Книга В то давно минувшее лето... - Сандра Мартон

Уитни поняла это и позволила ему так думать. Это щадило его чувства, но было так далеко от правды.

Вздохнув, она отвернулась от зеркала, медленно прошла через комнату и вышла на lanai. День был теплым, мягкий бриз дул со стороны моря. Дымок от костра еле заметно поднимался вдалеке, выделяясь на фоне синего неба.

Корзины с гибискусами и райскими птицами выстроились в ряд, вдоль садовой дорожки из каменной лавы, добавляя еще большую живописность красочным пятнам постриженных разросшихся орхидей, роз и бугенвиллеи. Белые и розовые ленты развевались на массивных ветвях дерева коа, которое стояло в центре сада.

Именно под ним она станет женой Алекса.

Уитни увидела его среди весело болтающих гостей.

Боже мой, как же он хорош! Высокий, широкоплечий, отличающийся какой-то особой мужской статью, которая заставила ее пульс забиться чаще.

Уитни закрыла рот рукой. Нет! Она не может этого сделать. Она не выдержит всего этого. Еще есть время все остановить…

Алекс поднял голову, все еще вежливо улыбаясь в ответ на слова одной из женщин. Его взгляд скользнул по саду, потом по лужайке перед домом и остановился на ней. Даже на таком расстоянии было видно, как изменилось выражение его лица, неожиданно сжался рот, заходили желваки и от сдерживаемого желания потемнели глаза.

«Приди ко мне, – как будто говорил он. – Приди ко мне, чтобы мы могли наконец перестать плясать под чужую дудку»:

Она бросилась назад в свою комнату. На что она согласилась? Как она дала ему уговорить себя в тот день по дороге в Кону?

Сначала она решила, что ослышалась.

– То, что я задумал, – сказал он, – это наш брак.

Слова звучали в ее голове снова и снова, как заезженная пластинка, пока наконец не потеряли всякий смысл.

Уитни посмотрела на него.

– Что ты сказал? – спросила она медленно. Лицо Алекса было бесстрастно.

– Я сказал, что ты выходишь за меня замуж.

Ее сердце забилось быстрее. «Спокойнее, – подумала она, – спокойнее. Это просто какая-то эксцентричная шутка».

– Не думаю, что это очень смешно, Алекс. – Она старалась, чтобы голос звучал спокойно.

– И не должно быть. – Притворная улыбка растянула его губы. – Предложения редко бывают смешными.

Она уставилась на него. Через несколько мгновений облизнула пересохшие губы.

– Но… ты не можешь говорить это серьезно?! Снова появилась улыбка, но так же быстро пропала.

– Не могу?

Слезы навернулись ей на глаза, и она отвернулась прежде, чем он смог их заметить.

– Я не понимаю, зачем ты это делаешь, – с трудом выговорила она. – Ты что, собрался найти новый способ унизить меня?

Он протянул руку, взял ее за подбородок и медленно развернул лицом к себе.

– Разве идея выйти за меня замуж такая смехотворная?

– Что это за игра? – спросила она. – Что полагается в этом случае делать мне? Сказать «да»? Таковы твои правила? Я говорю «да», и тогда ты смеешься и…

– Уитни!

Она высвободилась из его рук.

– Или же это современная интерпретация старинной мелодрамы? Я на многое готова ради моего отца, Алекс. Но я не выйду за тебя замуж только для того, чтобы он получил деньги, в которых так нуждается.

Он мягко засмеялся.

– Нет, на такое я не рассчитывал.

– Ну слава Богу. – Она судорожно вздохнула. – Я ведь не трепещущая героиня из плохого романа.

Он смотрел на нее с непроницаемым видом, и она терялась в догадках, что скрывается за этим.

– Ты дрожишь, – сказал он. – Интересно, почему?

Краска залила ее лицо, и она резко откинула голову.

– Я хочу домой.

– А не хочешь узнать, почему я попросил тебя выйти за меня замуж?

– Нет, я же сказала, какова бы ни была твоя игра, я не…

– Ну, во всяком случае, тебе придется меня выслушать. – Он крепко взял ее за плечи. – И, пожалуйста, смотри на меня, пока я буду говорить.

Возражать было невозможно, особенно когда его пальцы впились в ее тело. Она повернулась к нему, высоко держа голову.

– Я тебя слушаю. – Голос ее звучал неестественно. – Но я не думаю, что то, что ты скажешь, будет представлять для меня интерес.

Алекс отпустил ее и уселся снова на сиденье.

– Все довольно просто, – сказал он. Его голос был спокойным, очень сдержанным и каким-то домашним. – Мужчина в моем положении – довольно удачливого холостяка – имеет тенденцию встречаться со множеством женщин.

Она холодно улыбнулась.

– Какая скромность, Алекс. Тебе, право, идет.

– Всяких женщин, – сказал он, не обращая внимания на ее иронию. – Но незамужние – и даже некоторые замужние – похожи в одном. – Зубы его блеснули в невеселой усмешке. – Все они хотят стать миссис Александр Барон.

– Как жаль, что они не знают тебя получше. Они бы так быстро изменили свои намерения, что у тебя от этого дух бы захватило.

Он рассмеялся.

– Ты думаешь? Именно поэтому ты станешь мне отличной женой. У нас нет иллюзий относительно друг друга, Уитни. Ты не из тех, кто лебезит передо мной из-за моего положения, притворяясь, что единственная их мечта – стать моей женой.

– Нет, – поспешила она согласиться, – я не из тех, – хотя боль пронзила ее сердце кинжалом.

Алекс кивнул.

– Итак, вот первый положительный момент. Никакого притворства. Никаких лживых слов, никаких обещаний под луной, роз и клятв в верности на всю жизнь. – Он посмотрел на нее и сжал губы. – Правильно?

– Ты сказал «первый положительный момент». А что, есть еще и второй?

Он кивнул.

– Есть второй, третий и даже четвертый. Хочешь о них услышать?

– Конечно, – заверила она. – Я просто зачарована.

– У тебя голова соображает. Меня всегда до смерти пугала необходимость возвращаться вечером к женщине, у которой в мыслях только модели одежды, открытия галерей, и ничего другого. – Он усмехнулся. – Ты рассуждаешь о делах и событиях, как будто ты – мужчина.

– Надо полагать, это комплимент. – Голос ее звенел сарказмом.

– Когда мы начали, – продолжал Алекс, не обращая на ее реплику внимания, – ты не знала почти ничего об «Тернер Энтерпрайзиз». Теперь ты чертовски поднаторела и знаешь почти столько, сколько я.

– Если ты ждешь, что я скажу тебе спасибо…

– Я уже сказал, что мне пора завести жену? Мне нужна настоящая хозяйка в доме. А у тебя хорошая подготовка, Уитни. – Его улыбка была резкой и быстрой. – Разве я могу забыть, какой изысканный прием ты оказала мне в тот первый вечер, окруженная тонким фарфором и серебром?