Книга Нельзя так говорить о капитане - Анна Крылатая

А потом она увидела, как несколько мужчин в дорогих одеяниях тащили в центр городка истошно кричащую и вырывающуюся рыжую. Весть о том, что сбежавшую недонетуш будут сжигать, разнеслась чуть ли не быстрее сведений о долгожданном прибытии скупщиков Веземского. Работы в шахтах встали – никто не ожидал, что будет двойной праздник в один день. И пока жители безымянного и безномерного городка таскали дрова на центральную площадь, Кинолина отправилась к железной дороге.

* * *

– Где Тарити? – шёпотом спросил Тэрон, баюкая притихшую Бра’ас у себя на руках.

– Отослала на корабль, – также тихо ответила Стей. Капитан удивлённо приподнял брови, ожидая пояснений. Зам молча указала на него и принцессу – всем очевидно, что взрывная близняшка приревнует и устроит разборки. Очевидно, но не всем… Стей вздохнула и прикрыла лицо рукой. С таким дура… (нет, нельзя так говорить о капитане) проблем не оберёшься. Впрочем, в части из них виновата и сама зам. Стей, не глядя на Тэрона, поднялась и сказала:

– Займусь дровами.

– Можно мы сожжём Дарва в доме? – Бра’ас отодвинулась от капитана. – Он любил это место, нельзя чтобы кто-то другой тут поселился.

– Конечно, – кивнул Тэрон, вставая на ноги вместе с принцессой. – Старика надо омыть и переодеть в чистое. Ты побудешь снаружи?

Когда приехали Глиа с Шеврон, Бра’ас уже улыбалась, сидя на квадроцикле. Механик сразу же бросилась к ней и обняла свою подругу. А вот старшая куноити не спешила. Шеврон медленно поднялась с квадроцикла и внимательно осмотрелась. Что-то странное и непривычное витало в воздухе. Выражение лица Стей неуловимо менялось, когда она думала, что никто на неё смотрит. Тэрона не было видно.

– Шеврон, побудь с девочками, – распорядилась зам, а сама, взвалив топор на плечо, занялась покосившимся забором – во дворе не должно остаться ни одной целой постройки. Щепки полетели во все стороны. Вскоре к Стей присоединился и Тэрон. Шеврон никак не могла уловить, что происходит, но она чувствовала какую-то недосказанность и, возможно, даже неловкость. Капитан и зам орудовали топорами так, словно пытались изничтожить всё живое и мёртвое, а не просто разламывали постройки.

* * *

Костёр воспылал до небес. Крики рыжей, которые доносились до самой железной станции, быстро стихли. Пока ещё никто не хватился королеву, поэтому Кинолина спокойно подошла к рельсам и легла поперек. Скоро должен был приехать поезд. Её жизнь стоила огромного мешка золота. Её жизнь стоила довольства целого безымянного и безномерного городка. Её жизнь – бесценна. Раздался гудок поезда. Слёзы бежали по щекам маленькой и никому не нужной девочки. Слова Дарва о настоящей любви и дружбе достигли сердца Кинолины. Никогда она не испытает искренних чувств и никто не испытает этих чувств по отношению к ней. Поезд приближался. Кина сжала руки в кулаки. Кинолина себе не принадлежит, так пусть и не принадлежит никому. Она закрыла глаза.

* * *

Костёр воспылал до небес. Тэрон и Стей потрудились на славу, круша всё вокруг, поэтому дров собрали на целую деревню. В сгустившихся сумерках все сидели полукругом неподалеку и смотрели на огонь. Нимпомена куталась в тёплую и дорогую шаль, для остальных они с Тарити привезли пледы. Глиа сидела возле Бра’ас и жевала табак. Несмотря на ожог и застарелый страх огня, механик не чувствовала себя в опасности, ведь рядом были Тэрон и Стей, которые всегда придут на помощь. Принцесса улыбалась, в её глазах отражалось пламя. Тарити положила свою голову на колени Шеврон, им обеим нравилась такая поза. Напряжённость, которая возникла между капитаном и замом, не прошла; они и расположились подальше друг от друга, избегая взглядов и разговоров. В той или иной степени это чувствовали все. И все молчали.

