Книга Боевой 1918 год - Владислав Конюшевский

В конце концов, поерзав на жесткой лавке, я привалился к плечу соседа и начал прикемаривать, попутно обдумывая вчерашний разговор с Лапиным. Вечером мы активно общались, а когда возникла пауза, он меня подколоть, что ли, решил, спросив:

– Чего такой задумчивый стал? Заботы гложут?

Ну я, тоже в шутку, ответил:

– Забота наша такая, забота наша простая, жила бы…

И тут вдруг выпучивший глаза Кузьма подхватил:

– Жила бы страна родная, и нету других забот! И снег, и ветер, и звезд ночной полет. Меня мое сердце в тревожную даль зовет.

Тут уж я охренел, потому что считал, что эта песня годов семидесятых. Ну, максимум шестидесятых. Но никак не времен революции![5] Хотя, если ее сейчас поют, то, наверное, просто ошибаюсь.

А Михалыч, закончив солировать, принялся тыкать в меня пальцем, говоря:

– Вот! Вот! Я так и знал! Знал, что ты наш товарищ! Когда еще в степи с тобой разговаривал. Я тебя подначивал, а ты ведь все аргументы именно нашей фракции приводил! И про построение социализма в отдельно взятой стране! И про невозможность на теперешний момент мировой революции! Да и про другое тоже! А теперь еще и песня о людях будущей России!

– Стопэ, стопэ! Ты чего так перевозбудился?

– Так это же наша песня! Жилинцев! Еще с пятнадцатого года!

Тут я вообще перестал что-либо понимать:

– Погоди. Ты же говорил, что состоишь в РКП(б)? При чем здесь какой-то Жилинов… или Жилин? Там же, невзирая на коллегиальное правление, Ленин в авторитете?

Комиссар кивнул:

– Правильно! Товарищ Ленин. А товарищ Жилин является ближайшим соратником Владимира Ильича и входит в политбюро ЦК РКП(б)! Ну а мы входим в его группу. И я тебя, когда в первый раз услышал, то очень удивился. Вначале даже не озвученным мыслям, а словам и построению фраз. Такие обороты в первый раз услыхал от товарища Жилина. Ну а потом уже и мы их подхватили…

Почесав затылок, озвучил сомнения:

– Что-то не помню я никакого Жилина.

– Как ты его можешь помнить, если память потерял? А товарищ Жилин, он же Иван Николаевич Березин, это известный революционер. В партии с четырнадцатого года. Организовывал забастовки и стачки. Вел пропагандистскую работу. Писал статьи в «Правде». Занимался обеспечением подпольных типографий. Участвовал в освобождении наших товарищей с каторги. Да что там говорить – именно он убедил Владимира Ильича о необходимости начала сентябрьского переворота![6] Товарищ Ленин сильно сомневался в успехе, а Иван Николаевич тогда прямо сказал, что «вчера было рано, а завтра будет поздно»!

Странно, но я действительно не слышал ни о никаких Жилиных в большевистской верхушке. Хотя, честно говоря, я кроме Троцкого и почему-то Зиновьева с Каменевым (чем эта сладкая парочка занималась, не могу сказать, лишь сохранилось в памяти, что явно отрицательные персонажи) никого и не помню. А вот слова, насчет «сегодня рано, завтра поздно» с кучей аргументов относительно гениальности выбранного срока, помню. Но говорил их не какой-то там Жилин, а непосредственно картавенький вождь!

Михалыч же тем временем продолжал вещать:

– Что там говорить… Если бы остальные товарищи продолжили план Ивана Николаевича, то и гражданской войны возможно было избежать. Он ведь и с офицерами работу вел. И с промышленниками, и с купечеством. Даже с духовенством встречался.

Я удивился:

– А чего это ты так – в прошедшем времени о нем говоришь? Убили его?

Кузьма вздохнул:

– Почти. Ранили сильно. В семнадцатом, в конце сентября, на него было нападение. Двоих охранников насмерть, а его так изрешетили, что врачи сразу сказали – не жилец. Но товарищ Жилин выкарабкался. Уже скоро месяц, как активно работает. И сейчас он в Ростове. Вот я и хочу тебя ему показать. Вдруг он тебя вспомнит? Или что-то слышал о тебе. Ведь наш ты. Наш!

И вот теперь, слушая редкий перестук колес, я, словно тот Бунша, терзался смутными сомнениями. Этот Березин-Жилин, если исходить из рассказов Михалыча, какой-то сильно продвинутый для здешнего революционера. Плюс современные мне речевые обороты… Так что теперь моя развивающаяся не по дням, а по часам интуиция настойчиво твердила, что это жу-жу неспроста. Выходит, седой не остался в той ванне и не попал к динозаврам. Он каким-то макаром умудрился влететь туда же, куда и я, только на несколько лет раньше. Как это у него получилось? Хм… а как у меня получилось съехать по времени на сто лет назад? То-то же. Вопрос относится к разряду неразрешимых.

С другой стороны, может, это все-таки местный кадр? И это может быть. Ладно. Встретимся – разберемся.

Небольшое отступление – 3

Ретроспектива. Напоминание

Волна темпорально-пространственного переноса, усиленная энергией взрыва аккумулирующих емкостей, стремительно расширяясь, накрыла сначала красную, потом фиолетовую, а потом зеленую гелитегу. Разница между накрытием составляла крохотную долю секунды, но никто не мог точно предугадать, какой временной разброс получится на выходе…

Глава 8

Ростов – большой город. Причем не просто так город, а целая столица Донской Советской Республики. Хотя республик ныне, как блох на собаке. Ну это ладно. Проходящее. А я, оказывается, уже успел соскучиться по нормальным, крупным городам. Именно городам, а не селам, станицам или поселкам. Тут чувствовалось бурление жизни. Ну, или бурление говн. Кому как. Вон, сразу за вокзалом, мы автоматически попали на митинг. Пока обходили толпу по краю, я волей-неволей прислушивался к оратору. Как ни странно, тот топил не столько против Добровольческой армии (с которой, собственно говоря, южнее и шли бои), а в основном почему-то против кадетов. Я в первые секунды несколько удивился, думая, чем же так насолили Советской власти учащиеся средних учебных заведений. Но потом понял, что речь идет о конституционных демократах, и школьники здесь ни при чем.

А пройдя еще немного дальше, вперлись в следующий митинг. Там все было более-менее понятно. Аниматор, в гражданском пальто, но с ремнем и коробкой маузера, болтающейся сбоку, зажигал толпу призывами бороться как с Деникиным, так и с мародерством. При этом основной упор делал не на беляках или враждебных казаках, а на мародерстве. Наверное, конкретно этот зажигатель сердец является представителем местных правоохранительных органов, поэтому в своей речи делает упор на бандитизм и грабежи. Как говорится, у кого что болит…

Вообще, интересно. Я как-то раньше не задумывался, на фига вообще эти митинги нужны? Нет, ну там накачка войск перед отправкой на фронт, это понятно. Объяснение обывателям смысла решений правительства – тоже понятно. Но вот увидел пару митингов. В двух шагах друг от друга. Посвященные разным темам. И есть такое предчувствие, что этих митингов каждый день проводят чуть больше, чем до хрена. А все почему? Объяснение простое – нет сейчас телевидения. Даже радио и того толком нет! Можно, конечно, делать листовки и плакаты с новостями и призывами (что, кстати, и делается. Вон большие тумбы, все обклеены воззваниями и информационными листками), но это несколько не то. Нет, грамотных хватает, и они доносят неграмотным, что же в этих бумагах говорится. Только при этом теряется вся экспрессия!