Книга Невозвратимое - Алиса Арчер

Книжник сосредоточился и начал медленно продвигаться сквозь слои временны́х сетей. Освоив перемещения на короткие промежутки, он попытался сразу перешагнуть год и снова чуть не упал от оглушающей боли. Его сильно трясло, и казалось, что все кости в его теле разом переломались. Он понял, что сразу преодолеть два десятилетия будет невероятно сложно, но все-таки рискнул. Несколько минут приходил в себя, не в силах пошевелиться или даже открыть глаза. А потом сделал это снова.

Когда Книжник очутился в комнате Уварова в нужном времени, он сразу ощутил это по особой плотности окружающих предметов. Глаза ныли от напряжения, и он чувствовал, что необходимо отдохнуть. Сел спиной к окну и попытался заснуть, положив голову на колени.

Почти сразу дверь открылась, и в комнату вошел Вяземский. Включил свет и, увидев Книжника, громко закричал. Книжник хотел придушить профессора, но остановился, увидев, как того окутывают сиреневые сети. То же наслоение линий друг на друга, только повторяющее форму человеческого тела. Книжник выбрал самую толстую и сосредоточился на ней. Он увидел мальчишку, играющего воздушными змеями. Скользнул на более тонкую и увидел молодого мужчину, сидящего за заваленным бумагами столом. Он не замечал, что все это время просто стоит, уставившись на Вяземского, который перестал орать и со страхом его разглядывал. Поняв это, снова сел у окна. Профессор никуда не денется, а Книжнику нужно кое-что попробовать.

Он дождался, когда Вяземский уйдет, и посмотрел на свою руку. Теперь он видел точно такую же сетку вокруг своего тела. Он потянулся к тончайшей волосяной линии и застонал от боли. Он снова вернулся в момент, когда лежал на полу, приходя в себя после столкновения с фантомом. Книжник проскользнул дальше – в палату Мозеса Луццатто. В свое тихое убежище на берегу Индийского океана. В красивый дом в Испании пять лет назад. Здесь время для него остановилось навсегда. Он вновь увидел Малютку. Ее смеющееся треугольное личико. Он смотрел сквозь туман временны́х линий, как она играет одна в огромной комнате, иногда поглядывая на экран телевизора, где носились разноцветные зайцы. Он хотел разорвать время, смять разделявшие их сети, уничтожить годы, что провел без нее в полубезумном невыносимом отчаянии, но не мог ничего сделать. Не мог даже подойти к ней и взять на руки. Окликнуть ее, объяснить, почему его так часто не было рядом. Не мог ничего исправить. Он вернулся в комнату Уварова. В отчаянии ударил кулаком по гранитному подоконнику. Пальцы пульсировали болью, но это было лишь слабым отражением той боли, что сжигала его изнутри. Даже боль от ожогов казалась ничем по сравнению с потерей Малютки.

Он вновь посмотрел на заполнявшие все пространство линии. Выбрал одну из самых видимых и густых, поднес к ней руку и попытался соединить с линиями своего тела. Комнату затрясло, в глазах заплясали разноцветные огоньки. Туман рассеялся, и Книжник перенесся в прошлое. И в настоящее. Он стоял на коленях в комнате для допросов Луццатто и слушал его неторопливую речь.

– Что ж, очень жаль, – произносит Луццатто и улыбается своей ироничной кривоватой улыбкой. Поднимает пистолет, и голова Книжника дергается, когда пуля пробивает ему череп.

Он соглашается работать с ним, но, когда Луццатто освобождает его, ломает ему шею. Тело падает на пол. Книжник забирает оружие и выходит из комнаты. Через четыре коридора его настигает смерть.

Они работают вместе, но через много лет он не приходит в больницу, узнав о крушении империи Луццатто, и остается в Мозамбике. Через пятнадцать лет он умирает, купив некачественный кокаин у торговца на черном рынке.

Сотни вариантов настоящего, множество прожитых жизней, где каждый момент мог создавать новую реальность. Где каждая мелочь, каждое незначительное на первый взгляд событие определяло судьбу.

