Книга Обручальное кольцо - Сара Морган

– Так было раньше, и… – начала Келли.

– Ты позволишь мне говорить или мне придется заставить тебя замолчать своим излюбленным способом? – хрипло спросил Алекос, и его вкрадчивый тон заставил ее сжаться в комок и натянуть покрывало до самого подбородка.

– Говори, что хотел, и уходи. Я заказала билет на одиннадцать часов утра.

Не отрывая от Келли взгляда, Алекос сделал глубокий вдох.

– Прошлым вечером ты обвинила меня в том, что я отрицаю существование ребенка. Но это не так.

Келли не дрогнула:

– Ну, в ресторане мне именно так и показалось, и если ты пришел сюда, чтобы попросить прощения, то зря тратишь свое время, – произнесла она.

– Келли, ты же знаешь, что я скрытный человек, – хрипло сказал Алекос. – Мне нелегко рассказывать о своих мыслях. Я прекрасно понимаю, что наши с тобой взаимоотношения – очень деликатная тема. Так неужели ты думаешь, что я бы решился испортить их, рассказав о твоей беременности группе незнакомцев? Ты этого хотела?

Слишком расстроенная, чтобы обдумывать иную точку зрения, Келли напряженно выпрямилась.

– Ты отрицал ребенка с самого начала. Ты просто надеешься на то, что химия, что есть между нами, каким-то образом позволит нам пройти через это.

– Я не об этом думаю. Действительно, мне было непросто принять факт твоей беременности – я этого не отрицаю, – взволнованно произнес он с более заметным акцентом, чем обычно. – И возможно, я справился с этой вестью не так хорошо, как следовало бы, но я старался. Я с готовностью согласился на твое предложение о раздельных комнатах, потому что твои рассуждения показались мне верными.

– О, – только и смогла ответить Келли.

– Вот именно – о! – напряженно продолжал Алекос, снимая запонки и закатывая рукава рубашки. – Признаю, секс действительно затуманивает разумное суждение. Я знаю, что сделал тебе очень больно четыре года назад, и намерен не повторять этой ошибки в настоящем. Я пытаюсь поступать так, как ты просила.

– Не думай, что это что-то изменит. Даже если с виду кажется, что ты ведешь себя как разумный человек, я знаю, что в глубине души ты все еще пытаешься притворяться, что всей этой истории с ребенком не существует.

Алекос коротко взглянул на Келли, прежде чем ответить.

– Я думал, что мы собирались сфокусироваться на наших отношениях. Ты сама сказала, что не хочешь быть со мной только из-за ребенка, – что мы сами должны хотеть сохранить наш союз. Я согласился. И сконцентрировался на нас. Я покупал подарки, потому что хотел побаловать тебя, но ты восприняла это так, будто я пытаюсь игнорировать малыша. Если бы я покупал подарки для него, то ты бы сказала, что я стараюсь восстановить наши отношения только ради ребенка.

Келли сглотнула подступивший к горлу комок и убрала за ухо прядь непослушных волос.

– Может быть, – неуверенно пробормотала она. – То есть ты пытаешься сказать, что я поступаю неразумно и несправедливо?

– Нет, – выдохнул Алекос. – Я лишь пытаюсь показать тебе, что я всегда остаюсь виноватым. Что бы я ни делал – все может быть понято превратно. Если ты хочешь найти умысел в моих действиях – ты его всегда отыщешь.

– Ты ставишь все с ног на голову для того, чтобы я почувствовала себя виноватой. Но ничто из твоей речи не объясняет твоего грубого поведения вчера за ужином. Ты практически уничтожил того парнишку! Мне не нравятся насилие и жестокость.

– А мне не по душе мужчины, которые пытаются флиртовать с моей женщиной.

– Ты такой собственник?

– Я грек, – опасно улыбаясь, сказал Алекос. – И да, я собственник. День, когда я буду лишь улыбаться, глядя на то, как ты заигрываешь с другим, станет днем гибели наших отношений.

Невольно восхищаясь этим чисто мужским обозначением своей территории, Келли почувствовала, как мощно бьется в груди ее сердце.

– Я вовсе не флиртовала с другим мужчиной. Даже не наслаждалась его компанией, – писклявым голосом сообщила она, чувствуя разлившуюся по телу слабость от вида мускулистого тела Алекоса. – Если хочешь услышать правду, он был самым скучным и льстивым человеком, которого я когда-либо встречала.

Его глаза опасно заблестели.

– Ты смеялась и улыбалась. Я никогда не видел тебя более счастливой.

– Ты сказал мне, что это должна быть очень важная деловая встреча. Я подумала, что ты хотел, чтобы я была вежлива! К тому же ты был так нежен со мной: назвал виллу нашим домом, а не своим, так что я подумала, что в наших отношениях наметился прогресс, и…

– Нашим домом? – переспросил Алекос.

Келли лишь пожала плечами:

– Так ты назвал это место: «наш дом». От этого мне стало тепло и приятно на душе.

– Тепло и приятно на душе? Ты чувствуешь то же самое, помогая кому-нибудь, ведь так? – изумленно спросил он, проводя рукой по волосам, а Келли между тем взволнованно думала, могут ли люди, столь разные по своей натуре, понять друг друга.

– Эти слова как бы говорили, что мы пара, – пробормотала Келли, пытаясь объяснить свои чувства. – Влюбленная пара. Я правда думала, что все шло очень хорошо, поэтому и была так счастлива. А когда я счастлива – я улыбаюсь.

Привлеченный откровенным признанием, Алекос внимательно на нее посмотрел.

– Я посчитал, что ты была счастлива из-за того мужчины, – ревниво произнес он.

– Я была счастлива из-за тебя, – ответила Келли, нервно теребя простыни в руках. – Но не спеши гордиться собой, потому что мое счастье длилось недолго. За ужином ты вел себя абсолютно отвратительно. И я почувствовала себя недооцененной, учитывая то, как я старалась угодить тому человеку ради тебя.

– Ради меня? – переспросил Алекос.

– Ты говорил, что это важная встреча. Я отчаянно старалась быть вежливой и приветливой с твоими гостями и не подвести тебя. И у меня все хорошо получалось, пока ты не произнес ту фразу о ребенке.

Вспомнив, как она в одиночестве покинула ресторан, оставив Алекоса разбираться с гостями самостоятельно, Келли огорченно закрыла лицо руками:

– Теперь мне плохо и стыдно. Что само по себе ужасно, учитывая тот факт, что девяносто процентов вины висит на тебе.

– Полностью согласен, – подтвердил Алекос.

Безмерно удивленная его словами, Келли взглянула на него сквозь пальцы.

– Ты согласен? – не веря своим ушам, переспросила она.

– Да, я был невнимателен в тот вечер. До того, как ты мне все объяснила, я и понятия не имел, что ты могла неправильно интерпретировать мое нежелание обсуждать ребенка с незнакомыми людьми, – произнес Алекос, срывая с себя галстук и бросая его на пиджак. – Я не ложился всю ночь, обдумывая, как я могу убедить тебя в том, что я хочу и тебя, и ребенка.

Отвлекшись на вид черных завитков, заметных в вороте рубашки Алекоса, Келли вздохнула.