Книга Тайна поместья Горсторп - Артур Конан Дойл

Через несколько дней пришло письмо – короткое, но по крайней мере обнадеживающее. Оно было нацарапано карандашом на обороте счета и запечатано, очевидно, пестиком для набивания табака в трубку. «Напал на след, – сообщалось в письме. – Ни один профессиональный медиум не взялся, но вчера в пабе я встретил парня, который сказал, что берется. Пошлю его к тебе, если не телеграфируешь об обратном. Зовут Абрахамс. Уже проделывал такое два или три раза». Письмо завершалось каким-то невразумительным упоминанием о чеке и наилучшими пожеланиями от моего кузена Джона Брокета.

Стоит ли говорить, что приезда мистера Абрахамса я не отменил, а напротив, стал ждать с большим нетерпением. До сих пор я, твердо веря в сверхъестественное, все же сомневался в том, что обычный смертный, располагающий презренным металлом, может иметь власть над таинственным миром, да еще и торговаться о входной плате. Однако я положился на Джека, и вот человек с библейским именем уже спешил в мое поместье, дабы положительно доказать мне, что я не обманываюсь. Каким вульгарным и банальным покажется соседский призрак, которому нет и полутора столетий, если мне удастся раздобыть настоящее средневековое привидение! Я даже чуть было не подумал, что мне выслали его заранее, когда решил прогуляться на сон грядущий вдоль рва и увидел какую-то темную фигуру, изучающую механизм опускающейся решетки и подъемного моста. Но той удивленной манерой, с которой она вздрогнула и удалилась в кусты, фигура тотчас выдала свою земную природу. Наверное, то был вздыхатель какой-нибудь из моих прислужниц, с тоской взиравший на грязные воды геллеспонта, преградившего ему путь к возлюбленной. Так или иначе, он исчез в темноте и больше не показывался. Напрасно я еще какое-то время бродил поблизости в надежде испробовать на его персоне мои феодальные права.

Джек Брокет сдержал слово. Лишь только над поместьем Горсторп стали сгущаться тени следующего вечера, я услыхал трель наружного звонка и шум подъехавшей пролетки, возвестившие о прибытии мистера Абрахамса. Я поспешил ему навстречу, в глубине души надеясь, что он ведет за собой ассортимент привидений. В действительности же он не только вышел из пролетки один, но и оказался, вопреки моим ожиданиям, человеком вовсе не романтической наружности. Вместо болезненно бледного господина с печалью во взоре я увидел толстого коротышку с проницательными блестящими глазками и ртом, постоянно растянутым в приветливой, но несколько ненатуральной улыбке. Весь его товар и инструмент, по-видимому, умещался в маленьком кожаном саквояже, запертом и заботливо перетянутом ремнями. Когда он поставил его на каменные плиты холла, внутри звякнуло что-то металлическое.

– Как поживаете, сэр? – сказал мистер Абрахамс, весьма энергически стискивая мою руку. – А миссис, она как? А другие? Как их здоровьице?

Я заявил, что наше здоровье не внушает разумных опасений, но мистер Абрахамс явно не желал этим удовлетворяться. Увидав в глубине холла мою супругу, он подскочил к ней и принялся расспрашивать о ее самочувствии в таких подробностях и с такой серьезностью, как если бы был врачом. Я бы даже не удивился, когда бы он в довершение всего пощупал ей пульс и велел высунуть язык. В продолжение этого допроса его глазенки бегали то по полу, то по потолку, то по стенам, подмечая каждый предмет обстановки одним непрерывным зорким взглядом.

Получив многократные заверения в том, что наши организмы находятся в удовлетворительном состоянии, мистер Абрахамс наконец дозволил мне проводить его наверх, где ему были предложены яства, которым он отдал полную справедливость. Пока он ел, таинственный саквояж лежал у него под стулом. Только когда со стола убрали и мы остались вдвоем, продавец призраков заговорил о том, ради чего приехал.

– Если я верно понял, – изрек он, попыхивая дешевой индийской сигарой, – вы желаете, чтобы я помог вам раздобыть для этого дома привидение.

Я ответил утвердительно, мысленно подивившись неустанной подвижности его глаз: они не прекращали бегать по комнате, как будто делали опись имущества.