Где каждый эпизод отныне мог быть повторен бесчисленное количество раз и продолжен согласно его воле.

Теперь он мог управлять временем.

Глава 15

3 февраля 2016 года

Лион. Штаб-квартира Интерпола. 10:00

Бельский ждал звонка от Вяземского и вполуха слушал доклад о результатах последних операций по противодействию информационному терроризму. Тема была новой для него и довольно интересной, но генерал был чересчур зол, взвинчен и никак не мог перестать думать о Книжнике. Почему этот сукин сын выжил? Почему из четырехсот семидесяти двух человек, пропавших в аномальных зонах, возвратился лишь он один? Вяземский утверждал, что видел, как фантом поглотил Книжника, но это оказалось не так. Ублюдок вернулся. Не означало ли это, что профессор врет? За все время существования аномалий они убедились, что спастись из них невозможно. Эти зоны абсолютно безжалостны, абсолютно смертоносны. И Бельский не понимал, как Книжник мог уцелеть. При всех его преимуществах и невероятной удаче это было слишком даже для него. Но сколько генерал ни ломал голову, он не мог придумать ни одного варианта развития событий, в котором Книжник стал бы договариваться о чем-то с Вяземским. Да и с кем угодно другим. И это рождало нехорошие предчувствия.

Бельский допускал, что Книжник мог обмануть профессора, прикинувшись беспомощным, но зачем ему вести с Вяземским подобную игру? Все это не укладывалось ни в одну из вероятных схем поведения противника, а генерал привык просчитывать не только свои ходы, но и ответную реакцию других людей. И почти никогда не ошибался. Так было и много лет назад, когда он впервые услышал о Книжнике.

Бельский одним из первых понял, что огромный человек, повсюду следующий за Мозесом Луццатто, не просто телохранитель. Слишком уж высокомерно и независимо он держался. К тому же Луццатто советовался с ним, чего никогда не делал ранее с теми, кого нанимал умирать вместо себя. Чем чаще их видели вместе, тем труднее становилось следить за деятельностью преступной группировки Луццатто.

Внедренные агенты не выходили на связь, их трупы всплывали в реках чудовищно искалеченные, со следами страшных пыток. Те, кто вел двойную игру, соглашаясь сотрудничать с полицией за деньги, отказывались идти на контакт. Всего за несколько недель службы следящие за Луццатто ослепли и оглохли. И Бельский связывал это с появлением Книжника. Но убедить в этом свое начальство, он, будучи тогда простым майором, не смог. Генералитету Интерпола не хотелось верить, что всего один человек может так повлиять на работу целого департамента. Они искали ошибки в работе своих сотрудников, обвиняли их в недостаточном усердии, а Луццатто все сильнее укреплял свои позиции. И со временем приблизиться к нему стало почти невозможно. До тех пор пока три года назад Книжник бесследно не исчез.

Бельский вспомнил, как они взяли Луццатто и невольно улыбнулся. Наблюдать за низвержением короля преступного мира было приятно. И еще приятнее осознавать, что генерал лично организовал и спланировал эту операцию. Все сложилось именно так, как он задумывал. Во многом благодаря его необычному везению.

Еще в студенческие годы Бельский подметил такую особенность – ему везло, когда он нарушал правила. С тех пор он не стремился подчиняться приказам и соответствовать уставным нормам своего подразделения. За несколько лет он прошел путь от младшего сержанта до майора благодаря своим неожиданным и точным решениям, зачастую идущим вразрез с прямыми приказами главнокомандующих. И всегда оказывался победителем. Став командиром, выискивал таких же отчаянных везунчиков и формировал из них личный состав. Отряд, где каждый человек был независимой боевой единицей. С твердым характером, помноженным на удачу в выполнении задуманного плана. Отряд, действующий со стопроцентной эффективностью. И потерпевший поражение всего дважды – каждый раз при столкновении с Книжником. Опустошающие кровавые неудачи, которые Бельский долго и мучительно переживал.