Книга Комната ужасов - 2 - Майкл Грей

– Как следует!

Ее ступня приподнялась. Мужчина выгнул шею и повернул голову так, чтобы, высунув язык, лизать жесткую грязную подметку.

– А каблук?!

Его жирные губы округлились, обхватив покрытое кожей острие. Язык ласкал острый металлический кончик. Домино качнула ногой, проталкивая каблук в мякоть его рта.

– Так слишком удобно. Встать!

Рэндольф сделал, как ему приказано. Опустив глаза в пол, он воображал, как играют эластичные мышцы ее бедер, когда она идет по комнате. Ящичек открылся и закрылся.

– Руки за спину!

Холод металла на запястьях и двойной щелчок. Он в наручниках. Каблук вонзился в ягодицу. Рэнди упал вперед.

– Хорошо. Лицом в пол. Задницу выше! – Домино бросила кнут на ковер рядом с его головой. – Это слишком хорошо для тебя. Для противного маленького Рэнди сгодится обычный бамбук.

Эльспет слышал, как трость рассекла воздух.

– Вот это приблизительно то, что надо. Теперь не орать! Не выношу трусов.

Первый удар, нанесенный для разогрева, – потряс. Никогда Рэндольф не испытывал такого острого удовольствия. Он, беспомощный, целиком находится во власти повелительницы, у которой есть причины ненавидеть его. Его пенис твердел с каждым ударом. Рэнди чувствовал, что налившаяся кровью головка должна вот-вот выстрелить. И выстрелила! Брызнуло на пол и на его круглые коленки. Силы его кончились. Он рухнул.

– Это было потрясающе, Домино. Спасибо тебе. Поверь мне, твоя тайна умрет вместе со мной.

Бамбук ударил его по ляжке.

– Нет! Я же кончил. Смотри! Это было здорово, я заплачу как обычно, никаких скидок!

– Ты, может, и кончил, Рэнди. А я – нет.

– Но Домино. Алита…

Бамбук обрушился с новой силой.

– Ты же знаешь, я от этого не тащусь, – отрезала она. – На этот раз – может быть, и да, но нужно время, много времени.

Рэнди покатился по полу, уворачиваясь от следующего удара. Домино преследовала мужчину по всей комнате, высекая рубцы на бедрах, на груди, на плечах, загоняя его в угол. Через какое-то время бамбук расщепился и, поднимаясь, разбрызгивал свежую кровь, опускаясь, врезался глубже. Вопреки ее приказаниям, Эльспет начал кричать.

Ее голые груди колыхались. Алита начала тяжело дышать: сначала от усилий, потом и от другого. Удары стали дикими – женщина лупила вслепую. Наконец она подняла трость для завершающего экстазного шрама на теле мужчины. Длинные мышцы ее бедер свело. Когда последний удар обрушился, они задрожали в долгих сотрясающих спазмах.

Рэндольф не сразу понял, что женщина остановилась. Он посмотрел сквозь щелки пропитавшихся слезами век. Домино стояла у окна и смотрела на Мемориальный Холм. Когда она повернулась, Эльспет начал умолять ее:

– Домино. Алита, ты освободишь меня? Ну пожалуйста! Я все забуду. Я не скажу, я обещаю.

– Нет, ты не скажешь. – Ее голос звучал глухо. – Встать!

– Что ты собираешься делать? Ты меня отпустишь? Мужчина перекатился к облаченным в змеиную кожу ногам. Кровь сочилась из многочисленных ран. Алита не замечала его. С крюка на потолке к краю кушетки спускались зеленые плети вьюна. Алита потянула их вниз. Поднятые и дрожащие груди в капельках пота больше не возбуждали Рэнди.

– Встать! – приказала женщина. – Влезай на спинку кушетки!

– Зачем?..

Она нагнулась поднять бамбук. Мужчина неловко вскарабкался.

– Стой здесь.

Эльспет стоял, балансируя, пока Алита не вернулась с длинным мотком провода в рука С одной стороны Домино сделала скользящую петлю и подняла ее к вялому и сморщенному половому органу Рэндольфа. Он, отпрянув, чуть не упал.

– Еще трости захотел? – спросила повелительница. Мужчина зашатался, восстанавливая равновесие.

Алита накинула провод на пенис и мошонку, затянула петлю.

– Ты что?

– Не двигаться.

Алита пододвинула стул, встала на него и закрепила провод на крюке, торчащем из потолка, так, что Рэндольфу пришлось вытянуться на кончиках пальцев. Половой орган несчастного начал набухать, но не от похоти, а от сжатия. Натянутая проволока пережимала пенис и резала снизу яички.

– Что ты собираешься делать? – У Эльспета пере хватило дыхание.

Алита посмотрела на него снизу вверх АБСОЛЮТНО без выражения.

– Я? Кажется, я собираюсь покончить жизнь самоубийством. Но я еще не решила. Что касается тебя, то на твоем месте я бы стояла смирно.

Икроножные мышцы Рэндольфа начинали дрожать.

* * *

Персефона и Пандора вошли в лифт. Сирил Тричер стоял, прислонившись к задней стенке со сложенными на груди руками. Взгляд его елозил по их белым гольфам, обнимающим икры, по их шортам – плотная упаковка, по мякоти, голо распирающей детские блузочки. Если чьи глаза и способны пускать слюну, то это глаза Тричера.

– На улицу, поиграть, а, девочки? – Сирил облизал губы.

Четыре знающих глаза взглянули на него из-под полуопущенных век.

– Играть не с кем, – ответила Персефона.

– Мальчиков нет, – добавила Пандора.

– Как насчет эккермановского парня? – Тричер пожирал взглядом близняшек. – Он на вас обеих на той вечеринке глаз положил.

– Тони немного. – начала Пандора.

– Незрел, – закончила Персефона. – Мы предпочитаем более зрелых. – Она подняла глаза и невинно посмотрела прямо в лицо Тричеру.

Шестистенная кабина лифта была большой, девочки, однако, стояли к мужчине слишком близко. Тричер кашлянул и шаркнул ногой.

– Вам, случайно, садовник не попадался? Рыжий такой парень, грязнуля. Он на работе не показывается. Пандора и Персефона взглянули друг на друга и медленно покачали головами. Стянутые ленточками локоны, окаймляющие их милые молодые мордашки, качнулись.

– Нет, мистер Тричер. Мы такого не видали. Если увидим, обязательно ему скажем, что вы его ищете.

– Спасибо.

Управляющий вышел на первом этаже. Близнецы спустились дальше, до нижней стоянки.

Их отец держал в багажнике своего «Ауди» пятифутовую стальную трубу. Легче менять шины, когда руки не слушаются. Ни Персефона, ни Пандора никак не прокомментировали тот факт, что машина отца стоит на месте в то время, как считается, что он уехал по делам. Ни слова.

Девочки прихватили трубу и проследовали на служебную территорию.

Дверь склада инструментов была открыта. Сестры молча закрыли ее за собой. Затем они разделись и аккуратно сложили одежду на деревянный стеллаж. Взяв трубу, голые девочки вошли в потайную комнату Рыжего. Тело уже начало раздуваться. Вскарабкавшись на кучу желтого грунта, Пандора взглянула на тронутую голубым, вспухшую шею.