Книга Куплю твою жизнь - Елена Рахманина

Тот не замечал моего мандража. Подобные ощущения бывали у меня разве что перед выходом на ковёр. Но, как и на соревнованиях, в последний момент я смогла взять себя в руки. Собрать волю в кулак.

Ресторан, где проходило афтепати, считался одним из самых дорогих в городе. Я в нём ещё ни разу не была, но давно хотела. Оглядывалась по сторонам, стараясь придать лицу равнодушный вид. Но, чёрт, здесь очень красиво и стильно.

— Сера, — дёргает за руку Егор, и я отвлекаюсь от созерцания интерьера, — я вижу человека, обещавшего свести меня с Сабуровым. Отойду.

Я киваю, а сама впиваюсь взглядом в Ратмира, который только что зашёл в ресторан. Во мне будто что-то оживает. Пламя разгорается, грозя сжечь всё вокруг дотла.

Он тут же находит меня среди толпы. Не знаю, как ему это удалось. А я смотрю в его глаза и медленно гибну. Сабуров едва успел оказаться со мной в одном помещении, как я тут же ощутила на себе его подавляющую силу. Давящую энергию.

Выхватила с подноса официанта бокал шампанского, отвернулась и почти залпом выпила.

Я ожидала, что он ко мне подойдёт. Но нет. Делал вид, что меня не существует.

Егор вернулся ко мне. Вцепилась в его пиджак, ища поддержки, но никакого отклика не ощутила. Ему невдомёк, что со мной творится.

Ратмир направился к нам уверенным шагом. Казалось, что земля под ним превращается в зыбь и опадает. Оставляя позади себя лишь тлен. Именно это он проделал с моим сердцем.

Он шёл прямо к нам. Очевидно. И подойдя, протянул руку Егору.

Тот подобострастно её пожал.

Почему мне показалось, что между ними имеется сходство? Как глупо! Они ни разу не похожи. Должно быть, за то время, что мы не виделись, образ Сабурова частично стёрся из памяти. Либо я выдавала желаемое за действительное.

У них завязался типичный мужской разговор. Егор хвастался своими регалиями, а Сабуров неотрывно смотрел на меня. Не в силах выдержать его взгляда, отвела глаза.

Не вслушивалась в суть их диалога, пытаясь не упасть на месте в обморок от переизбытка чувств.

— Котёнок, — шепчет на ухо, — извини, мне нужно снова отойти. Я скоро вернусь.

Будто контуженная этим сообщением, смотрю на него. Невербально пытаюсь донести до молодого человека, что не стоит оставлять меня наедине с Сабуровым, но тот не умеет читать по выражению моего лица.

Ратмир медленно сканирует моё тело глазами, изучая, насколько я изменилась за прошедшее время. Да так, что я ощущаю себя голой.

На губах сладкий вкус шампанского, я облизываю их. Сглатываю слюну.

— Кто это? — кивает в сторону уходящего Егора.

Я слышу его голос. И он обращён ко мне. По телу проходит волна необъяснимой неги. Теплом накрывая меня. О боже, как же я по нему скучала.

Закусываю губу.

— Не твоё дело, — в память о том, что бросил и ни разу не объявился за эти годы, отвечаю.

По его губам скользит ленивая ухмылка. Он делает всего один шаг и оказывается ко мне так близко, что моя грудь почти касается его пиджака. Блуждаю взглядом по его галстуку, жилету и рукам, спрятанным в карманах брюк, лишь бы в глаза не смотреть.

— Всё, что касается тебя, — моё дело, — наклоняется к уху, опаляя его дыханием.

Глава 26

Я трусливо отступаю, озираюсь по сторонам, представляя, как это выглядит.

— Егор — мой парень, — решаю, что врать бессмысленно. Однако страх за молодого человека не покидает.

Брови Сабурова сходятся на переносице. Его действительно удивляет, что за минувшие два с лишним года у меня мог кто-то появиться?

— С чего ты взяла, что вправе заводить отношения?

Вылупилась на него широко раскрытыми глазами, не веря собственным ушам. И даже не знала, что ответить на подобное заявление.

— Что-о-о? — от негодования сердце заходится в бешеном ритме, подпрыгивая к горлу. — Иди. К. Чёрту.

Сабуров кладёт руку мне на талию. По-хозяйски. И уводит из зала ресторана через распашные двери. Ресторан располагался на двадцать втором этаже. Ниже — отель.

Я оборачиваюсь, Егор занят беседой с каким-то мужиком. Не смотрит в мою сторону. До меня вдруг доходит, что это дело рук Сабурова. Он это спланировал. Отвлёк Егора.

— Никого более похожего на чёрта, чем ты, я не встречал, — замечает он.

Пробую ускользнуть от Ратмира, увеличить между нами расстояние, потому что моя мозговая активность вновь стремится к нулю.

Но его это не останавливает. Наступает, загоняя в капкан.

— Я имею право на личную жизнь, — наивно заявляю, пятясь от него назад.

— Твоя жизнь принадлежит мне. В том числе и личная. Забыла? — это не шутка. Он абсолютно серьёзен.

— Да? Может, я ещё должна была спросить твоего разрешения, заводить отношения или нет?

Подозреваю, что ещё чуть-чуть — и он вдавит меня в двери лифта.

— Должна была, — холодно подтверждает.

— И ты бы дал добро? — утыкаюсь спиной в лифт.

Сабуров нажимает на кнопку вызова. Отлично. Мне как раз нужно на первый этаж.

— Нет.

— Значит, я поступила верно.

Взирает на меня с высоты своего роста, как на надоедливую муху. Раздражённо.

Нет, ну чего он ожидал, оставив в том доме?

Двери лифта расходятся, он подталкивает меня в него, едва не наступает ботинками на мои босоножки, заставляя вжаться в одно из зеркал. И прижимает своим телом к нему. От него исходит жар. Запах его кожи, такой знакомый, смешанный с дорогим табаком и оттенённый алкоголем, опьяняет.

Смотрю в его лицо, изучая маленькие, наложенные на бровь швы. Щетину, пробивающуюся на смуглых щеках. Знакомый изгиб губ, вечно выражающий лёгкое презрение. А в следующее мгновение ощущаю эти горячие губы, впечатывающиеся в мои.

Думал ли он, что встретит меня этим вечером? А если нет, то решил не отпускать, коли под руку попалась?

Значит, он шлялся несколько лет по бабам, успешно живя за границей. Пока каждое моё действие, каждый мой шаг был нацелен на привлечение его внимания. Чтобы заслужить его интерес. Доказать, что я чего-то стою!

Где-то во мне просыпается гордость, перманентно уходящая в анабиоз в его присутствии. Упираюсь в его грудь ладошками. Но воля всё же слаба. Ощущаю его губы на уголке рта, щеке, челюсти. Зубы захватывают мочку уха, и я выдыхаю со стоном.

— Ратмир, — произношу его имя. Один, два или три раза.

В конце концов он услышал меня. Смотрит мне в глаза с совершенно шальным, потерянным для этого мира, выражением.

— У меня сегодня день рождения, — рассказываю ему к чему-то.