Книга Рыцари плащаницы - Анатолий Дроздов

– Видели… Пока ты баб сарацинских щупал и с евнухами миловался, кто-то камни на стройке таскал!

– Тебе полезно… Смотри! – Козма взял ампутированную руку. – Типичная гангрена, как на картинке в учебнике. Который уже раз вижу.

– Убери! – поморщился Иоаким. – Не люблю мертвечину!

– Надо похоронить! – прервал их Сеиф, вставая. Он забрал отрезанную руку. Кровь капала из нее на жухлую траву. – Нехорошо, если собака найдет…

Козма молча кивнул. Сеиф, держа мертвую руку за запястье, пошел к костру. Друзья невольно проводили его взглядом. Туркопол, свежевавший барана, давно закончил работу; на костре в казане кипела вода с кусками мяса, рядом суетилась Стелла. Утром Роджер велел ей переодеться в мужскую одежду и даже подобрать кольчугу; в слишком больших для нее шароварах и халате, девчушка выглядела забавно.

Сеиф подошел к своим головорезам, возлежавшим вкруг костра в ожидании обеда, и показал отрезанную руку. Туркополы закрутили головами в знак удивления. Сеиф приложил палец к губам и подкрался к Стелле. Та, повернувшись к голодным воинам спиной, его не видела. Сеиф из-за плеча сунул мертвую руку со скрученными пальцами девчушке в лицо.

Стелла взвизгнула и отпрыгнула в сторону. Туркополы захохотали, повалившись на свои кошмы. Сеиф тоже смеялся, ощерив зубы.

– Дитя природы! – заключил Козма, сплевывая. – Сначала посмотрел, как руку живому человеку отпиливают, потом решил с ней поиграть. Хорошо, что в котел не бросил. Для навару…

– Он два дня тому с десяток живых зарезал, – меланхолично заметил Иоаким. – Что ему рука! Простые времена, простые нравы…

Сеиф, ужасно довольный своей шуткой, скрылся за каменной стенкой – видно все же пошел хоронить руку. Стелла, плюнув ему вслед (это вызвало у туркополов новый взрыв смеха), принялась раскатывать тесто на плоском камне.

– Понимаю так, что помыться нам никто не даст, – заключил Иоаким, вставая. Он поднял лежавший неподалеку бурдюк и вытащил пробку. Друзья вымыли руки и обтерли их о холстину, извлеченную запасливым Козмой из мешка. Ополоснули лица. Козма протер мокрой тряпицей свой инструмент и спрятал его в сумку.

– Как там Ги? – спросил Иоаким, когда они снова уселись на кошму. Козма приложил пальцы к шее оруженосца, подержал.

– Пульс слабый, но стабильный. Пока все нормально.

– Надо выпить за его здоровье!

Иоаким взял миску, где еще совсем недавно лежали пилка и нож. Взболтнул ее, словно замеряя количество оставшейся жидкости. И жадно припал к краю.

– Пей! – протянул миску Козме.

Тот молча осушил емкость.

– Куда это Роджер подевался? – задумчиво спросил Иоаким, откидываясь на кошму. – Как приехали, взял свои сумки и скрылся в развалинах. Прятать пошел?

– Может, молится? – предположил Козма. – А в сумках у него иконы. Он человек богомольный. Зарежет врага – и сразу Бога благодарить! Праведник!

– Что-то не похож. Не желал бы встретиться с ним ночью лицом к лицу.

– Не ты один. Четвертый день в пути, и уже шесть десятков трупов. Что будет, когда доедем? Кому-то он сильно насолил.

– Или наперчил! – ответил Иоаким, зевая. – Отдохну чуть. Разбудишь на обед!

Иоаким растянулся на кошме, вытянув ноги в сапогах на редкую траву, пробивавшуюся меж камней, и тут же заснул. Козму тоже клонило в сон, но он решил не сдаваться. Энергично растер ладонями лицо, да еще хлопнул по щекам ладонями. Ги завозился рядом.

– Облегчиться хочешь? – догадался Козма. Он развязал гульфик на шоссах оруженосца, повернул его набок. Дождался, пока желтая струя перестанет истекать на камни. Снова завязал гульфик и уложил Ги на спину.

– Я умру? – тихо спросил юноша.

– Надеюсь, что нет, – ответил Козма, щупая его лоб. – Лихорадка спадает. Спи! Скоро обед, подкрепишься.

– Рука болит.

– Главное, что живой, – философски заметил Козма, проводя ладонью по лицу Ги. Тот закрыл глаза и ровно задышал.

Стелла тем временем закончила печь лепешки из пресного теста, сложила их стопкой на чистой тряпице. Туркополы дружно встали и пошли к костру. Каждый брал лепешку из стопки, ножом вылавливал из казана куски вареной баранины, бросал их на хлеб и отходил в сторону. Неожиданно из развалин появился Роджер. Он тоже взял хлеб с мясом и сел есть. Стелла выхватила из кипящего бульона часть бараньей ноги, завернула ее в лепешку и понесла Козме. Он принял, поблагодарив.

– А Иоаким? – спросила Стелла, кивая на спящего.

– Успеет, – хмыкнул Козма. – Или не хватит?

– Хватит!

– Присядь! – пригласил Козма и перекинул еду из одной руки в другую. – Пусть остынет.

Стелла покосилась на Иоакима и присела.

– Ты ловко управляешься! – похвалил Козма. Он отщипнул кусочек мясо, бросил в рот. – Вкусно!

– Мама научила, – вздохнула девушка.

– Готовишь, сочиняешь стихи, играешь на сазе, – стал перечислять Козма. – Что еще? Читать умеешь?

– И писать.

– На латыни?

– Еще греческом и армянском. Мама моя армянкой была, а папа – лангобард. Первый муж мамы был грек, мои братья от него. Муж умер, и мама вышла замуж за папу, его земли рядом были. Он только приехал селиться. Увидел маму… Это папа меня Стеллой назвал, говорил, что утром, когда я родилась, в небе стояла большая звезда. Папа учил меня стрелять из лука и арбалета, даже мечом владеть. Говорил, пригодится. А братья смеялись… – Стелла всхлипнула.

Козма осторожно привлек ее и погладил по голове. Стелла уткнулась ему лицом в грудь.

– Ты красишь волосы! – вдруг удивленно воскликнул Козма. – В черный цвет? Корни рыжие…

– Мама говорила, что рыжая – это некрасиво, – смущенно ответила Стелла, отстраняясь. – Замуж рыжую не возьмут! А папа смеялся: женихи будут в очереди стоять… Я вся в него.

– И конопушки есть! – подтвердил Козма, присматриваясь. – Как я раньше не заметил!

– Это плохо? – встревожилась Стелла.

– Это замечательно! Я знаю рыцаря, который от рыжих волос и конопушек у женщины, просто тает!

– У тебя есть дети? – спросила Стелла.

– Двое. Дочка твоих лет. Дите… – Козма погрустнел. – Я хочу спросить: как ты решилась раздеться? Там, на башне…

– Господин сказал: делай, что хочешь, но стража должна смотреть вверх! Я и делала.

– Не боялась? Они могли выстрелить.

– Не стали бы. Я знала, что им нужно.

– Откуда?

– Когда они вывели меня из дома, то сразу сорвали одежду, – сухим голосом сказала Стелла. – Сарацины собрались вокруг, каждый хотел меня пощупать… Они совали свои пальцы во все места… Некоторые спустили штаны, семя их брызгало мне на ноги, а они смеялись… Они стали спорить, кто будет первым. Я выхватила свой нож и ударила одного в живот! Он закричал… Они зарубили б меня, но тут пришел их старший…