Книга Девственница - Амира Ангелос

— Приятно, когда тебя встречают вот так, — произношу хрипло.

— Мне никто не сказал… что вы…, - девушка запинается, выглядит ужасно испуганной, глаза огромные, круглые, в них плещется паника. Неужели реально так играть? Тогда ей прямая дорога в Голливуд.

— Что тебе должны были сказать?

— Ничего… Ольга Петровна велела вымыть тут все… Я уже закончила, — продолжает оправдываться дрожащим голосом.

Только сейчас замечаю, что Вилена до сих пор держит в руках тряпку, нервно теребит ее, выставив перед собой, словно щит.

— Спасибо за чистоту, — усмехаюсь криво, пряча боль, которую причиняет стояк. Не узнаю собственный голос, который звучит скрипуче, сдавленно.

— Отпусти, пожалуйста, — умоляюще смотрит девушка.

Понимаю, что все еще стискиваю ее талию. Одновременно вдавливаясь ей в живот. Она чувствует мое возбуждение. Его невозможно не заметить.

Убираю руки и делаю шаг назад.

— Спасибо, — Вилена нервно облизывает губы. — Я могу идти?

— Нет.

— Но почему? Я… очень устала.

— Я тоже. Смертельно устал от игр. Может хватит?

— Не понимаю, о чем ты! Надеюсь, ты не думаешь, что я пришла сюда по собственной инициативе?

— Мне абсолютно наплевать, Вилена, как ты тут оказалось. Я рад что ты здесь. Да, я понял, что ты здесь не по собственной воле. Но раз уж пришла, убралась, спасибо тебе большое. Но я попрошу еще об услуге.

— Да? Какой? — нарушает повисшую паузу дрожащий девичий голос.

— Наполни ванную. После долгого дня хочу полежать в пене.

Какой же кайф наблюдать, как лицо девушки заливается густым румянцем, её лицо краснеет буквально на глазах. Смотрю, как бьётся жилка на шее, как судорожно дёргается горло, Вилена тяжело сглатывает и кивает. Снова поворачивается спиной, но на этот раз старается не наклоняться. Откручивает краны, берет большую бутыль с пеной для ванны, наклоняет, выливая в струю, что хлещет из крана.

Вилена

Я так ждала момента, когда Тагир появится в этом доме, готовила себя к тому, что позволю ему делать с собой все, что пожелает. Но сейчас, когда ожидания обрушились на голову абсолютно внезапной, бешеной лавиной, пасую перед натиском. Внутри паника, страх и стыд. Почему обязательно надо было вот так? Неужели Ольга Петровна намеренно подставила меня, подготовила эту ситуацию?

Нет, это бред. Зачем ей это? Впрочем, какая разница кто и что подстроил? Как взять себя в руки, суметь хотя бы мыслить связно? Хотя это нереально, когда ты находишься в тесном пространстве с мужчиной, который подавляет тебя своим ростом, своей харизмой…

Чувствую себя потной, грязной, я же не к сексу готовилась, а старалась вымыть тут все как можно быстрее, чтобы вернуться в свою комнату, чтобы наконец отдохнуть. Вспотевшая, мокрая… Это еще больше смущает, мне почти невыносимо стоять перед Валиевым вот такой, жалкой. Лохматой, лицо влажное, раскрасневшееся. Краем глаза бросаю взгляд в зеркало над раковиной и прихожу в ужас. Я пугало огородное! Как раз думала о том, что надо принять душ, о том, как устала, только бы до постели добраться — сразу вырублюсь. Но стоило увидеть Валиева — весь сон как рукой сняло. Его глаза, пожирающие меня, горят влажным блеском. Он меня так просто не отпустит, я это чувствую. Да, я ждала его для разговора, готовилась, придумывала разные предложения, извинения, аргументы… Но сейчас все вылетело из головы.

Он что-то говорит мне, я что-то отвечаю, но все окутано плотным туманом. Просит налить ему ванну с пеной. Дрожащей рукой откручиваю краны. Когда вода начинает набираться, поспешно отхожу подальше, словно стоять рядом с Тагиром для меня смертельно опасно.

Он никак не реагирует на это. Может, мне уже тогда совсем можно уйти? Поворачиваюсь, чтобы спросить об этом и замираю. Валиев раздевается! Обнажается, прямо передо мной, ничуть не смущаясь! Расстегивает рубашку и отбрасывает ее в сторону. Замираю, потому что взгляд падает на загорелый обнаженный торс. Валиев поджарый, ни грамма лишнего жира, сплошная мускулатура. И шрамы. Они как некий узор, кривые, пересекают бок, живот, даже над сердцем замечаю короткую кривую линию.

Меня начинает колотить от ужаса. Так трясет, что даже зубы стучат.

— Подойди ко мне, девочка, — тихо приказывает Валиев, и я, как зачарованная, подчиняюсь.

Когда оказываюсь рядом, крепко зажмуриваюсь. Длинная пауза. Тагир ничего не говорит, ни словечка. Медленно приоткрываю глаза, буквально заставляя себя.

— Почему ты так дрожишь? — хрипло спрашивает Валиев. — Настолько боишься меня?

Отрицательно мотаю головой. Хотя мне действительно страшно до чертиков. Он может убить меня… причинить боль. И я пойму. Ведь из-за меня он столько пережил…

— Эти… эти шрамы… Мой отец сделал это? — спрашиваю с трудом, голос квакающий, но сейчас мне наплевать насколько я жалкая, все мое существо оглушено сильнейшим чувством вины. Наверное, в таком состоянии люди принимают безропотно даже смерть…



— Не все. Частично.

Боже, он еще умудряется усмехаться при этом? Тогда как меня корежит от вины…

— Понимаю, что мои слова ничего не изменят, — произношу едва слышно. — Но я все равно скажу… Вина сжирала меня заживо все эти годы. Прости меня…

— Мне не нужно твое покаяние, — холодно отвечает Тагир. — Ты права, оно ничего не изменит. Я никогда не винил тебя, не говорил себе, что буду тебе мстить. Нет, всему виной твой бешеный папашка, полный беспредельщик, настоящий садист.

— Ты правда не планировал… не хотел, чтобы я за все ответила? — заглядываю в его лицо с надеждой.

— Никогда. Но это не означает, что я добрый фей, который заплатил огромную сумму за тебя бескорыстно, просто вдруг пожелав спасти тебя от проблем, на которые ты наткнулась по собственной глупости. Если ты так подумала, то ошиблась. Я возьму то, за что заплатил, девочка. Отсрочка произошла не из-за моей склонности к благотворительности. Всего лишь отвлекли более важные дела.

Слушаю все это, сжимая и разжимая ладони от беспомощности, чувствуя, что вот-вот расплачусь. Взяв себя в руки, стараюсь сделать спокойный и безмятежный вид, киваю в знак согласия. Это все же лучше, чем утомительное и бесполезное сопротивление, в результате которого все равно придется сделать так, как захочет Валиев. Тот, кто купил меня на аукционе. Снова проговариваю это про себя. Надо же. Уже не так дико звучит. Привыкаю? Во всяком случае, уже поняла, что без толку говорить "нет" мужчине, который не знает значения этого слова.

Валиев начинает расстегивать брюки, смущенно опускаю глаза.

— Вода готова. Я могу идти? — произношу, набравшись смелости.

— Я думал, что ты уже поняла.

— О чем ты?

— О том, что придется составить мне компанию.