь землю провалилась. Ни в каких отелях не регистрировалась, никаких билетов не покупала. В то время такого количества камер на улицах города еще не было, поэтому надежда была лишь на случайных свидетелей. Фотографии Анны висели на каждом столбе, их показывали по телевизору, но не было ни одного звонка. У Максима было лишь два предположения: либо девушка уехала с кем-то на автомобиле, возможно, не по своей воле, либо она мертва и тело не найдено, потому что среди неопознанных трупов ее также не было. Вместе с ней исчезла и собака, но ту, возможно, потом нашли.
– Возможно? – не поняла Яна.
– Спустя примерно месяц в овраге за городом нашли труп немецкого дога. Коллеги крутили пальцем у виска, – папа усмехнулся, – но я заставил эксперта провести тщательный осмотр и сделать вскрытие, чтобы убедиться, что это не просто труп сбитого машиной животного. Экспертиза показала, что пес умер от удара по голове, возможно, камнем, возможно, его просто швырнули на что-то твердое. Но машина его совершенно точно не сбивала.
– А это была та же самая собака?
Папа развел руками.
– Сложно сказать. К тому моменту тело уже начало разлагаться, шерсть кое-где вылезла, поэтому определить, как точно собака выглядела при жизни, было сложно. Кроме того, у нас не было фотографий собаки, Анна не успела их сделать, мобильные телефоны тогда были простые, да и ее телефон исчез вместе с ней. Соседи и друзья не запомнили пса настолько хорошо, чтобы узнать среди очень похожих друг друга немецких догов. Но возраст примерно совпадал, пол тоже, поэтому могла быть и та самая собака. В поиске Анны это, увы, никак не помогло. Я практически не сомневался в том, что она мертва. Но теперь… – Папа снова взглянул на экран монитора.
Зато вот Яна точно знала, что девушка погибла. И, скорее всего, примерно в то же время, как исчезла. Раз водитель описал ее как двадцатилетнюю, значит, она не успела состариться.
– Вы чего там застыли? – голос Элизы заставил обоих вздрогнуть. – Обед разогрет, а я голодна, как волк.
Папа закрыл ноутбук Яны, словно давал понять этим, что не стоит рассказывать Элизе, и оба отправились на кухню. На самом деле Яне страшно хотелось прямо сейчас позвонить Никите, Алексею, Воронову, вообще всем, чтобы рассказать, что она наконец знает, кто их призрак, но она заставила себя на время отвлечься от расследования. Она не видела папу и Элизу две недели, небо на землю не упадет, если посвятит им час своего времени.
За обедом Элиза с энтузиазмом, который не так уж часто прорывался через ее холодный самоконтроль, рассказывала о путешествии. Папа поддакивал, иногда показывал фотографии в телефоне, и Яна, искренне за них радуясь, думать забыла о всех призраках мира.
– А ты когда на море собираешься? – поинтересовалась Элиза, когда рассказ подошел к концу.
Яна насупилась. На море она собиралась вместе с Сашей Сатиновым, но после расставания об этом не могло идти и речи. Даже пока они встречались, Яна не хотела, чтобы он оплачивал ее отпуск.
– Я не еду, мы расстались, – как можно беззаботнее махнула рукой она.
Родители удивленно переглянулись. Но если на папином лице читалось нескрываемое облегчение (как и все ее ухажеры, Саша ему не нравился), то в глазах Элизы она увидела… понимание? Словно та знала что-то такое, что не было известно папе. И Яна догадывалась, что это может быть. Элиза женской своей интуицией прекрасно понимала то, о чем не подозревал папа: в Сашу Яна никогда не была влюблена. И в этот момент Яне показалось, что Элиза знает и о том, кому на самом деле отдано ее сердце.
Закончив с обедом, Яна отправила родителей отдыхать после утомительного перелета, пообещав лично вымыть всю посуду. Но вместо того, чтобы выполнить обещание, плотно закрыла за собой дверь кухни и набрала номер Никиты.
– Я знаю, кто наш призрак! – выпалила Яна, едва тот ответил.
– Вот как? И кто же?
Яна вкратце пересказала все то, что поведал ей папа. Никита долго молчал, раскладывая по полочкам в голове услышанное.
– Интересная картина вырисовывается, – наконец произнес он. – Ты видишь призрак девушки, которую когда-то не нашел твой отец, а также тебе присылают руку убийцы, которого когда-то не нашел мой отец.
– Это все связано, как мы и думали! – едва сдерживая возбуждение, сказала Яна. – Как думаешь, мог убийца Карины иметь отношение к исчезновению и Анны? Ведь она совершенно точно тоже мертва.
– Не знаю, – медленно произнес Никита. – Ведь, если отбросить тот факт, что на связь Анны и убийцы тебе намекают, между ними нет ничего общего. Огромное расстояние в километрах, да и во времени тоже. Карину нашли убитой недалеко отсюда двадцать три года назад, Анна исчезла в Санкт-Петербурге двадцать лет назад.
– Но у нас с тобой тоже разница в расстоянии и во времени, а один дар на двоих мы получили, – напомнила Яна.
– Да, – согласился Никита. – И этими двумя делами занимались наши отцы, также незнакомые друг с другом. Кажется, мы тянем за ниточку одного большого клубка связанных между собой событий.
Возбуждение уступило место испугу. Яна почувствовала, как сердце в груди забилось сильнее, а ладонь с зажатым в ней телефоном взмокла. Никита прав, все эти совпадения гораздо глубже, чем кажутся. Кто-то словно начал вязать единый для них обоих узор задолго до Яниного рождения, задолго до того, как они с Никитой получили свой дар. И разобраться в хитросплетении нитей не только сложно, но и страшно.
– Ты боишься? – догадался Никита.
– Ты чувствуешь это даже через телефон? – не стала отрицать Яна.
– Нет. – Ей показалось, что он улыбнулся. – Просто меня это все пугает.
– И меня.
Она тоже улыбнулась, чувствуя, как в уголках глаз закипают слезы одновременно ужаса и облегчения. Как бы то ни было, а она была рада, что связана именно с Никитой, что им вместе предстоит
