Книга По следам Штирлица и Мюллера - Валерий Шамбаров

В 1937 г. полпреда СССР в Германии К.К. Юренева приняли в личной резиденции фюрера Берхтесгадене. Советский торгпред в Германии и Швеции Д.В. Канделаки встречался с нацистскими руководителями «вне рамок официальных государственных отношений». Делались попытки завязать переговоры. Такие контакты подкреплялись некоторыми практическими шагами. Например, в сентябре 1937 г. Политбюро приняло решение прервать операции по созданию разведывательных сетей в Германии, приостановить засылку и вербовку агентов, нацеленных против этой страны. С немцами удалось достичь договоренности об освобождении военных, арестованных по пути в Испанию. В начале 1938 г. их возвратили Советскому Союзу.

Но дальнейшего потепления отношений не произошло. Гитлеру было рано совершать такой поворот. А фюрер в данный период, если бы даже захотел, никак не мог пойти на сближение с Москвой. Когда на Запад бежал советский дипломат и разведчик Бармин, французская газета «Пари суар» заказала ему статью, и в мае 1939 г. он написал: «Есть все основания считать, что Сталин уже давно стремится к союзу СССР с германским Рейхом. Если до сих пор этот союз не был заключен, то только потому, что этого пока не хочет Гитлер». Еще в мае 1939-го это сочли настолько диким абсурдом, что статью не опубликовали (в августе того же года схватились за головы, вспомнив об упущенной сенсации). Но причина «пока не хотеть» была очевидной. Фюрер еще нуждался в поощрениях со стороны французов и англичан.

Ну а для гестапо в данный период русская разведка хлопот не доставляла. Не только из-за попыток сближения. В 1937 — начале 1938 г. в Советском Союзе развернулась кампания так называемого «большого террора». По своей изначальной сути она была вполне оправданной. В коммунистической партии, в том числе и в высших эшелонах, обнаружились подпольные структуры троцкистов, зиновьевцев, бухаринцев. Они были связаны с международными масонскими кругами. Мало того, выяснилось, что были установлены контакты и с германской военной разведкой, абвером. В общем-то, это была старая методика большевиков, уже испытанная в 1917 г., — в ходе войны подыграть внешним врагам, получив за это помощь в захвате власти. А расплатиться можно было подобием Брестского мира. Троцкист Радек в разговоре с Бухариным прикидывал, что немцам придется отдать Украину, японцам — Дальний Восток.

Теперь партию принялись чистить от заговорщиков. В ходе расследований открылось, что важную роль среди них играл нарком внутренних дел Ягода. Он был снят и арестован. Его заменили представителем сталинского аппарата Ежовым — очень рьяным, жестоким и бездушным исполнителем. Но в делах НКВД он совершенно не разбирался. Его действия стали направлять заместители Фриновский, Агранов, Берман. Бывшие помощники Ягоды. В результате репрессии приняли чрезвычайно широкий размах. Вместе с настоящими врагами народа обрушились на невиновных. Мало того, можно выявить целенаправленный характер ударов. Под них попали многие военные, не причастные ни к каким заговорам. Было фактически разгромлено руководство военной промышленности — это в условиях приближающейся войны!

Страшная волна террора захлестнула и разведку. Здесь-то имелись прекрасные поводы. Видные троцкисты традиционно занимали ключевые посты в руководстве Коминтерна, высокие должности в дипломатическом ведомстве, разведывательных органах. Теперь посыпались репрессии на всех, кто так или иначе был связан с ними, на их подчиненных. Результаты стали катастрофическими.

Берлинский легальный «резидент» Б. Гордон был отозван в Москву и расстрелян. Следом за ним был отозван нелегальный резидент В. Зарубин, работавший под видом хозяина рекламного бюро Кочека. Он остался в живых, но попал в тюрьму. А ведь через них шла информация от ценнейшей агентуры — группы Шульце-Бойзена и Харнака. Связь с этой группой оборвалась.

