Книга Сестры Гримм - Менна Ван Прааг

Лео

– Псст!

Лео, неловко вытянувшийся на кровати в дортуаре[28], повернулся на бок и посмотрел на соседнюю кровать. В потемках он увидел протянутую ему руку и начал ждать.

– Псст.

– Что? – прошептал Лео.

Мальчик на соседней кровати покрутил рукой, как будто ожидая, что Лео пожмет ее.

– Кристофер Марсден, – прошептал он. – Если хочешь, можешь звать меня Крис.

Лео посмотрел на руку, но не пожал ее.

– Лео Пенри-Джонс.

– Рад познакомиться, – сказал Крис и, убрав руку, сел. Лео сделал то же самое. – Ты новенький, да?

– Да.

– А почему ты так припозднился?

– В каком смысле? – спросил Лео, обняв свои колени.

– Ну, большинство мальчиков начинают учиться здесь, когда им еще нет и шести, верно? Как я.

– Просто моя мама хотела, чтобы я оставался дома, рядом с ней, – сказал Лео. – Отец какое-то время соглашался, но, когда мне исполнилось восемь, настоял, чтобы я отправился сюда.

Кристофер опять скользнул под одеяло и положил голову на подушку.

– Везет же тебе. – Он улыбнулся. – Уверен, что твоя мама ужас как скучает по тебе. А моя даже не заметила, что я уехал из дома.

Лео улыбнулся в ответ.

– Если ты пробыл тут уже три года, она наверняка заметила, что тебя нет дома.

Крис фыркнул, как бы давая понять, что мальчик даже не представляет, насколько он не прав.

– А ты скучаешь по своей маме?

– Я э-э… – Лео не хотел признаваться, как сильно ему ее недостает.

– Ты можешь лечь со мной, – прошептал Кристофер. – Если хочешь.

И Лео понял, что хотя их отделяет метр пола и несколько дюймов матрасов и простыней, Кристофер чувствует его одиночество. Он быстро окинул взглядом остальные двенадцать кроватей в дортуаре и мальчиков, спящих на них, завернувшись в одеяла. Прежде чем испугаться и пойти на попятный, сдернул с себя одеяло и опустил ноги на холодный каменный пол.

Несколько минут спустя Крис уже спал, повернувшись к Лео, щекоча дыханием его ухо. Лео до рассвета смотрел на своего нового друга. И, только когда дортуар осветили первые лучи утреннего солнца, Лео тихонько вернулся на свою кровать.

7 октября – 25 дней…

7.11 пополуночи – Голди

Должна признаться, что втайне слежу за Лео. Нет, я не прослушиваю его телефон, не крадусь за ним, когда он уходит из отеля. Правда, мне все же известно, что он изучает право в Колледже Святого Иоанна, хотя по какой-то причине (скорее всего, дело в его гиперопекающей матери – все указывает именно на это) парень проводит некоторые ночи в отеле рядом с родителями. Должна признаться, что номер-люкс его семьи я убираю более тщательно, чем это необходимо, задерживаясь на его шампуне и рубашках. Мне известно, что в обязанности горничной не входит уход за его гардеробом или вдыхание ароматов его туалетных принадлежностей, но я действую не по обязанности, а от души.

Вчера вечером, смахивая пыль с внутренней части ящика прикроватной тумбочки, я нашла его дневник, но не стала его читать. Пусть я воровка и лгунья, но и у меня есть кое-какие моральные принципы. Даже не открывала его. И не открою, несмотря ни на какое искушение. Ей-богу!

После того как случилось удивительное – я сумела заставить Лео оглянуться, – ничего необычного больше не происходило. Жизнь течет скучно и безопасно, что определенно лучше, чем странно и непредсказуемо, пусть я и не упиваюсь такой безмятежностью. Просто езжу на работу, мою туалеты, грежу о Лео, пылесошу полы, вытираю зеркала, обмахиваю пыль с бронзовых часов, затем возвращаюсь домой, кормлю Тедди, помогаю ему делать уроки, убираю квартиру и ложусь спать. После того как подобным образом проходит несколько дней, я почти забываю о том странном случае. Поэтому так и изумляюсь, когда подобное происходит снова.

Я прохожусь пылесосом по коридорам второго этажа, когда вижу, что ко мне приближается мистер Пенри-Джонс. На секунду я замираю, ведь вполне возможно, что за ним шагает его сын, однако Лео тут нет. Прежде чем опять начинаю пылесосить, мистер Пенри-Джонс проходит мимо, наступает на шнур пылесоса и, не говоря ни слова, сделав вид, будто меня вообще тут нет, идет прочь.

Вот козел, – думаю я. – Хоть бы ты упал и растянул свою чертову лодыжку.

Секунду спустя он спотыкается о шнур пылесоса и падает ничком, растянувшись на богатом багряном ковре, словно морская звезда. Я могла бы посмеяться, но слишком потрясена для этого. Совпадение?

– Не стой столбом и перестань таращиться, идиотка! – рявкает мужчина, приподняв голову. – Позови врача. Кажется, я растянул мою чертову лодыжку.

Я таращусь еще несколько секунд, а затем беру себя в руки и иду. И, пока торопливо шагаю по коридору, вновь чувствую прилив силы, отчего сразу становлюсь выше, крепче, проворнее. Я могу повелевать армиями, – думаю про себя. – Могу повергать в прах целые страны. Мне подвластно волшебство… У меня такое чувство, будто моя голова касается потолка, а ноги парят над полом. Меня охватывает странное ощущение – кажется, что мои пальцы погружаются во влажную землю, касаются корней. Я управляю ими и вытягиваю из грунта взрослое дерево. Вдруг корни восстают против меня, оборачиваются вокруг моих запястий и тянут меня под землю. Меня захлестывает паника, и я начинаю съеживаться, сползать вниз, так что, когда дохожу до лестницы, уже снова становлюсь маленькой и ничтожной. Что же это было, черт возьми? – думаю я, торопясь за помощью.

7.48 пополуночи – Голди

Гэррик отсылает меня прочь, как только мы доходим до мистера Пенри-Джонса, все еще лежащего на ковре и хнычущего, как маленькая девочка, держась за лодыжку. Гэррик кудахчет над богатеем, словно неврастеничная мамаша, рассыпается перед ним тысячей извинений. Я жду, пока не оказываюсь в безопасности за дверью номера 17, и только тогда смеюсь, заглушая смех с помощью фартука.

Мои мысли смущают меня, совершенно не знаю, что и думать. Это странно. В детстве я хотела одного – быть сильной. Сильнее, чем взрослые, которые окружали меня. Теперь же, когда, возможно, мне это удалось, все кажется довольно пугающим и странным.

Оставляю номер Лео напоследок, как в детстве приберегала конфеты. Отсюда я ничего не украла, но сделала кое-что похуже, поскольку нарушение неприкосновенности частной жизни – это намного худший грех, чем воровство. Я не только копалась в вещах Лео, но и читала его мысли, и некоторые из них меня сильно удивили.

Я все еще сижу на его односпальной кровати, когда в комнату вдруг входит он сам. К счастью, его дневник только что был убран мной обратно в ящик. Я вскакиваю.