Книга История испанской инквизиции - Самуил Лозинский

Евреям удалось отсрочить время исхода на два дня: вместо 31 июля они покинули Испанию 2 августа — по еврейскому календарю 9 ава; в этот день у евреев принято соблюдать траур в память разрушения Первого и Второго Иерусалимских храмов. В течение некоторого времени до злополучного дня все дороги в портовые и пограничные города были запружены тысячами и десятками тысяч людей; кто мог держаться на ногах, шел пешком, женщины, старики и дети ехали в повозках либо верхом на мулах и ослах. Впереди шли раввины, своим молитвенным пением ободряя павших духом; женщины и дети, по приказанию раввинов, пели песни и били в барабан и цимбалы для того, чтобы рассеивать мрачное настроение толпы. При отсутствии точных данных вопрос о числе евреев, вынужденных в 1492 году покинуть Испанию, остается спорным и решается историками в зависимости от того, к кому из летописцев и современников эдикта об изгнании они питают больше всего доверия. Испанский историк иезуит Хуан Мариана (1537—1624) определяет число изгнанных евреев цифрой 170000 семейств, или 800000 человек, эту же цифру приводит и Хуан Антонио Льоренте (1856—1823). Еврейский историк Генрих Грец (1817—1891) говорит о 300000 изгнанников. Цифры, которые дают другие историки, находятся между двумя этими крайними точками.

Евреям, переселившимся в Португалию, катастрофически не повезло: их въезд в страну совпал с эпидемией чумы, развитию которой немало способствовали, без сомнения, убийственные гигиенические условия, при которых происходила массовая эмиграция из Испании. Португальские христиане увидели в чуме Божье наказание за допущение евреев в Португалию и требовали поскорее удалить их из страны. Евреи пытались скрываться в горах, но чернь всячески преследовала их, и евреи сами стали умолять Жуана II отправить их, согласно обещанию, морем в другие государства. Ужасы, пережитые одной из первых партий отплывших, состоящей из 250 человек, подробно рассказаны каббалистом Иудой бен Яковом Хайатом в предисловии к своей книге. В течение четырех месяцев плыли они по морю, не имея возможности причалить к какому-либо берегу, так как никто не решался впустить в свою страну зачумленных. Между тем на корабле закончились съестные припасы, и голод стал вырывать из числа пассажиров одну жертву за другой; в довершение всего на судно напали бискайские пираты, разграбили его и отвели в порт Малаги. Городские власти Малаги не разрешили евреям высадиться, но также запретили плыть дальше и отказали в возможности приобрести еду. От верной смерти мог спасти их лишь переход в христианство. Сто человек крестились и сошли на берег, остальные один за другим умирали от голода и болезней, пока вдруг власти Малаги не сжалились над ними и позволили отплыть в Африку. Участь этого судна не представляла ничего исключительного: такие же ужасы ждали других странников, и нельзя без содрогания читать даже в описании беспристрастных летописцев бесконечно тяжелый мартиролог испанских евреев.

Сложившаяся ситуация заставила многих евреев просрочить назначенное для отъезда из Португалии время; за это им пришлось платить штраф в размере ста крузадо с семейства; тысяча человек тем не менее была обращена в рабство и распределена между различными дворянскими родами. По приказанию Жуана II у обращенных в рабство были отняты дети от трех до десяти лет, чтобы дать им христианское воспитание. Горе родителей, насильственно лишенных детей, было столь велико, что многие кончали самоубийством или принимали христианство, только бы не расставаться с ними.

Не многим лучше была судьба тех испанских евреев, которые сразу отбыли в Марокко, Алжир, Тунис и Италию. На море на них нападали пираты, которые искали у беглецов золото и драгоценности. Но и при высадке на какой-либо берег многим пришлось пережить всевозможные ужасы. Многие города отказывались их принимать, и они вынуждены были жить в чистом поле. Среди них правил бал голод. В марокканском городе Сале капитан корабля, обещая накормить детей хлебом, завлек на судно 150 мальчиков, которых потом продал в рабство мусульманам. В Генуе священники появлялись на городских площадях, держа в одной руке крест, а в другой — кусок хлеба, и давали хлеб тем, кто соглашался принять христианство.

Мы не станем описывать здесь дальнейших мытарств испанских изгнанников; скажем лишь, что скоро Испания почувствовала печальные последствия ухода столь полезных граждан. Особенно сильно пострадала торговля, что дало основание немецкому экономисту и историку Вернеру Зомбарту даже утверждать, что одной из причин перенесения центра экономической энергии из круга южноевропейских наций к северо-западным народам стало изгнание евреев из Испании и Португалии. С точки зрения церкви, однако, произошло в высшей степени богоугодное предприятие. Папа Александр VI горячо поздравил Фердинанда и в знак высшей благодарности наградил его титулом: отныне он должен был называться не просто Фердинандом, а Фердинандом Католиком; эту честь разделила с ним и его супруга-соправительница Изабелла.

Глава седьмая

Мавры и мориски

2 января 1492 года пала Гранада, и вступила в силу хартия от 25 ноября 1491 года. Ею от имени Фердинанда и Изабеллы, а также инфанта Хуана и всех будущих королей Испании торжественно объявлялось, что отныне королевская власть будет защищать мавров от любых преследований как своих вассалов. Мавры получат право владеть землей и передавать ее по наследству. Никто не будет нарушать их обычаев и заставлять их носить иную одежду, кроме той, которую они сами пожелают. Желающие отправиться в мусульманские страны смогут свободно продать свое имущество или оставить своих агентов, причем в течение первых трех лет после капитуляции Гранады власть оплатит их дорожные расходы. Мавры ни в каком случае не будут принуждаться носить отличительные знаки на одежде, а евреи не получат над ними никакой власти, в частности не будут сборщиками податей. Мечети не будут разрушены, и христианам запретят доступ в них. Судьи-мавры будут рассматривать дела, где обе стороны являются маврами, а в случае спора между мавром и христианином суд будет иметь смешанный характер и состоять из арабского кади и христианского алькальда. Мавры-рабы, скрывшиеся от своих христианских владельцев в Гранаде, не будут им выданы. Новые налоги во всей совокупности не будут превышать старых. Мавры получат право вести торговлю с мусульманскими государствами и всеми городами Кастилии и Андалузии, причем им не придется платить более высокие налоги, чем христианам. Христиане, принявшие ислам, не будут подвергаться никаким преследованиям, а христианки, вышедшие замуж за мавров, смогут по собственному усмотрению выбирать религию. Все пожертвования в пользу мечетей, школ и благотворительных учреждений по-прежнему будут поступать в руки общины; губернаторы и магистраты, назначаемые новыми монархами, будут относиться к маврам доброжелательно и любезно, в противном случае они понесут строгое наказание. Эти обещания показались, однако, капитулировавшим маврам Гранады недостаточными, и дополнительно Фердинанд и Изабелла именем Бога поклялись, что маврам будет предоставлена полная свобода в выборе занятий и в передвижении по всему королевству; кроме того, было подтверждено, что желающие продать свою землю и отправиться в Африку не будут встречать никаких препятствий.