Книга Цена твоей ошибки - Каролина Бехтерева

— Ошибку…

Громкий удар кулаком по столу разлетелся по всему этажу. Я подпрыгнула на месте и зажмурилась.

— Ошибку? ОШИБКУ????? — Отец орал так, что вена на лбу, на фоне его раскрасневшегося лица пульсировала с такой скоростью, что вот-вот и лопнет. — Ты называешь это «ошибкой»? Ты совсем с катушек слетела?

Я даже выдох сделать не успела, а отец уже нависал надо мной, заставляя вжиматься в кресло. Я и вжалась, срослась с ним и стала единым целым.

— Пап… послушай…

— Закрой свой рот!!! — Подхватил за шкирку и затряс в воздухе мое маленькое тельце. — Ты, идиотка, хоть понимаешь, что натворила???

Я выбрала тактику «притвориться мёртвой». Сейчас он проорется, выдохнется, и я смогу всё ему объяснить.

Орал он долго… очень долго… И всё это время крепко держа меня за локти, нависая своим авторитетом сверху.

Когда запал отца немного поугас, он отшвырнул меня обратно на кресло, прошел к бару и щедро отпил прямо из бутылки.

— Я этого не хотела… не думала… — потираю свои онемевшие конечности и давлюсь слезами.

— То, что не думала, это я уже и без тебя понял. — Отец тяжело опускается в свое кресло и прикрывает глаза.

— Пап, папочка, помоги, а? — Слёзы в три ручья бегут по моим щекам, а сквозь них я смотрю на отца с такой надеждой, с какой еще никогда не смотрела.

— И как же ты предлагаешь мне это сделать? — Отец вздёргивает бровь и склоняет голову на бок.

— Ну… отдай Алексею деньги. Он адекватный парень, он всё поймет… — Ответ, который я ждала от отца, и рядом не стоял с тем, который я получила:

— Деньги? Хм… а ты спросила, если они у меня, эти деньги?

— Что…? В смысле? — Подскочила на ноги, будто это поможет нынешнему моему положению.

— В прямом… Нет денег!

Я и моргнуть не успела, как отец схватил со стола телефон, на секунду задержал на мне свой взгляд и вышел, приказав сесть и ждать его.

— Хуууух… мать твою, что происходит? — Спросила у тишины и подошла к окну.

Пока разглядывала яркие огни нашего сада, не услышала, как за спиной раздались шаги.

— Пап? Где ты был? — Обернулась и увидела глаза отца… Странно бегающие глаза отца…

— Сядь! — Рявкнули мне в ответ. — Значит так, я исправил твою ошибку.

Боже… кажется, я смогла задышать свободней, за черт знает какое время.

Прикрыла глаза и вздохнула еще раз, проверяя, не показалось ли мне.

— Но не совсем так, как ты просила… — Распахиваю глаза от услышанных слов, а отец становится на мое прежнее место у окна.

— Что это значит? Ты договорился о долге с Романовым или нет?

— Договорился… но не о долге…

— А о чем? — Еле слышным, севшим голосом произнесла, затаив дыхание и окаменев всем телом

— О вашей свадьбе! — На этих словах отец резко разворачивается, а меня словно волной от его действий, отбрасывает назад, и я безвольной куклой падаю на кресло.

Он что-то продолжает говорить и говорить, но все слова сливаются в один общий гул. Этот гул заполнял собой, не позволяя ничего толком расслышать. Уши закладывало, в глазах потемнело и запекло затылок. Я склонила голову вниз, а потом почувствовала на руках что-то горячее. Открыла глаза и увидела кровь. Она капала из носа, и мне пришлось запрокинуть голову назад, хоть и знаю, что так делать нельзя.

Отец подал мне пачку салфеток, но говорить при этом не перестал.

— Пап… остановись, я ничего не понимаю.

Когда мне немного стало легче, я вновь посмотрела на отца, и он, будто, дожидаясь этого знака, быстро продолжил свой монолог.

— Тина, это лучший вариант. Он нам поможет. Он МНЕ поможет. Вытащит мою фирму из дерьма, и тогда я смогу ему заплатить эти чертовы 20 миллионов.

— Повтори еще раз… Причем здесь свадьба?

— Как? Разве зять не поможет своему тестю в трудную минуту? Да ты хоть знаешь, кто он? — Повысил голос отец.

— Знаю… но, все равно, не понимаю, причем здесь свадьба.

— А притом, что головой нужно было думать, а не жопой! — Отец сменил тактику. Это чувствовалось в каждой истеричной интонации, плохо завуалированной под злостный рык.

— Продержись три года… это всё, о чем я тебя прошу…

— Ты… ты меня продаешь? — Я ошалело смотрела в глаза чужому мужчине. Не отцу… не моему отцу… ведь, разве родной папа сможет продать дочь ради своей выгоды?

— Не драматизируй! Я выдаю тебя замуж за богатого, молодого, красивого мужика. Тебе что, сложно помочь отцу? Кристина… — понизил голос, пытаясь своим мнимым доверительным тоном, достучатся до неблагодарной дочери, — поверь мне, ты не пожалеешь…

— Я уже жалею… — «что ты мой отец» не договорила.

Медленно развернулась и побрела прочь из дома, в котором мне больше не было места.



Глава 33

Тимур

Утро началось с адской боли во всем теле. Еле разлепил глаза, а потом застонал и откинулся обратно на кровать. Прикрыл лицо руками, которые в ту же секунду прострелило невыносимой болью.

Повертел рукой перед глазами, в попытках вспомнить, что же вчера было. Посиневшие пальцы, сбитые костяшки и запекшаяся кровь ни капли не поспособствовали, но только до тех пор, пока не приподнялся на локтях и не обвел комнату ошарашенным взглядом.

Мое жилище смахивало на руины. Здесь не было ни одной целой детали. Всё разбросано, разбито, раскурочено и разорвано. Глаза остановились на противоположной стене. Огромная дыра, заляпанная кровью штукатурка и часть обойного полотна.

Воспоминания яркими вспышками проносились перед глазами, причиняя очередную боль голове.

Немалыми усилиями дотащил свое деревянное тело до ванной комнаты, и на добрых 30 минут завис под ледяными струями. Пока в голову приходило прояснение, мысли о Тине и ситуации с этим неизвестным придуком так и норовили ворваться, но пришлось отодвинуть их на второй план. Я обязательно всё исправлю, остаться бы только в живых…

Подъезжая к ресторану, руки слегка потряхивало. От этой встречи зависит если не всё, то очень многое.

— День добрый. — Присаживаюсь напротив своего нового знакомого, который бегло окидывает меня изучающим взглядом и затягивается сигаретой.

— И Вам не хворать, Господин Князев.

Передо мной появляется чашка черного кофе, и почти бесшумный официант удаляется, оставив меня с удивленным видом.

— Надеюсь, Вы не против? — Кивает на чашку, а меня хватает лишь на то, что бы кивнуть в ответ. — Ну что, молодой человек, чем обязан?