– Может, мне и не полагается самому себя нахваливать, но лучшего человека для этой работы вам нигде не найти, – продолжил мистер Абрахамс. – Тому молодому джентльмену в баре «Хромая собака» я так сразу и сказал. «Можешь ты это сделать?» – говорит он. А я ему: «Ты меня испытай. Меня и мой чемоданчик. Все сам и увидишь». Вот так-то. Честнее не скажешь.

Мое уважение к деловым качествам Джека Брокета стало заметно возрастать. Определенно он справился с моим поручением превосходно.

– Однако вы ведь не хотите сказать, что носите привидения в своем саквояже? – произнес я с сомнением.

На лице мистера Абрахамса промелькнула улыбка превосходства, основанного на знании, которое доступно не всем.

– Погодите, – сказал он. – Нужное место, нужный час, капелька эссенции лукоптоликуса, – при этих словах он извлек из жилетного кармана маленький флакон, – и нету такого привидения, которого бы я вам не устроил. Вы их все увидите собственными глазами и выберете, какое вам понравится. Честнее не скажешь.

Поскольку свои заверения в честности мистер Абрахамс сопровождал хитрой ухмылкой и подмигиванием то одного, то второго маленького злобного глаза, моя уверенность в его прямодушии, напротив, ослабла. Тем не менее я спросил не без благоговения:

– Когда вы намерены приступить?

– Через десять минут после полуночи, – решительно ответил торговец привидениями. – Некоторые говорят, будто лучше ровнехонько в двенадцать, но я говорю, что надо обождать, как суматоха уляжется, а тогда уж и выбирать себе спокойно. Ну а теперь, – он поднялся, – давайте-ка мы с вами поглядим дом, и вы мне скажете, куда желаете, чтобы оно явилось. Потому как есть места, которые их привлекают, а есть такие, куда они ни за что не сунутся.

Критически инспектируя наши коридоры и с видом знатока ощупывая старинные гобелены, мистер Абрахамс время от времени вполголоса бормотал: «Годится, очень даже годится!» – однако в обеденном зале, который я выбрал заранее, его восторг достиг апогея.

– Вот! – воскликнул он, пританцовывая с саквояжем в руке вокруг стола, на котором стояло мое блюдо (от этой пляски он сам стал несколько походить на маленького гоблина). – Вот место, лучше которого не сыщешь! Хороший зал: все тут благородно, почтенно, места предостаточно и посуда всамделишная – никакого посеребренного хлама. Вот как надо комнаты обставлять. По этаким залам привидения шныряют за милую душу. Велите подать мне сюда бренди и табачку. Буду сидеть у огня и делать приготовления, а это труднее, чем вы думаете. С этими привидениями, знаете ли, иной раз намаешься, прежде чем они смекнут, с кем имеют дело. Вас, если войдете, могут, чего доброго, и на кусочки разорвать. Так что предоставьте дело мне одному, а в половине первого приходите. К тому времени, я вам ручаюсь, они уже угомонятся.

Сочтя просьбу мистера Абрахамса резонной, я оставил его готовиться к приему своенравных визитеров. Когда я уходил, он сидел, положив ноги на каминную доску, и подкреплял свои силы стимулирующим напитком. Я спустился к миссис Д’Одд в комнату, расположенную этажом ниже, и через несколько времени услыхал оттуда, что мистер Абрахамс встал и принялся быстрыми нетерпеливыми шагами расхаживать по залу. Затем он проверил прочность дверного замка, после чего подвинул некий тяжелый предмет мебели в направлении окна, чтобы использовать оный как приступку (окно расположено высоко от пола – человеку маленького роста не дотянуться). Судя по скрипу проржавелых петель, тюдоровские решетчатые рамы отворились. Миссис Д’Одд уверяет, что после того момента она стала различать быстрый шепот мистера Абрахамса, но я склонен относить это на счет ее фантазии. Сам же я, признаюсь, начал испытывать ощущения более сильные, нежели находил возможным. Я трепетал при мысли о том, как одинокое земное существо, стоя у распахнутого окна и вглядываясь в ночную тьму, призывает обитателей потустороннего мира. Силясь скрыть от Матильды мое волнение, я посмотрел на часы: стрелки показывали половину первого. Пришла пора нарушить уединение гостя.