Книга Цветы эмиграции - Нина Алексеевна Ким
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Отрава! Не ешьте отраву, они с ядом!
– С ядом! – подхватили остальные и стали бросать пряники в Розу. – Баптистка отравить нас хотела. Мы жалобу на тебя напишем.
Они кричали и топтали пряники ногами, как будто танцевали танец дикарей.
Роза вырвалась из круга и помчалась домой, бросив портфель на пороге, бросилась ничком на кровать и заплакала. Горестно и безысходно. Как выбраться из пряничного круга, она не знала.
Вечером мать зашла к ней в комнату. Роза неподвижно лежала на кровати в школьной форме.
– Дочь, что случилось? Пряники не понравились?
– Очень понравились, – ответила Роза и отвернулась к стене. Утром она спокойно сказала родителям:
– В школу больше не пойду.
– Как? – вскинулась мать. Отец осадил её взглядом и ответил:
– Поступай как знаешь.
И в это время раздался стук в дверь.
– Опять участковый, – вздохнула мать, накинула серую кацавейку и поднялась со скрипучего стула. Участковый приходил к ним каждый день как на дежурство. Вчера вечером, рассевшись на стуле, кричал на отца:
– Слушай, Ган, в последний раз говорю, чтобы прекратил устраивать сборища дома. В тюрьму загремишь, если не перестанешь вести вредительскую агитацию. Напиши список тех, кто приходит к тебе на собрания. Ваша религия – «опиум», яд для трудового народа. Детей пожалей, в тюрьму за собой потащишь их.
Было жутко. Над семьёй сгущались тучи. Происходило что-то непонятное и страшное. Роза превратилась в тень. Молчала и не ела толком. Вчера опять плакала и не выходила из комнаты. А сегодня не пошла в школу, что-то там произошло.
– Здесь проживает семья Якова Гана?
– Да, – удивилась мать, глядя на незнакомого мужчину.
– Можно войти, разговор долгий? – спросил гость, смотря на них светлыми глазами.
– Конечно, – засуетилась хозяйка и отошла в сторону. Он зашёл в дом, присел к столу рядом с хозяином. Отпив глоток горячего чая, отодвинул чашку в сторону и заговорил. Хозяева смотрели на неожиданного гостя и слушали его. Жена нервно дёргала скатерть, расправила её, потом придвинула вазу с пряниками гостю. Муж поглядывал в окно, сложил руки и крепко переплёл пальцы.
– Я возглавляю немецкую общину в Саратовской области. По радио услышал о вашей семье, которую должны наказать за религиозную пропаганду. Это очень серьёзное обвинение, вас могут привлечь к уголовной ответственности. Яков, расскажите, что произошло на самом деле.
Выслушав рассказ, он помолчал и сказал, что надо уехать отсюда: светит тюремный срок – это будет показательное выступление для немецких общин.
– Мы не можем бросить всё и ехать неизвестно куда.
– А в тюрьму хотите? Надо решаться на переезд быстро, у вас нет времени. Не бойтесь, одни вы не останетесь. Мы все братья во Христе. Поможем подобрать жильё на новом месте, детей в школу устроим. Если вас арестуют, детей поместят в детдом, затравят их, житья им не будет.
Роза ждала ответа отца. Она никогда больше не вернётся в школу. Сжалась в комок, вспомнив вчерашний день, свой день рождения. Лучше утопиться, чем сидеть с ними в одном классе.
Родители молчали. Потом Роза увидела, как отец смотрит на неё и думает.
– Надо ехать, – услышала она его твёрдый голос.
Глава 14. Семья Ган уезжает из Казахстана
Дом купил сосед-кляузник. Он приходил каждый день и поторапливал бывших хозяев. За неделю смогли управиться со всеми делами: отправили контейнер с домашним скарбом, стараясь взять то, что может пригодиться на новом месте. В день отъезда они в последний раз обошли кругом двор, посидели на дорожку и закрыли за собой дверь дома, в котором уже хозяйничал сосед, недовольно поглядывая на них.
– Ну что, в дорогу, – перекрестился отец.
– Да поможет нам Бог, – шепнула мать и тоже перекрестилась. Потом пошли пешком по центральной улице к автобусной остановке. Когда-то по этой улице Роза ходила в гости к подруге, их дом стоял недалеко от остановки. На мгновение ей показалось, что занавеска в окне шевельнулась и подруга смотрит на неё.
На новом месте всё получилось так, как предсказывал гость: их встретили, разместили в небольшом доме. Дети пошли в школу, родители пока нигде не работали, им обещали подыскать работу ближе к весне. Но весной развернулись другие события. Глава немецкой общины сказал, что семью Ган не оставляют в покое, надо принимать другие меры. Роза видела, что отец стал безвольным, как кукла, ничего не соображал, напуганный развернувшимися событиями. Мать лила слёзы, хватала молитвенник и произносила: «Пути господни неисповедимы, надо испытания принимать со смирением». Они смиренно приняли и весть, что надо ехать в Москву за какими-то документами. Когда приехали в Москву всё с тем же бывшим гостем – главой немецкой общины, – их встретили на вокзале неизвестные люди. Наскоро перекусили в кафе и поехали дальше на машине. Роза поняла, что их привезли на Красную площадь, она выглядела как в школьных учебниках. К 12 часам дня на площади туристов становилось всё больше, приходилось проталкиваться локтями, чтобы увидеть смену караула у Мавзолея. «ЛЕНИН» прочитала с волнением Роза, она держалась за мать и изо всех сил пыталась разглядеть хоть что-нибудь впереди. Вальтеру повезло, он сидел у отца на руках и показывал пальцем на часовых с ружьями.
В это время к ним подошли люди, встретившие их утром на вокзале, развернули какой-то плакат и попросили подержать. Отцу всучили один край, матери – другой.
– Не шевелитесь! – закричали им громко те же мужчины. «НАС НЕ ПУСКАЮТ НА РОДИНУ!!!» – прочитала Роза на плакате и от страха зажмурила глаза. Родители держали плакат, думая, что кому-то надо помочь. Чьи-то руки подтолкнули Розу вперёд к отцу, она увидела, что Вальтер уже стоит около матери. Их окружили со всех сторон незнакомые люди, защелкали фотоаппараты, и в воздухе раздались возбуждённые голоса. Плакат исчез так же незаметно, как и появился. Потом Роза видела фотографию в газете, которую принёс им глава немецкой общины: растерянные родители, улыбающийся Вальтер и она с зажмуренными глазами. Опять чьи-то руки вывели их из толпы, провели к машине, усадили и куда-то повезли. Милиционеры всё это время стояли в стороне и не подходили к ним, боясь попасть под прицел фотоаппаратов иностранных туристов.
Машина петляла по длинным улицам, Розу затошнило, она боялась, что сейчас её вырвет прямо в салоне. Но тут автомобиль остановился за воротами огромного особняка. Их привезли на территорию посольства Федеративной Республики Германия как преследуемых беженцев, находящихся в смертельной опасности. «Пути господни неисповедимы», –