– Тэрон, – тихо позвала Бра’ас. – Что обычно говорят в таких случаях?

Капитан словно очнулся от невесёлых мыслей:

– Обычно говорят, что хорошего сделал человек и за что его можно уважать, – он смолк. Только сейчас Тэрон сообразил, какая угнетающая атмосфера окружила его команду. Но выдумывать про старика, которого совсем не знал, он не мог, поэтому спросил: – Ты скажешь?

Бра’ас опустила голову и задумалась. Что она могла сказать о Дарве? Простой благодарности, нескольких слов и даже небольшого рассказа будет недостаточно, чтобы описать всё совершенное стариком, чтобы почтить его память.

Когда все уже перестали ждать ответа, Бра’ас неожиданно выпрямилась:

– Скажу. Я расскажу историю одной глупой девочки, которую Дарв спас.

* * *

– Бра’ас! – посреди мертвецкой тишины, разрезаемой лишь стуком колёс, раздался истошный вопль рыжей где-то на грани слышимости. – Меня зовут Бра’ас! Кто-нибудь, запомните моё имя! Я не хочу умира-а-а-а-а…

Кинолина широко распахнула глаза и вдохнула воздух с такой жадностью, словно вдыхала впервые. Впрочем, так и было. Кина повернула голову в сторону слепящего света фар поезда и до крови закусила губу. Сердце её застучало так громко, что стало перекрывать гудок стремительно приближающего состава. Если сейчас она умрет, то никто не запомнит имя Бра’ас и бедная рыжая исчезнет из всех уголков известной части Вселенной. Но если Кина останется жива – она недолго будет помнить хоть что-либо. Решение пришло моментально. Кинолина немного сдвинулась с рельсов. Планета завращалась снова.

Глава десятая. Он не умеет проигрывать

Кинолина вырвалась из мрака ночных кошмаров и пришла в себя от чьих-то истошных криков и хрипа. Она подскочила на лежанке и попыталась встать, но полетела на пол и завыла от боли. В полумраке комнаты ей удалось разглядеть человека, который корчился недалеко от неё. Кто это – Кина не понимала. Превозмогая боль, она снова попыталась встать и снова упала. Не сразу пришло понимание того, что ног ниже колен больше не было. Кинолина завопила от ужаса и потеряла сознание.

Очнулась она уже при свете дня и снова на лежанке. Кина, приподнявшись на локте, огляделась. Крошечная комната, в которой Кинолина находилась, выглядела неухоженной и необжитой. Кроме самого лежака там стоял пустой стол и косоногий табурет, а вокруг них обитали только пыль и грязь. Окно без стекол открывало вид на реденький лесок. Покосившаяся дверь болталась на одной петле. Сквозь дыры на потолке пробивались лучи солнца.

Кинолина хотела позвать людей, но из горла раздался лишь жалкий писк – в горле пересохло, да и желудок дал о себе знать громким бурчанием. Почувствовав боль ниже пояса, Кина задрожала всем телом и рывком скинула драное покрывало. Ног не было. Ниже колен виднелись лишь тряпки, пропитанные застарелой кровью. Она без сил откинулась на жёсткий валик, заменявший подушку, и залилась слезами. Это её собственное решение. Единственная возможность не попасть в нетуш. Так чего теперь реветь-то?..

Человек, спасший Кину, вернулся ближе к вечеру. Дарв принёс немного чёрствого хлеба и лоханку с водой. Кинолина пила так, как никогда в жизни. Старик присел на лежанку рядом и дрожащими руками погладил девочку по голове. Он рассказал, что в ту ночь унёс Кину с железных путей, пока весь безымянный и безномерной городок искал свою королеву. Старик долгое время скитался по космосу в поисках своей семьи, где научился основам врачевания, поэтому смог обработать раны девочки, истекавшей кровью.