Книга (Не) пара для короля - Елена Малиновская

Неужели верховный маг считает, будто я влюбилась в него? Но, по-моему, я не давала ему оснований для подобных выводов!

«Ивори, обычные человеческие эмоции не должны иметь над тобой власти, — Сухой голос матери так отчетливо прозвучал в моей голове, что я невольно вздрогнула. — Не забывай, что ты Квинси! Любовь, страсть, желание и тому подобная чепуха — делают нас слабыми и уязвимыми. В пылу чувств так легко выставить себя в глупейшем свете. Поэтому не теряй голову ни при каких обстоятельствах».

В глазах Дарриэля зажглись досадливые огоньки после моего резкого маневра. Более того, от мужчины упругой волной ударила не злость, а какое-то обиженное удивление, как будто он не ожидал от меня подобного. Но я лишь повыше вскинула подбородок и негромко сказала:

— Простите, лорд Тиррольд. Но мне неприятно вспоминать о моем исключении. При желании вы можете ознакомиться с документами. Полагаю, лорд Трибальд Арчейн, который, как вам прекрасно известно, является деканом общего факультета первой ступени обучения, без проблем удовлетворит ваше любопытство.

— Лорд Трибальд Арчейн, стало быть, — с какой-то непонятной интонацией протянул Дарриэль.

Открыл было рот, желая добавить еще что-нибудь, но в последний момент передумал. Еще пару секунд напряженно вглядывался в мое лицо, как будто ожидал, что я передумаю. Но затем дернул кадыком и вновь предложил мне руку.

На этот раз мы вошли в бальный зал не через главный вход, где недвижимой статуей застыл церемониймейстер, объявляющий о прибытии на торжество новых участников, а через один из боковых. Но все равно я почувствовала всплеск общего удивления.

Впрочем, ничего удивительного. Насколько я поняла, Дарриэль Тиррольд является лакомой добычей для местных прелестниц. Поэтому любое его появление будет отслеживаться.

— О, лорд Тиррольд! — Одна из ближайших дам в изысканном пепельно-розовом шелковом наряде, тут же подскочила к нам. Взволнованно приложила руку к сочной груди, которая бурно вздымалась в декольте, и защебетала: — Скажите, пожалуйста, с бедняжкой Вейдой все в порядке? Мы все так переживаем за нее.

Правда, даже не будь я эмпатом, и то ощутила бы нескрываемое злорадство, прозвучавшее в тоне светловолосой девушки.

— Леди Торн вряд ли сегодня вернется на бал, — уклончиво отозвался Дарриэль. — Она себя слишком… э-э… неважно чувствует.

— А что с ней?

В едином вопросе слилось сразу несколько голосов. И я обнаружила, что нас плотно обступила стайка девушек, каждая из которых то и дело томно вздыхала, бросая на верховного мага воистину плотоядные взгляды.

— Прошу меня извинить, но вопросы чужого здоровья я не обсуждаю, — непреклонно отрезал Дарриэль.

— Какой вы строгий! — восхищенно вздохнула та же особа, которая первая подошла к нам. И тут же без паузы деловито осведомилась: — Позвольте пригласить вас на танец? Сейчас будет вальс. Все при дворе знают, что о таком партнере, как вы, можно только мечтать.

— Извините, но все мои сегодняшние танцы уже обещаны, — усмехнувшись, сообщил Дарриэль.

Обещаны?

А в следующее мгновение ладонь Дарриэля как-то очень по-хозяйски расположилась на моей талии. Другой рукой он перехватил мою и прижал ее к своей груди, лукаво добавив:

— Не правда ли, леди Квинси?

Наверное, стоило возмутиться от такой бесцеремонной наглости. Но я настолько растерялась, что просто не успела придумать достойный ответ. По залу вдруг полились первые аккорды музыки, и Дарриэль настойчиво потянул меня на середину зала.

— У вас оригинальная манера приглашать на танец, — все-таки фыркнула я.

— Но она ведь сработала, не так ли?

Как оказалось, неизвестная мне блондинка не солгала. Вальсировал Дарриэль и впрямь прекрасно. Он с такой властной и в то же время нежной уверенностью вел меня в танце, что очень скоро все недовольство от его самоуправства растаяло без следа. А еще через неполную минуту я неожиданно осознала, что улыбаюсь. От души и искренне улыбаюсь, совершенно позабыв об ужасной смерти Вейды.

Ладонь Дарриэля, лежавшая на моей спине, была настолько горячей, что я чувствовала это даже через плотную ткань платья. Взгляд синих глаз, в которых плескалось неподдельное восхищение, опьянял лучше любого вина. Мир вокруг словно исчез, растворился в небытии. На всем целом свете осталось лишь двое: я и верховный маг. А еще мягкая плавная музыка, словно качающая меня на своих волнах.

— Почему вы так не любите говорить о своем исключении из академии?

Дарриэль задал вопрос очень тихо, прижав меня к себе гораздо плотнее, чем того требовали правила этикета. Да что там, я почти почувствовала прикосновение его губ к мочке своего уха. Лишь каким-то чудом не перепутала после этого шаги, прекрасно осознавая, что на нас смотрит сейчас, пожалуй, весь зал.

— А почему вас так это интересует? — сердито ответила вопросом на вопрос.

— Потому что, леди Квинси, вы, пожалуй, один из сильнейших эмпатов, которых я встречал в своей жизни, — на удивление серьезно проговорил Дарриэль. — И это с учетом того, что вы не прошли инициации, то бишь, используете свой дар в лучшем случае на треть. Я просто не понимаю, по какой причине такого самородка могли выгнать из академии. Что такого ужасного вы натворили?

— Я уже сказала, что этот вопрос лучше адресовать лорду Арчейну, — огрызнулась я. — Он принимал решение о моем исключении.

— Я бы с превеликой радостью расспросил его, — спокойно сказал Дарриэль. — И поверьте, он выложил бы мне всю правду как на духу. Да только вот беда — лорда Арчейн умер где-то пять месяцев назад. И что-то мне подсказывает, что это произошло сразу после того, как вы покинули Родбург.

Умер?!

Я потрясенно ахнула от этой новости. И все-таки перепутала шаги, едва не споткнувшись. Положение исправил Дарриэль, который ловко крутанул меня вокруг оси. Мы вновь заскользили по паркету в вальсе.

— Вы не знали об этом.

— Понятия не имела! — прошипела я. Возмущенно добавила: — Уж не думаете ли вы, что я причастна к его смерти?

— Честно говоря, до сегодняшнего дня я был абсолютно уверен в том, что в смерти Трибальда не было ничего загадочного или преступного, — после короткой паузы проговорил Дарриэль. — И, только между нами, не особо горевал о нем. Что скрывать, тип он был премерзостный. Но друзей в высшем свете у него хватало, поэтому снять его с поста декана не представлялось возможным. Да, придирок к его работе было с избытком, но всех этих недочетов недоставало, чтобы компенсировать тот скандал, который неминуемо разразился бы после его отстранения. Подумаешь, пьет без меры. Подумаешь, берет щедрую мзду с родителей богатых оболтусов, для которых диплом академии — красивая бумажка и лишний повод похвастаться перед знакомыми и родственниками. Но двери академии для бедных студентов он не закрыл. Приударял лишь за теми девицами, которые и сами были не прочь закрыть сессию благодаря красивым глазкам, а не знаниям. Да и в общем-то особо не лез с ненужными распоряжениями и советами в работу преподавателей, чей слаженный костяк сложился задолго до его прихода на эту должность. Поэтому его терпели на этом посту. Подыскивали, конечно, замену, но без должного рвения и спешки.