Из Швейцарии была отозвана Мария Полякова. Она тоже сумела остаться в живых, но обширная сеть, созданная ею, распалась на отдельные звенья. Остались без связи, без денег и без указаний Центра группы Рашель Дубендорфер и Урсулы Хамбургер в Швейцарии, Генри Робинсона во Франции. Советский резидент в Англии Мар, осуществлявший связь с Кимом Филби, был отозван и расстрелян. Та же судьба постигла сменившего его Федора Малого. Третий резидент, прибывший на его место, Орлов, получив вызов в Москву, предпочел сбежать и стать невозвращенцем. В репрессиях сгинул резидент в Париже по кличке «Коля». Из Японии намеревались отозвать Зорге. А всего в этой вакханалии было уничтожено 40 одних только резидентов в разных странах — не считая рядовых агентов, связных, курьеров. Разветвленная и великолепно отлаженная сеть советской разведки практически перестала существовать…

А ведь Гитлер от предварительных шагов по вооружению Германии уже готовился перейти к реальным захватам. Кстати, для этого нацистским спецслужбам тоже пришлось ударить «по своим». Правда, далеко не в таких масштабах. До сих пор действия фюрера по возрождению страны и армии пользовались активной поддержкой со стороны германских генералов и дипломатов. Но они не забыли поражения в прошлой войне и откровенно боялись повторения катастрофы. Многие полагали, что надо остановиться на достигнутом. Германия восстановила обороноспособность, и сами они повысили свой статус, обрели полноценные дивизии и армии, блистали на парадах, вот и хватит.

Даже для ввода войск в Рейнскую область Гитлеру пришлось долго и напряженно уговаривать военного министра фон Бломберга, главнокомандующего сухопутными силами фон Фрича. Они считали подобную операцию слишком рискованной. А насчет дальнейшей экспансии даже слышать не хотели. Бломберг представил доклад, где указывал: «Общая политическая ситуация оправдывает предположение, что Германии не грозит нападение с чьей-либо стороны. Причина тому, помимо отсутствия желания совершить агрессию со стороны почти всех стран, особенно западных держав, заключается в слабой подготовленности к войне многих государств, в том числе и России». Вывод следовал, что раз Германии ничего не угрожает, то и ей не стоит лезть на рожон.

Но такой вариант совершенно не устраивал Гитлера. Остаться в числе многих политиков, промелькнувших в германской истории, — вывел страну из кризиса, возродил армию, ну и что? Фюрер верил, что его ведут потусторонние силы и предназначают для куда более высокой миссии. Он не для того захватывал власть, наращивал военную промышленность и вооружение. Главное-то было — «новый мировой порядок», господство Третьего рейха на земном шаре, создание величайшей арийской империи. Предназначение уникальное, исключительное. А «провидение» на его стороне, оно поможет! Споры с сомневающимися генералами мешали, связывали по рукам и ногам, и фюрер решил просто от них избавиться.

Не так, как в Советском Союзе. Гитлер еще не мог себе такого позволить. Он даже не мог отстранить неугодных от должностей без весомых оснований. Провокации организовали исподтишка, через гестапо. Как раз пригодилось, что в ведение тайной полиции передали дела по «нарушению норм нравственности». А Мюллер умел хранить тайну и был человеком не брезгливым, понятливым, провернул операцию наилучшим образом.

На пути вдовца фон Бломберга вдруг возникла девицы Ева Грун. Совершенно очаровала его и вскружила голову. Дело пошло к браку. Бломберг попросил службу Гиммлера проверить прошлое невесты. Справки оказались благоприятными. 12 января 1938 г. состоялась свадьба, свидетелями выступили сам Гитлер и Геринг. А 22 января всплыло досье на Еву Грун. О том, что ее мать содержала «массажный салон», находившийся под надзором полиции нравов, дважды была судима. А сама Ева задерживалась за проституцию полицией семи городов, в 1933 г. привлекалась к ответственности за позирование для порнографических фотографий, а еще проходила по делу о краже. Бломбергу после такого скандала пришлось уйти в отставку.