Книга Душа Ардейла - Сергей Бадей

Когда работа по обеспечению Барата костюмом была закончена, Брамур собрал всех и, грозно нахмурив брови, предупредил, чтобы языком где попало не болтали.

— Это самый верный способ, чтобы все узнали, — с досадой тихо пробормотал Мартрехт.

Барат обернулся на двоих мастеров, которые, сидя в креслах, с удовлетворением созерцали результаты трудов своих праведных. Мартрехт, правда, был не очень доволен. Кровопускание было учинено все-таки его кошелю. А гномы славятся своей прижимистостью и неохотой отдавать деньги.

— Ну что ж, — с удовольствием потирая ладони, изрек Брамур. — Этого парня не стыдно и королю показать!

— Но дорого, — буркнул Мартрехт.

— Но не стыдно! — воинственно повернулся Брамур.

Мартрехт промолчал. Он все еще осматривал Барата. Сейчас, в новой одежде, Барат стал одним из тех, кого он, Мартрехт, знал как ардейлов. Когда Барат был в своей простой одежде, это не так бросалось в глаза. Там, наверху, людские женщины сами на шею вешаются таким красавцам. Даже остроухие не пользуются таким успехом. Правда, остроухие где-то там, за лесами Ардейла и горами сольфаров. Говорят, что между ними и ардейлами много общего. Наверное, поэтому и относятся они друг к другу с прохладцей. Впрочем, ему, гран-гленду Подгорного народа нет никакого дела до грызни далеких народов.

Мартрехт встал и сделал красноречивый жест. Пошли, мол, чего время зря терять.

Барат встал, нервным движением одернул полы камзола и, пригнувшись, вышел из жилища Мартрехта.

Трухтаргет, король Подгорного народа, восседал на каменном троне в зале Малых приемов. Честно говоря, трон был очень неудобен. Высечен из цельного камня Кельтальской породы. Холодный, как и все, что из Кельталя. Трухтаргет избегал ситуаций, когда приходилось на него взгромождаться. Но тут от этого было, по разумению короля, никак не отвертеться. Все-таки представитель людей, более того — ардейлов, с которыми все старались поддерживать хорошие отношения. А представителей людей все и всегда принимали только в зале Малых приемов.

Трухтаргет поправил венец (еще одна головная боль, жал в висках, зараза!) и вперил грозный взгляд в стоящих перед ним двух гномов и человека. А этот молодой Ардейл, как там его… Барат выглядит внушительно. Никакого сравнения с их послом. Тот хлипковат, на взгляд короля. И высокомерия, так свойственного этому народу, за этим парнем не наблюдается.

Взгляд Трухтаргета опустился на руки Барата, в которых тот держал ножны с Огнем.

— Ну, подойди ближе, молодой Мастер, — предложил король.

Барат, получив чувствительный толчок в спину от Брамура, сделал несколько шагов в сторону трона. Король встал, облегченно вздохнув. Официальная часть, можно сказать, закончена, пора переходить к деловой.

— Показывай, что там у тебя! — распорядился Трухтаргет, направляясь к столу, над которым висело сразу два ярких светильника.

Барат нерешительно оглянулся на командира телохранителей, гран-гленда Страхарата, который подозрительно сопел носом под его локтем, внимательно отлавливая каждое, даже мельчайшее, движение.

— Я позволяю! — Король заметил колебания Барата и командира охраны. — Возможно, Подгорный трон возьмет под свою руку этого мастера. Я не вижу опасности от его действий.

Командир протестующее засопел, но все же сделал шаг в сторону. Один из телохранителей по его знаку поднял арбалет и взял Барата на прицел. Барат, молясь, чтобы у этого гнома выдержали нервы, аккуратно потянул Огонь из ножен. По краям освобожденного клинка проскользнул голубой всполох. Командир телохранителей восхищенно вздохнул. Еще бы! Кому как не ему, прошедшему множество схваток, оценить такое оружие. Да, оно не свойственно его народу, но в бою нет возможности выбора. Выбили секиру (а такое случалось) — воюй тем, что попало под руку. Человеческие мечи в таких ситуациях не раз спасали Страхарату жизнь.

Барат аккуратно положил меч на стол перед королем. Брамур, часто задышав, вытащил из-за пояса свою секиру и тоже, сделав шаг вперед, опустил ее рядом с Огнем Барата. Секира заиграла белыми огнями. Командир рыжебородых тихонько застонал от зависти.

— Да. Впечатляет! — произнес король, обозревая лежащее перед ним оружие. — А это что такое? Что это они делают?

Между тем на столе произошло что-то непонятное. Между мечом и секирой начался обмен всполохами. Как будто они вели между собой разговор. Присутствующие, замерев от изумления, наблюдали эту своеобразную беседу. Обмен световыми сигналами прекратился так же внезапно, как и начался.

— И что? — кашлянув, спросил король. — Это всегда так, когда они встречаются?

— Э-э-э… — Брамур почесал в затылке. — Честно говоря, это их первая встреча. Мы как-то раньше не устраивали им свиданий. Когда было устраивать? Мою голубку только вчера выковали.

— Да? — Король весело приподнял правую бровь. — И о чем говорят эти сполохи?

— Может, они обмениваются знаниями? — задумчиво почесал бороду Мартрехт.

— О чем? — хмыкнул Трухтаргет. — О том, как сподручнее рубить головы? Или о методах заточки?

— Мой Огонь точить не надо, — осмелился заговорить Барат, — достаточно протереть мягкой тряпочкой. Ему это нравится.

— Он тебе что, сам сказал? — изумился Трухтаргет.

— Нет, просто я так чувствую.

— Я тоже свою голубушку чувствую, — вмешался Брамур.

Рука короля автоматически потянулась к тому месту, которое издавна чешут, дабы стимулировать мыслительную деятельность, но наткнулась на венец. Трухтаргет с досадой сдернул его со своей шевелюры и положил венец на сиденье трона.

Он наклонился над оружием, лежащим на столе, и начал пристально его рассматривать, что-то бормоча себе под нос и одобрительно кивая.

— Ох, хороша!.. Очень хорошая работа! — наконец вынес свой вердикт король. — Я думаю, что надо будет сделать такое же оружие каждому нашему военачальнику, командиру телохранителей и командирам хирдов…

— Кхм! — кашлянул Мартрехт, прерывая построения грандиозных планов.

— Ты хочешь что-то сказать? — повернул к нему голову Трухтаргет.

— Да тут есть… некоторые сложности, — нерешительно начал Мартрехт.

— Какие? — Брови короля поползли к переносице.

— Я видел, каков этот парень после работы, — уже решительнее заговорил Мартрехт. — Это выпивает из мастера столько сил, что потом он совсем никакой. Я очень сомневаюсь, что после создания секиры для Брамура он сможет что-то сделать в ближайшие месяцы. Ты же сам говорил, твое величество, что Мастер ардейлов делал одну вещь в два года. А последний их Мастер так и не смог ничего отковать после меча своего Предводителя.

Король вопросительно повернулся к Барату. Тот, прислушавшись к себе, вынужден был кивнуть головой. Действительно, его передернуло только от одной мысли взяться за ковку нового оружия. Он не чувствовал в себе той силы, что толкнула его на такую работу. Нужно время. Но как Мартрехт смог это узнать? Барат вопросительно взглянул на старого мастера. Тот правильно прочитал вопрос в глазах Барата.