Книга Без тебя жизни нет - Дорин Оуэнс Малек

Лара вошла вместе с Кэрол Новак в зал и оглядела собравшихся в нем людей. Усаживаясь, она увидела, как ввели Кэла. Он сразу же начал шарить по залу глазами, разыскивая ее. Лара улыбнулась ему как можно более беспечно. В зале находились судебный пристав и прокурор по имени Кэнфилд — тщедушный рыжий молодой человек, с виду смахивающий на мальчика, но держащийся весьма уверенно.

Судебный пристав велел всем встать. Из боковой двери вышел судья, после чего пристав зачитал название дела и сообщил, что оно рассматривается первым. Кэл с трудом сглотнул и посмотрел себе на руки.

Он был в том самом костюме, который они купили вместе в Мёрфисбурге у Мэйзи Траск — Лара привезла его из Монтаны, — но пиджак теперь висел на нем мешком. Тем не менее стенографистка, молодая привлекательная шатенка, взглянула на Кэла, когда он встал, с плохо скрываемым интересом.

Судья по фамилии Мэллон, перелистав бумаги на своем столе, объявил:

— Мы здесь для того, чтобы решить вопрос об изменении меры пресечения Кэйлебу Черчиллю, находящемуся в настоящее время под стражей. Вам, мисс Новак, первое слово.

— Ваша честь, Кэйлеб Черчилль обвиняется в убийстве второй степени. Защита утверждает, что обвинение неправомерно, поскольку множество свидетельских показаний говорят о том, что смерть Мэтью Уинтерфилда — чистая случайность. При рассмотрении дела они не были учтены. Поэтому защита требует изменения меры пресечения мистеру Черчиллю, с тем чтобы вплоть до пересмотра его дела он был освобожден под залог в сумме двадцати пяти тысяч долларов.

Судья Мэллон взглянул на прокурора:

— Мистер Кэнфилд? Что скажет по этому поводу обвинение?

— Ваша честь, сегодняшнее заседание суда само по себе лишено смысла. Мисс Новак не упомянула о том, что мистер Черчилль более года находился в бегах. Смешно предположить, что он не захочет бежать снова, поэтому ради экономии государственных средств на его задержание я требую, чтобы защите отказали в просьбе.

Судья вздохнул, снял очки, провел рукой по седеющей шевелюре и с видом величайшего смирения посмотрел на Кэрол.

— Мисс Новак?

— Прошу Вашу честь иметь в виду, что обвинения, выдвинутые против моего подзащитного, могут быть полностью сняты при предстоящем рассмотрении дела.

— Я бы не стал столь поспешно делать подобные выводы, мисс Новак, — сухо произнес судья Мэллон.

— Но вы же сами говорили, что дело вопиет о пересмотре!

— Не стоит обвинять меня в забывчивости, мисс Новак. Я еще не склеротик, а намеки на провалы в памяти могут побудить меня изменить первоначальное мнение, — резко бросил судья.

Лара почувствовала тошноту.

— Простите, Ваша честь, — спокойно ответствовала Кэрол, — но вы не можете не признать: именно несправедливость обвинения настолько напугала мистера Черчилля, что заставила его бежать. Он усомнился, что суд будет праведным.

— Большинство обвиняемых обычно считают так, но не все нокаутируют полицейского и бегут.

Кэнфилд слегка улыбнулся. Лара готова была его убить.

— Прошу прощения, Ваша честь, но большинство обвиняемых находятся в ином положении, чем находился в то время мистер Черчилль, — сказала Кэрол с ледяным спокойствием. — Жертвой в этом деле являлся Мэтью Уинтерфилд, и его отец, конгрессмен Уинтерфилд, использовал все свои связи, чтобы подсудимому было предъявлено самое тяжкое обвинение.

— Ваша честь, я возражаю, — прервал ее Кэнфилд. — Кем была жертва, к делу сейчас не относится. Речь идет об изменении меры пресечения, то есть важнее всего установить, велика ли опасность, что обвиняемый может сбежать. Поэтому…

Судья Мэллон поднял руку упреждающим жестом:

— Мистер Кэнфилд, что относится к сегодняшнему слушанию, а что — нет, решаю я. Продолжайте, мисс Новак.

— Благодарю вас, Ваша честь, — сказала Кэрол. — Я убеждена, что нам следует понять душевное состояние Черчилля, толкнувшее его на побег. Человек, выросший в таких условиях и всю свою жизнь проведший в Хартфорде, где Уинтерфилды пользовались огромным авторитетом и влиянием, не мог не предположить, что суд поверит выдвинутым против него обвинениям, даже если они и несостоятельны.

Кэнфилд хотел возразить, но судья строгим взглядом остановил его.

— Как представлялся весь эпизод мистеру Черчиллю? Он вступился за знакомую девушку, пытаясь остановить расхулиганившегося юношу, а его обвинили в преднамеренном убийстве сына влиятельного человека. Сражаться с Уинтерфилдом при возможностях последнего было бесполезно, и, узнав, что судья — друг Уинтерфилда, а показаний защитника никто не слушает, он понял, что его дело безнадежно. Можно ли его за это порицать?

— Что скажет прокурор?

— Ваша честь, мисс Новак умело подменяет вопрос о побеге мистера Черчилля рассказами о его несчастливом детстве. Обвинение требует отказать в изменении меры пресечения.

Судья Мэллон, откинувшись на спинку стула, взглянул на Кэла.

— Я бы хотел услышать самого обвиняемого, — сказал он.

— Я никого не убивал, Ваша честь. Все было именно так, как говорила мисс Новак. Уинтерфилд вел себя безобразно, я хотел его остановить. Но он был пьян и набросился на меня с кулаками. Один его удар попал в цель, я в гневе ответил ему тем же. Я и ударил-то его не очень сильно, но он и без того еле держался на ногах, а тут как сноп рухнул на пол. Я даже не заметил, что он ударился головой, и, лишь нагнувшись, чтобы поднять его, увидел… — Он замолчал.

— Что вы увидели?

— Кровь.

— Итак, вы утверждаете, что ваш удар был спровоцирован самим Уинтерфилдом?

— Да, это так, Ваша честь. И многие из присутствовавших это видели и готовы были подтвердить под присягой, но их даже не пожелали выслушать.

— Поэтому вы сбежали?

Кэл кивнул.

— Я, разумеется, не одобряю бегства из тюрьмы, но при таких обстоятельствах… — задумчиво покачал головой судья Мэллон.

— А как вы относитесь к нападению на полицейского? — не веря своим ушам, спросил Кэнфилд.

— Не надо забывать первопричин, — поспешно вмешалась Кэрол. — Не будь этих несправедливых обвинений, мистер Черчилль никогда не попал бы в тюрьму, а следовательно, не был бы вынужден бежать.

— Вынужден бежать? — взвизгнул Кэнфилд. — Никто никогда не вынуждал его бежать! Недопустимо уже то, что рассматривается вопрос об изменении меры пресечения человеку, который уже однажды напал на полицейского и бежал.

— Я вас понял, мистер Кэнфилд. Вам известно, куда следует обратиться, чтобы опротестовать мои действия.

Лара подалась вперед.

— Просьба адвоката об изменении меры пресечения удовлетворяется. Сумма залога — двадцать пять тысяч долларов. — И Мэллон стукнул судейским молотком.

Кэнфилд в ужасе воздел руки к небу.