Книга Больная любовь. Как остановить домашнее насилие и освободиться от власти абьюзера - Джесс Хилл

Именно поэтому домашнее насилие считается столь коварным и опасным видом принудительного контроля. Люди, оказавшиеся в тюрьме, как правило, ждут освобождения, стремятся к другой жизни. В семье все не так: женщина готова на многое (иногда даже на боль и страдания), чтобы сохранить отношения.

Это доказывает исследование с участием более сотни пострадавших от насилия в Соединенных Штатах. [31] Кэтлин Ферраро и Джон Джонсон выяснили, что те, кто состоял в связи с абьюзером, объясняли себе происходящее шестью разными способами.

1. «Я могу все исправить». Женщина считает, что ее мучитель глубоко несчастен, но сильная партнерша сможет ему помочь. Американская писательница Эли Оуэнс рассказывает: «Иногда, – обычно после особенно жестокой выходки, – он обещал мне, что пойдет к психологу и вообще сделает все возможное, чтобы изменить свое состояние… в такие моменты он казался растерянным, больным мальчиком. И мне было его очень жалко. Я так сильно его любила, что видеть, как ему плохо, было страшнее, чем переживать ту боль, которую он причинял мне». [32]

2. «На самом деле он не такой». Если бы он не… (подставьте сюда любую проблему), он бы надо мной не издевался. Может, у него нелады с алкоголем или наркотиками; может, он не в состоянии найти работу или у него психическое расстройство. Перечислению возможных отягчающих обстоятельств не будет конца. Женщина думает, что стоит решить текущую задачу, и насилие прекратится. Порой такой подход оправдывает себя, но чаще бывает наоборот: проблема решена, а насилие продолжается.

3. «Проще постараться забыть». Сознание, что партнер намеренно сделал ей больно, бывает столь невыносимым, что женщина отказывается принимать этот факт. Она направляет внимание на то, чтобы вернуться к нормальной жизни. Даже когда остаются следы (порезы или синяки), повседневные заботы вскоре перекрывают странное чувство растерянности, поселившееся в душе после инцидента.

4. «Отчасти это моя вина». Некоторые женщины считают, что насилие прекратится, если они «поработают над собой», изменят свое поведение – станут более покладистыми, послушными, внимательными к потребностям партнера.

5. «Мне некуда идти». Многие просто не могут уйти, у них нет другого дома, нет денег и т. д. Одним кажется, что их никто никогда больше не полюбит, а перспектива остаться одной навеки кажется им ужасной. Другим, особенно тем, кто вырос в очень бедной семье или с детства столкнулся с жестокостью, любое место в мире кажется небезопасным, а рядом с партнером-тираном они все же чувствуют себя относительно защищенными.

6. «Пока смерть не разлучит нас». Есть люди, нацеленные на сохранение брака любой ценой. Они считают, что в этом их долг – перед Богом, перед родственниками, перед обществом, в котором действуют древние традиции. Телекомпания ABC провела расследование и выяснила, что духовные лидеры самых разных религиозных групп продолжают призывать женщин не выходить из брачного союза, даже если в нем присутствует насилие. Религиозные авторитеты не позволяют разводиться, настаивают на том, что семья – это святое. А тех, кто не подчиняется, грозят изгнать из общины, да еще предрекают им кару после смерти. [33]

Долгие месяцы, годы, да и всю жизнь представительницы слабого пола могут придумывать оправдания, почему стоит и дальше терпеть притеснения. Чтобы отвлечься от невыносимой реальности, они начинают злоупотреблять алкоголем или наркотиками, у них появляются расстройства пищевого поведения или они причиняют себе вред другим образом – например, увлекаются азартными играми. Все это – психологический эскапизм, попытка уйти от мыслей об абьюзе. Те, кто страдает молча, отдаляются от друзей и родных. Нужно помнить, что асоциальное поведение женщины впоследствии может затруднить разбирательства по ее делу в суде, если она все же когда-нибудь захочет покинуть тяготящие ее отношения.

Пока жертвы пытаются оправдать насилие, они в большинстве своем будут отказываться от помощи и не станут давать показания, если обидчика кто-то попытается привлечь к ответственности. Также они будут всячески противиться усилиям близких вызволить их из ловушки. Такое сопротивление глубоко ранит тех, кто небезразличен к их судьбе. При этом стоит посмотреть на проблему и с другой стороны: то, что может выглядеть как упрямство или наивность жертвы, на самом деле может оказаться сложным механизмом адаптации. Гарвардский психиатр Джудит Херман пишет: «В заключении люди учатся искусству изменения собственного сознания. Они прибегают к диссоциации[39], минимизации, а подчас и к прямому отрицанию реальности и подавляют свободную мысль, чтобы игнорировать невыносимую действительность». [34]

Херман называет этот комплексный маневр мозга двоемыслием, позаимствовав понятие у Джорджа Оруэлла. Таким образом она описывает способность «одновременно удерживать в сознании два противоположных убеждения и принимать оба одновременно».

Благодаря двоемыслию жертвы справляются с давлением обстоятельств. Оно фактически помогает выжить. Чтобы избежать наказания, женщине приходится проникать в мысли абьюзера, тонко подстроиться под него, чтобы распознать, что именно вызывают его ярость и как усмирить ее. Со временем, по мере того как насилие нарастает, его взгляд на мир становится для нее все более актуальным, причем до такой степени, что она начинает смотреть на все его глазами, а не своими. Она, по сути, беспомощна, но при этом ей постоянно нужно на шаг опережать агрессора, чтобы защитить себя (а возможно, и детей).

Чтобы защититься от агрессора, иногда приходится проникать в темные глубины его сознания. Как говорится, нужно научиться мыслить, как преступник.

Двоемыслие и оправдания, которые служат для него основой, – очень хрупкое состояние. Если что-то меняется в механизме насилия (допустим, оно резко нарастает или кто-то из посторонних становится его свидетелем), жертва может вдруг увидеть ситуацию по-новому. Лучшее, что в данном случае могут сделать друзья, – предложить свою поддержку без осуждения, даже если пострадавшая активно выталкивает их родных и близких из своей жизни. Сохранение связи с ними – лучшая защита для жертвы.

Конечно, иногда катализатором перемен становятся самые простые и очевидные вещи: если у женщины появятся деньги или она найдет приют и защиту, она сможет уйти. Но многим для этого нужно дойти до предела отчаяния, когда вдруг становится ясно, что все обещания – пустые слова и нет больше ни капли надежды на то, что отношения наладятся. На этом этапе пострадавшая наконец позволяет себе принять тот факт, что она – действительно жертва домашнего насилия.

* * *

Некоторые женщины понимают, что над ними совершается насилие, оставляют тирана и начинают новую, счастливую жизнь. Некоторым удается даже наладить нормальную (или хотя бы мирную) жизнь с абьюзером, если тот уверит ее, что готов приложить невероятные эмоциональные усилия, необходимые для изменения поведения. Однако никакой из двух вышеперечисленных вариантов не гарантирует женщине абсолютной безопасности. Если мужчина одержим доминированием, для него не так важно, уйдет она или останется. В любом случае он сделает все возможное, чтобы продолжать контролировать и наказывать ее.